Рудольф Штайнер. От Иисуса ко Христу. Открытая лекция. Часть 2
Но не менее определенно это переживалось и в персидских мистериях или мистериях Митры. В то время, как человек в греческих и египетских мистериях подводился к Богу через освобождение его духовных сил, в мистериях Митры он противопоставлялся самому миру. Так что мир воздействовал не только посредством грандиозной величественной природы, на которую человек взирает поверхностно, глядя на мир обыденного, но ученики мистерий Митры видели в интимнейшей природе именно то, что не затрагивает человеческое познание; методами, которые тогда можно было развить, ученику из мировых пространств демонстрировались самые ужасные и грандиозные силы в бытии природы.
И так же, как греческий ученик мистерий знакомился с чувством благоговения перед величием мира, ученик Митры вначале знакомился со страшными н грандиозными силами природы, так что чувствовал себя бесконечно малым перед лицом великой природы, а мир в его красоте и величии производил на него такое впечатление, что он, вследствие своей удаленности от первоисточников бытия должен был ожидать: вот я стою здесь – и мир в своей протяженности может уничтожить меня в любой момент!
Эти мысли западали в душу ученика. Когда во всеобъемлющей астрономии и всеобъемлющей науке о внешних вещах так указывалось на величие мировых явлений, возникал первый импульс. И то, что человек продолжал развивать в мистериях Митры дальше, было в большой мере следствием действительности, реальности, когда природа во всех своих частностях воздействовала на душу - это и было научностью в древнем смысле. Как греческие ученики мистерий становились бесстрашными в результате высвобождения душевных сил, так ученики мистерий Митры приводились к тому, что впитывали в душу величие мировых мыслей. Тем самым они укрепляли душу и делали ее мужественной; они приходили к осознанию человеческой ценности и человеческого достоинства, а также чувства справедливости и верности, и учились созна¬вать, что человек в своем бытии всегда должен держать себя в узде.
Это были достижения, которые в наибольшей степени исходили из мистерий Митры. В то время, как мы находим распространение греческих и египетских мистерий в странах, указанных уже в самом их названии, распространение мистерий Митры мы видим от областей Персии на Каспийском море, вдоль Дуная до наших территорий, до южной Франции, Испании и Англии; Европа повсюду усеяна мистериями Митры! И всюду ученикам Митры ясно: когда мы изучаем мир, из большого мира нечто вливается в нас, как воздух из атмосферы; мы принимаем Митру, Бога, заполняющего мир! Ученик Митры чувствовал себя пронизанным Богом, который живет во всех мирах. А так как благодаря этому стимулировались деятельность, мужество, служением Митре были про низаны в особенности воины, солдаты римской ар¬мии. Полководцы, а также солдаты были посвяще¬ны в мистерии Митры, распространявшиеся по известному тогда миру.
Так искали Бога с одной стороны через освобождение собственных душевных сил, и при этом сознавали, что благодаря этому изливалось нечто из глубины души; с другой стороны, было ясно, что в душу вливается нечто как экстракт, как лучший сок, пронизывающий мир, когда человек ищет Бога, отдаваясь величественным мировым процессам. Бы¬ло ясно, что найденное здесь является первосилами мира, что одновременно в человеке поселялся Бог, входил в человеческие души благодаря мистериальному развитию. В мистериальном развитии видели реальный процесс. Каждая душа была воротами для проникновения божества в человеческое земное развитие.
Но рассмотрим смысл всего, что сегодня предстало нашему взору: были лишь отдельные, немногие люди, которые могли проделать такой путь развития, и для этого была необходима особая подготовка. Что давалось тем, кто проделывал такую подготовку? Им было дано знание, что скрытое во внешней природе и в собственной человеческой природе устремляется как божественный поток посвящения через мир. Поэтому мистериальное развитие называли также посвящением. Но мы могли заметить, что развитие человечества изменилось, и что всё посвящение должно было стать иным. Отчего стало необходимо это изменение?
Здесь мы приходим к тому, что мы должны назвать мистическим фактом события Христа. И глубокий подход к истории показывает, что у древних, первых христиан было более или менее смут¬ное понимание этого факта: то самое, что обычно из божественных первооснов мира вливалось в человеческую душу благодаря участию в мистериях, то, что изливалось из мира как Митра, или из глубины души как Дионис, свершилось как событие единой мировой божественности в одном едином акте в ходе нашего земного развития. То, что обычно искали в мистериях, чего не могли найти без отчуждения человека от внешней жизни в мистериях, то в определенный момент времени из пронизывающей мир божественности соединилось с Землей, так что никакое человеческое усилие не могло быть этому предпосылкой, но Божество однажды само влилось в земное бытие.
И это самоизлияние божественности в земное бытие обусловило то, что люди - также и тогда, когда возможность проникновения в божественное основание мира была ими утрачена - могли приблизиться к этому божественному основанию мира другим путем. И Бог, который теперь - не так, как Митра, и не так, как Дионис - мог проникнуть в человеческую душу, который был слиянием Митры и Диониса и который одновременно был глубоко род¬ственен человеческой природе, этого Бога можно охватить именем Христа. Митрой и Дионисом одновременно было то существо, которое проникло в человечество с событием в Палестине, и христи¬анство было слиянием культов Митры и Диониса!
Еврейский народ был избран, чтобы дать для этого необходимое тело, чтобы это событие смогло произойти. Этот народ изучил культ как Митры, так и Диониса, но был далек от обоих культов. Ибо представитель еврейского народа чувствовал иначе, чем грек, который говорил: такой, каков я есть, я слабый человек, который должен развить более глубокие силы, если он хочет проникнуть в глубины собственной души. Он чувствовал также не так, как человек Митры, говоривший себе: я должен позволить воздействовать на меня всему окружающему воздуху, чтобы глубочайшие божественные качества мира соединились со мной!
Но еврей говорил себе: то, что составляет более глубокую человеческую природу, что в ней скрыто, было когда-то у первого человека. Этого первого человека древнееврейский на¬род называл Адамом. В этом Адаме согласно древнееврейским воззрениям изначально было то, что может искать человек для установления связи с божеством. И в ходе развития, когда человечество продолжало развиваться от поколения к поколению, люди вследствие наследования по крови все больше удалялись от истоков бытия. То, что человек из-за этого стал другим, что он не остался таким, каким был, изгнан из сферы божественного, древнееврейский народ называл обремененностью "наследственным грехом".
Представитель древнееврейского народа ощущал себя самого стоящим более низко, чем первобытный человек Адам, и причину этого он искал в наследственном грехе. Вот то, отчего человек меньше, чем то, что живёт в глубинах человеческой природы. И если он может соединиться с более глубокими силами человеческой природы, то тем самым связывается с теми силами, благодаря которым он снова возвышается. Таким образом, представитель древнееврейского народа чувствовал, что раньше он стоял выше, а из-за связанных с кровью качеств что-то потерял и теперь стоял ниже.
Таким образом, исповедующий древнееврейскую религию стоял на исторической точке зрения. То, что сторонник мистерий Митры видел в человечестве в целом, то сторонник древнего еврейства видел во всём своём народе, о котором он сознавал: он потерял первооснову, от которой он происходит. В то время как у персов было своего рода обучение сознания, мы находим у древнееврейского народа осознание исторического развития: Адам первоначально впал в грех, спустился с высот, на которых стоял. Поэтому этот народ был лучше всего подготовлен к следующей мысли: то, что произошло в исходном пункте человеческого развития и привело к ухудшению человечества, может быть устранено лишь посредством исторического события - которое действительно произойдёт, произойдёт в духовных подосновах земного бытия! Таким образом, последователь древнего еврейства был подготовлен к тому, чтобы сказать себе (если он правильно понимал смысл развития мира): Бог - как бог Митра, так и бог, который извлекается из глубин человеческой души – может снизойти и без прохождения человеком пути мистериального развития.
Итак мы видим, что внутри древнееврейского народа возникло осознание факта - и прежде всего у Иоанна Крестителя - что то же самое, что мисте¬рии донесли как Диониса и как Митру, в то же время рождается в одном человеке. И те, кто поняли это событие в более глубоком смысле, сказали себе: так же, как через Адама произошло сошествие человека на Землю, как люди происходят от одного предка, передавшего им глубочайшие силы, приведшие к греху и ошибкам, так и единым образом , СХОДЯЩИМ ИЗ духовных миров как слияние Митры и Диониса, будет положено начало, к которому смогут обращаться люди, чтобы снова подняться!
Таким образом, в то время, как мистерии освобождением более глубоких душевных сил или взглядом в космос развивали человеческую природу, люди из древнееврейского народа видели в спустившемся Боге - спустившемся теперь на исторический план как историческая сущность - то, на что должна взирать человеческая душа, к чему душа должна развить глубочайшую любовь, во что она должна верить, а также то, что душа, взирая на этот великий Образ, может снова вернуться к тому, откуда она происходит.
Глубочайшим знатоком этого христианства стал Павел, понявший, что благодаря импульсу Христа человек, указывающий на Адама как на свое телесное начало и на Христа как на свой великий Прообраз, созерцая Его, может достичь того, к чему стремились в мистериях и что должно родиться, если человек хочет познать свою первоначальную природу. То, что в мистериях было заключено и глубинах храма и чего человек мог достичь путем аскетических усилий - предстало явно, предстало не из внешних документов; однако даже тот, кто игнорирует духовные первоисточники может понять, что свершилось не просто внешнее событие, совершилось мистическое событие: Божество, наполняющее мир, явилось в отдельном облике! Вот как следует думать об этом.
То, что ученики мистерий Митры достигали посредством созерцанием величайшего Прообраза, достигалось теперь благодаря Христу. Мужества, самообладания, активности достигали ученики Митры; отныне этого должны были достигать те, кто не мог быть посвящённым в духе древних мистерий Митры; через созерцание и пример исто¬рического Христа в душу должно было теперь входить то, что ведет к этому мужеству. Как в мистериях Митры вся вселенная определённым образом рождалась в душе ученика и душа воспламенялась всеми внутренними силами активности, так при иоанновом Крещении низошло нечто, носителем чего может стать человеческое естество. И когда человек проникается мыслью, что человеческое естество способно воспринять глубочайшую закономерность мироздания, он, глядя на иоанново Крещение, понимает: в человеческом естестве может родиться Митра!
Но при этом ученики мистерий, понимавшие изначальный смысл христианства, признали, что наступил конец древних мистерий. Бог, который обычно изливался в священные мистерии, для которого отдельные души учеников мистерий образовывали врата, раз и навсегда влился в земное бытие через личность, стоящую у истока нашего летоисчисления! Таков же смысл мнения Павла, что эта сущность теперь не достижима в старом смысле как Митра. Бог в древнем смысле исчез и жил в естестве одного человека. Посред¬ством природного события Он снизошел на Землю. Так те, кто понимал начало христианства, должны были одновременно признать конец, культа Митры, исчезновение в человеческой природе внешнего божества мистерий Митры.
А как обстоит дело с греческими, с мистерия¬ми Диониса? Устремляя человеческий взгляд к Иисусу из Назарета, в котором жил Митра и который потом прошел через смерть, указывалось на то, что тот Митра - кто давал душам, связавшим себя с ним мужество, энергию, самообладание - сам умер со смертью Иисуса из Назарета! Истолкование смерти Митры нужно видеть в том, что рассматривают как смерть Иисуса Христа. Но теперь взгляд направлялся на другой факт: оттого, что бог Митра исчез в Иисусе из Назарета, - причём именно оттого, что он исчез, - в самом Иисусе из Назарета становится бессмертным победителем смерти то начало, которое человек находит в глубинах своего естества, которое он ранее достигал в мистериях Диониса. Таков смысл Воскресения в действительно христианском духе, если подходить к Воскресению с духовнонаучной точки зрения. При взгляде на Крещение от Иоанна в Иордане стало ясно, что древний Митра раз и навсегда вошел в человека.
Благодаря тому, что это человеческое естество одержало победу над смертью, оно создало после-образ (Nachbild) , с которым душа могла соединиться в глубочайшей любви, дабы прийти к тому, что действительно живет в глубинах души, что греки искали в Дионисе. В воскресшем Христе следовало усматривать тот факт, что человек, живущий, следуя примеру этого единственного в своем роде исторического события, поднимается над уровнем обычного человечества. Таким образом, в центр мировой истории было поставлено историческое событие; поставлено на место того, что обычно бессчетное число раз искали в мистериях. То, что человеческая природа стала другой, было ошеломляющей неожиданностью для Павла, это скрывается за тем, что называют событием Дамаска. Что же узнал Павел перед Дамаском? Давайте обратимся к словам апостола. Не из внешних событий, не с помощью внешних документов, а путем чисто духовного, ясновидческого переживания он узнал, что настал момент когда то, что раньше раскрывалось исключительно при ученичестве в мистериях как божественная природа человека в человеке, воплотилось в историческом человеке!
Силой внешних фактов он никогда не смог бы пережить, что Христос явился в реальном человеке. То, что он узнал в Палестине, не произвело на него никакого впечатления; это не могло убедить том, что в Иисусе из Назарета жил Христос, слияние Митры и Диониса. Но когда у него перед Дамаском открылись духовные очи, ему стало ясно, что Бог, которого можно назвать именем Христа, не только сверхчувственно воздействует на мир, но что этот Бог однажды был здесь в облике человека и стал победителем смерти. Поэтому он проповедует, как то, что раньше было только текучей субстанцией для посвященных, обрело на Земле историчность, стало текущей историей. Это лежит в основе слов Павла: "А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера наша".
Таков был путь, которым Павел - окольным путем благодаря Христу - пришел к Иисусу, так как ему было ясно; в Палестине произошло нечто, что раньше могло переживаться только в мистериях. В сущности, и сегодня все еще так; это не изменилось. Потому что Христос является центром всего человеческого развития и высочайшим образом для самых утончённых, интимных сил души, и потому связь, устанавливаемая со Христом, должна быть также самой тонкой и внутренней. И как человек, чтобы стать учеником Христа, должен мало ценить свою собственную жизнь, так сегодня должно казаться малостью, что мы должны оставить все документы и исторические факты, чтобы прийти ко Христу. Следовало бы быть благодарными за то, что нет документов, по которым можно было бы устано¬вить, что существовал исторический Иисус Хрис¬тос: потому что по документам никогда нельзя было бы установить, что Христос есть самое значитель¬ное из всего, что влилось в человечество.
Здесь для нас становится ясной мысль о том, как родственен Христос древним мистериям. Обо¬зревая древние мистерии, мы имеем возможность исследовать, что должны были делать ученики мистерий, чтобы тем или иным образом прийти к Богу. То, что они переживали, было чем-то вроде наиболее интимных душевных процессов. Душа должна была пережить определенные вещи. Так, например, она должна была, сделав первый шаг, углубляясь в себя, так переживать внутренние чувства и ощущения, что они становились живее и интенсивнее, чем обычно в человеке.
Благодаря этому человек обнаруживал, что он пребывает в низшей природе, что мешает ему приблизиться к источникам бытия. Короче: благодаря этому человек узнавал, что низшая природа является искусителем для стремящегося вверх человека, и что принесенное человеком из первооснов бытия стало его собственной низшей природой. Это было искушение, которому подвергался каждый ученик мистерий. В тот момент, когда пробуждался Бог, ученик обнаруживал то, что является низшей природой страстей в человеке, что говорит ему как чуждая сущность: не следуй за призрачны¬ми воздушными высотами духовного мира, а следуй за грубыми материальными вещами, которые близки тебе! Через это должен был пройти каждый, так что ему становилось наглядно видно, насколько нереально всё духовное по сравнению с обычными воззрениями, и как притягательно все чувственное в отличие от духовных стремлений.
На другой ступени мы встречаемся в мистериальном развитии с тем, как ученик преодолевал эти соблазняющие силы, и как он поднимался на ступень выше, благодаря развитию окрепших сил: мужества, бесстрашия и тому подобного. Все это было облечено в определенные предписания для учеников мистерий, и все это можно вновь почувствовать в том, что приводят светские писатели, а также в методах посвящения, которые может дать духовная наука, и как они изображены в книге "Очерк тайноведения". Существовали различные методы: одни для греческих мистерий, другие для мистерий Митры. В конце концов, ученик переживал объединение с тем, что было божественным человеком. Но методы для этого были различны, и можно заметить, что в самых различных местностях существовали самые разные посвятительные предписания.
Далее я хотел показать в моей книге "Христианство как мистический факт , что в Евангелиях мы встречаемся ни с чем иным, как с обновлением старых правил посвящения, что должен был делать ученик, чтобы прийти к единению с божественным. То, что совершилось вовне, произошло подобно происходившему в мис¬териях. Так, например, Божественная сущность, бывшая в Иисусе из Назарета, должна была испытать искушение, после того, как низошла сущность Митры. Как в малом искуситель приближался к ученику мистерий, так мы находим искусителя, выступающего против Бога, становящегося человеком. Что было истинным в мистериях, то мы находим изложенным в Евангелиях.
Таким образом, Евангелия являются обновле¬нием старых описаний посвящения, старых предписаний посвящения, и писавшие Евангелия сказали себе: так как происходившее в глубинах мистерий свершилось однажды на великом плане мировой истории, его можно поэтому описать теми же слова¬ми, какими изложены посвятительные предписания. Поэтому Евангелия никогда не мыслились как внешние биографии носителя Христа (Christus-Traegers). Это недоразумение современного исследования Евангелий, - то, что в них стремятся искать такую внешнюю биографию Иисуса из Назарета. Во времена возникновения Евангелий совершенно не думали о том, чтобы дать внешнюю биографию Иисуса из Назарета; хотели в Евангелиях показать нечто такое, что могло человеческую душу привести к настоящей любви к Великой душе как источнику существования мира.
Вот для чего были предназначены Евангелия: указать путь, быть сочинениями, с помощью которых душа могла найти Христа. Заслуживает внимания то, что почти до конца восемнадцатого столетия мы находим отчетливое сознание того, что Евангелия относятся к таким путям. В отдельных сочинениях, чрезвычайно интересных, мы находим высказывания, что Евангелия, если человек подвергнется их влиянию, преобразуют душу, так что человек может найти Христа. В самом деле, люди переживали нечто подобное, подвергаясь воздействию Евангелий, и даже не возникал вопрос: должны ли они быть биографией Иисуса из Назарета? Мейстер Экхарт отмечает это, говоря: "Некоторые люди хотят видеть Бога своими глазами, как они видят корову, и хотят иметь любовь к Богу, как имеют они любовь к корове. Таким образом, они любят Бога ради внешнего богатства и ради внутреннего утешения, но эти люди неправильно любят Господа... Простодушные люди воображают, что должны увидеть Бога стоящим тут или там. Это не так. Бог и я едины в познании".
В другом месте он говорит: "Один учитель сказал: Бог стал человеком, и благодаря этому возвысился и удостоился чести весь человеческий род. Возрадуемся же тому, что Христос, наш брат, прошёл через все хоры ангелов и сидит по правую руку Отца. Этот учитель хорошо сказал; но поистине я не придаю этому большого значения. Что толку, если бы у меня был богатый брат, а я был бы бедным? Что толку, если бы у меня был брат, ко¬торый был бы мудрым человеком, а я был бы дураком? Отец Небесный рождает своего первородного Сына в Себе и во мне. Почему в Себе и во мне? Я един с Ним; и Он не может отстраниться. В одном и том же деянии Святой Дух зачинает свою сущность и будет (исходить) от меня, как от Бога (und wird von mir, wie von Gott). Почему? Я в Боге, и если Святой Дух не берет свою сущность от меня, то он не берет ее и от Бога. Я ни в коем случае не исключён."
В этом-то и дело: человек посредством мистического развития, без внешних мистерий, посредством чисто душевного развития в дальнейшем может пережить то, что в древние времена переживалось в мистериях. Но это возможно лишь благодаря тому, что произошло Христово событие, что Христос был здесь в физическом теле. И если бы не было ни Евангелий, ни документов и преданий; для того, кто переживает Христа в себе самом, вместе с пронизыванием внутренним Христом - подобно Павлу - одновременно дается уверенность, что в начале нашего летоисчисления Христос был воплощен в физическом теле.
Таким образом, Иисуса можно найти только благодаря Христу! И никогда из Евангелий нельзя узнать историческую биографию Иисуса из Назарета, но человек должен подняться ко Христу по средством правильного развития своих душевных сил - а через Христа к Иисусу. Только тогда мы поймем, чего хотели Евангелия, и что было неправильным во всем исследовании Иисуса девятнадцатого столетия. Образ Христа отодвинули на задний план, чтобы чисто внешне представить осязаемого Иисуса по историческим документам. Евангелия недооценили - и потому методы исследования Христа должны были сами себя уничтожить. Таким образом, метод исследования Евангелий рухнул, и к уничтожению его привели именно методы, желавшие извлечь из них исторический портрет Иисуса.
Тем самым в то же время освободился путь для того, чего желает духовная наука. Она хочет показать, что со времени прихода Христа в каждого человека заложены глубокие силы, которые человек может развить. Благодаря этому человек достигает, - причём не в глубине внешних мистериальных учреждений, а в тихой комнатушке посредством созерцания того, что произошло в Палестине, отдаваясь этому событию, - достигает того, что достигали ученики в мистериях, достигали последователи культа Митры. Переживая в себе Христа, человек переживает то, благодаря чему растёт его мужество и энергия, благодаря чему растёт сознание своего человеческого достоинства, так что он в подлинном смысле знает, где его место среди человечества. И в то же время он переживает то, что могли пережить приверженцы греческих мистерий; всеобщую любовь. Ибо то, что живет в христианстве как всеобщая любовь, охватывает все внешних существ. Одновременно он ощущает бесстрашие и знает благодаря этому, что ему никогда не надо будет бояться, не надо будет отчаиваться перед лицом мира; он - свободный и одновременно смиренный - познаёт самоотдачу тайнам космоса.
Это и есть то, что может узнать человек, если проникнется тем, что заменило древние мистерии: проникнется христианством как мистическим свершением. И только лишь благодаря познавательной разработке этой основной мысли для каждого, кто знает Христа, становится фактом исторический Иисус. В европейской философии говорят: человек никогда не смог бы увидеть цвета, если бы у него не было глаз, он никогда не услышал бы звуков, если бы у него не было ушей; мрачен и безмолвен был бы тогда мир для человека. Но также, как правда то, что без глаз не могут быть восприняты цвета, так же истинно и другое положение: что без света не было глаза. Как человек не мог бы иметь без глаз световых восприятий, так правильно, с другой стороны, высказывание Гёте:
Не будь подобен Солнцу глаз
Не смог бы он увидеть Солнце!
или в другом месте он правильно говорит:
Глаз есть творение света!
Итак мистический Христос в нас - тот Христос, о котором говорит также ясновидящий, Христос, Которого благодаря силе своего ясновидения видел Павел - не всегда был в человеке. Никакое мистериальное развитие в дохристианские времена не позволяло достигать Его так, как это стало возможным после Мистерии Голгофы. Для того, чтобы стал возможен внутренний Христос, чтобы смог родиться высший человек, был необходим Христос исторический, было необходимо воплощение Христа в Иисусе. И если нет документов, как-либо подтверждающих биографию Иисуса из Назарета, то следовало бы сказать себе: как глаз может возникнуть только под воздействием света, так и для мистического Христа необходимо существование действительного, исторического Христа. Облик Иисуса познается не из внешних документов. Это долгое время осознавали в странах западного развития и это будет осознано снова. Духовная наука формирует то, что относится к её компетенции таким образом, что это сможет привести к действительному познанию Христа - а, тем самым, также и Иисуса. В то самое время, когда Иисус стал чужд миру, когда методы исследования Иисуса изжили себя, углубление в сущность Христа приведет к тому, чтобы снова познать величие Иисуса из Назарета.
Путь, при котором Христос познается, прежде всего, силой внутренних душевных переживаний, приводит через то, что развивается из человеческой души, к пониманию мистического события христианства и к такому пониманию становления человечества, что Христово событие должно занять в нём место как самое значительное событие. Так путь развития ведет нас через Христа к Иисусу. И идея Христа несет в себе самой плодотворные ростки, чтобы привести человечество не просто к пониманию общего, пантеистического мирового духа, а к тому, что человек воспринимает свою собственную историю следующим образом: как ощущает он связь своей Земли со всем бытием мира, так он ощутит связь своей истории со сверхчувственным, над-историческим событием. Тот факт, что сущность Христа стоит в центре становления человечества как сверхчувственное, мистическое свершение, сможет быть познано человечеством будущего независимо от каких-либо внешних исторических исследований и каких-либо документов. Христос останется незыблемым краеугольным камнем человеческого развития, даже если будет признано, что все документы бессильны подтвердить биографию Иисуса; и человек найдет в себе силы заново возродить Его историю – и, тем самым, историю мирового развития.
См. также:
- Рудольф Штайнер. От Иисуса ко Христу. Открытая лекция. Часть 1
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky