Как организованы выборы в Иране
Из семинарии в Совет экспертов: кто и как попадает в иранскую коллегию выборщиков
Шиизм — второе после суннизма крупное направление ислама. Шиитское духовенство в Иране изучено неравномерно. С одной стороны, есть ряд исследований, подробно раскрывающих идеологические и политические трансформации внутри него. С другой — мало что известно про социально-демографический состав шиитского духовенства.
В Иране есть избираемый орган, состоящий целиком из духовенства, — Совет экспертов (СЭ). Илья Васькин, старший преподаватель и младший научный сотрудник Центра изучения Ближнего Востока, Кавказа и Центральной Азии (CSMECCA) Института Классического Востока и Античности ФГН НИУ ВШЭ, проанализировал данные о членах Совета экспертов и обнаружил, какие изменения происходили в политизированной части иранского духовенства с 1983 года.
В чём специфика шиитского духовенства?
Духовные семинарии
Будущие представители шиитского духовенства проходят социализацию через духовные семинарии. В этих организациях ученики подолгу отрезаны от внешнего мира и совместно ведут затворническую жизнь. Такое явление можно назвать «тотальным институтом», пользуясь терминологией социолога Ирвинга Гофмана. У учеников семинарий свои общие нормы, традиции и ритуалы, и они отличаются от тех, которые имеют члены других групп.
Семинария Кума
Важнейшим религиозным институтом в Иране является институт улемов, учёных-богословов. Они толкуют Коран, знают шиитское право и хранят религиозные традиции. Звание улемов является приобретаемым исключительно посредством обучения в медресе. Медресе — один из типов исламских духовных семинарий. В 2019 году в Иране было около 200 000 улемов, включая как учеников семинарий, так и их выпускников.
Ведущие центры шиизма в Иране — это семинарии Кума и Мешхеда. Всего в Иране на начало 2010-х гг. было около 218 мужских семинарий и 277 женских. В каждую семинарию ежегодно поступали в среднем по 35–60 студентов и студенток.
Социальное происхождение студентов семинарий на данный момент трудно оценить. Но, например, в середине 1970-х в медресе в Куме из 236 обучающихся около 60% были выходцами из семей землевладельцев, около четверти — из семей духовенства, а остальные — из семей среднеобеспеченных торговцев и лавочников.
Религиозная иерархия
Ещё одна важная особенность шиитского духовенства — наличие иерархии. Это одно из отличий шиитов от суннитов, у которых религиозная иерархия полностью отсутствует.
Истоки иерархии шиитского духовенства уходят в дебаты XVI–XVII вв. между двумя течениями шиитского ислама: усулитами и ахбаритами. С точки зрения ахбаритов, для понимания священных текстов не нужен разум, так как тексты сами по себе совершенные и всеобъемлющие. А усулиты считают, что религиозные произведения нужно интерпретировать через логику и разум (акль). В их представлении священные тексты способен понять тот, кто более логичен и разумен, чем остальные. Такое разделение духовенства по степени просвещённости привело к возникновению иерархии.
В идеологическом конфликте этих двух групп «победили» усулиты, поэтому религиозная иерархия распространилась по всему Ирану.
Представители духовенства Садек Амоли Лариджани (в центре) и Хасан Хомейни (справа), 31.01.2018 г.
Иерархия состоит из шести ступеней. Они различаются возможностями и полномочиями: если на первой можно только носить религиозную одежду, то начиная со второй появляется возможность получать пожертвования, с четвёртой можно стать муджтахидом, а на последних можно издавать фетвы — публиковать религиозные трактовки по поводу общественных, политических и других проблем. Последнюю ступень иерархии обычно называют марджа («источник религии»), после марджи следует высшее духовное звание — марджа-ат таклид.
Иерархия шиитского духовенства в Иране
Религиозные обряды
Религиозные обряды шиитского духовенства отличаются от тех, которые совершают обычные иранцы.
Во-первых, для шиитских ритуалов большую роль играют религиозные организации: медресе, мечети, могилы «святых», гробницы имамов и их потомков, теологические библиотеки и музеи.
Во-вторых, ежедневная жизнь шиитов строго регламентирована Кораном и шариатом. Каждый шиит должен соблюдать свои религиозные обязанности:
признавать единобожие, пророческую миссию пророка Мухаммеда и имамат;
производить омовение и совершать вечернюю трёхкратную молитву (намаз);
соблюдать пост (саум, ураза, рузе);
делать пожертвования и уплачивать религиозный налог (закят);
совершить паломничества в Мекку (большой хадж) и святые шиитские места: Мешхед, Кум, Неджеф и Кербелу (малый хадж).
Верховный руководитель Ирана Али Хаменеи совершает пятничный намаз, 17.01.2020 г. Источник
Обзор политической истории шиитского духовенства
Отделение шиитского ислама от государства
В 1736 г. произошла трансформация государственного строя Ирана: сефевидскую монархию, где глава государства считался главой шиитского ислама, сменила дуалистическая каджарская монархия, в которой политическая власть принадлежала шаху, а религиозная — духовенству.
Это сделало шиитские институты независимыми от государства. Шах считался тенью Аллаха на Земле, однако реальный религиозный авторитет был у духовенства. Такая трансформация произошла благодаря приходу к власти Надир-шаха Афшара (1736–1747), основателя династии Афшаридов.
Портрет Надир-шаха Афшара. 1740 г.
Разделение политической и религиозной власти в Иране впоследствии стало основой для участия духовенства в Табачном движении 1890–1892 гг. и Конституционной революции 1905–1911 гг.
Кризисы и революции
В начале 1960-х в Иране разразился политический и экономический кризис. Из-за неэффективной экономической политики шахского правительства в стране резко выросла инфляция. Между 1957 и 1960 годами значительно выросло количество забастовок и антишахских протестов.
Рухолла Хомейни во время своей речи 03.06.1963 г.
Протестные действия координировались шиитским духовенством через мечети. Одним из таких координаторов стал аятолла Рухолла Хомейни. Несмотря на то, что протесты в целом были проиграны, правительство провело земельную реформу и начало осуществлять социальную и политическую модернизацию Ирана.
Параллельно происходила идеологическая революция. Она состояла в том, что духовенство превратило ислам в идеологию, фундаментом которой стала новая теория теократического правления «велаятэ факих».
Тот же шаблон протестной мобилизации повторился в 1970-е гг., во время Исламской революции. В результате духовенство стало самым сильным политическим игроком в стране.
Аятолла Хомейни прибывает в Иран на самолете Air France, 01.02.1979 г.
После Исламской революции шиитское духовенство модернизировалось и бюрократизировалось. Религия стала формой символического капитала, а государство — его распределителем. Это, в свою очередь, привело к изменениям внутри духовенства. Мечети стали местом рекрутирования в ополчение Корпуса стражей Исламской Революции (Басидж). Ими стали управлять Комитет по делам мечетей и Совет по политике пятничных молитв.
Помимо того, государство установило жёсткий контроль над духовенством посредством Специального духовного суда и 83 Бригады Имама Садыка, которые борются с несогласными в семинариях. Также духовенство стало курировать религиозные благотворительные квазигосударственные организации.
Влияние западной социальной мысли и философии
Начиная со второй половины XIX века духовенство знакомилось с идеями западной социальной мысли и философии. Часто западные идеи и шиизм комбинировались, в результате чего получались странные идеологические гибриды. В частности, духовенство могло выступать за права человека и верховенство права, и это никого не удивляло.
Пример влияния западных идей — бывший президент Ирана Мохаммад Хатами (1997–2005). Он учился в семинарии Кума и окончил философский бакалавриат в Тегеранском университете. Он очень интересовался западной философией. Незадолго до революции, в 1978–1980 гг., работал в ФРГ, в Исламском центре Гамбурга.
Во время своих президентских сроков Хатами начал проводить муниципальные выборы, которые были зафиксированы в Конституции 1979 г., однако впервые после Исламской революции были проведены только в 1999 г. Также он начал активно строить отношения с западными странами, опираясь на придуманную им концепцию «диалога цивилизаций». Он создал эту концепцию в противовес популярной в то время идее «Столкновения цивилизаций» Сэмюэла Хантингтона, изложенной в трактате «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (1996 г.).
Во время своих выступлений в Меджлисе Хатами мог процитировать Канта и Вебера, а во время международных визитов он общался с представителями демократических стран на понятном им языке и был им близок.
Президент Ирана Мохаммад Хатами (1997–2005) на Всемирном экономическом форуме в Давосе, 2004 г.
Либерализм его периода позволял приглашать в страну таких западных мыслителей, как Юрген Хабермас, Антонио Негри, Ричард Рорти. Во время их приезда лекционные залы были, как правило, полны. Эти учёные обсуждали различные проблемы социальных наук с наиболее прогрессивными муллами. Обе стороны хорошо понимали друг друга, порой даже приходя к единому мнению.
Совет экспертов как политический институт
После того, как мы кратко рассказали о шиитском духовенстве в Иране, обратимся к Совету экспертов, которому посвящено исследование Ильи Васькина.
Совет экспертов — это коллегия выборщиков, состоящая целиком из духовенства. Её задача — избрание Верховного руководителя Ирана и контроль за его деятельностью.
Подобные коллегии выборщиков есть в США, Макао, Гонконге и некоторых других странах. Ближайшим похожим органом является Коллегия кардиналов Святого престола, которая избирает Папу Римского. Разница в том, что Коллегия кардиналов избирает религиозного лидера католиков и политического лидера Папского государства. А Совет экспертов выбирает политического лидера шиитов, но не религиозного.
Возникновение Совета экспертов связано с идеологией велаятэ факих. Согласно ей, Верховный руководитель, как и. о. двенадцатого имама, должен избираться наиболее квалифицированным духовенством. Совет избирается раз в восемь лет по одно- и многомандатным округам. Изначально Совет создавался для редактирования и доработки Конституции ИРИ, однако в процессе дискуссии получил новые функции. Его основными целями стали контроль над деятельностью Верховного руководителя и выборы нового в случае, если нынешний по тем или иным причинам не может исполнять свои обязанности.
На самом деле Совет никогда не протестовал против действий обоих Верховных руководителей. Однако мнение его членов имело вес, например, во время Зелёного движения 2009–2011 гг., которое было связано с предполагаемой фальсификацией результатов президентских выборов в пользу Махмуда Ахмадинежада.
Здание Совета экспертов.
Несмотря на то, что верховный руководитель избирается Советом экспертов и Совет следит за деятельностью Верховного руководителя, формально лидер и члены Совета экспертов равны перед законом. Так же, как и все граждане страны. При этом Совет не является значимым институтом для обычных иранцев, они редко обсуждают его деятельность. Для них бóльшую роль играют Верховный руководитель, Меджлис, президент, Наблюдательный совет.
Первые выборы в Совет экспертов прошли в 1983 г. Общее количество членов СЭ колебалось в среднем в диапазоне 85–90 человек. Рост количества членов в третьем и четвёртом созывах связано со смертями их предшественников и проведением перевыборов в Совет.
Явка на выборы в СЭ в первый раз составляла 77%, на следующих выборах она упала до 37%, на третьих — 46%, на оставшихся — 60–65%. Выборы членов Совета являются честными, но несвободными: результаты считаются честно, однако Наблюдательный совет блокирует всех потенциальных оппозиционных и просто подозрительных кандидатов, порой оставляя на одномандатных округах ровно одного участника.
Например, во время третьего созыва заявки на участие в выборах подали светские кандидаты, но они были отклонены. Также во время выборов в четвёртый СЭ Наблюдательный совет позволил участвовать в выборах женщинам и светским кандидатам, однако позже дисквалифицировал их за несоответствие исламским принципам.
Заседание Совета экспертов, 12.03.2019 г.
Источники и методы анализа
Цель исследования Ильи Васькина — выявить закономерности рекрутирования шиитского духовенства в Совет экспертов.
Генеральная совокупность для анализа состоит из всех членов Совета, которые как минимум один раз входили в этот Совет: всего 216 человек и 446 наблюдений.
Одно наблюдение — это один член СЭ, избранный на один срок. Если он переизбирался дважды, то такому случаю соответствуют два наблюдения, и т. д. При этом некоторые члены Совета переизбирались до пяти раз.
В качестве основного источника данных выступает работа Мехрзада Боружерди и Куроша Рахимхани «Postrevolutionary Iran: A Political Handbook» [2], где собраны биографии более 3 000 представителей иранских элит после Исламской революции, а также источники, доступные публично.
Метод анализа — структурно-биографический. Все биографии были стандартизованы по биографической анкете, далее были подсчитаны результаты для каждой из характеристик по созывам СЭ.
Анкеты были стандартизованы по:
возрасту вступления в должность;
городу и провинции рождения;
службе в армии во время Ирано-Иракской войны;
семинариям, где получено религиозное образование;
странам, университетам и специализациями в светских университетах, по уровням образования.
Пол, этническую принадлежность, владение иностранными языками пришлось исключить либо из-за отсутствия данных, либо из-за отсутствия соответствующих личностей: женщины никогда не становились даже кандидатами в члены СЭ.
Возраст членов Совета экспертов
Возрастное распределение членов СЭ показывает высокую представленность немолодых политиков, что в целом характерно для избираемых коллективных органов власти. Даже в первом созыве доля его членов старше 50 лет составляла почти 70%, а во всех последующих превалирует число членов Совета в возрасте старше 60.
Этот тренд может быть связан с общим старением иранского духовенства. Также, возможно, на такое возрастное распределение влияет не очень развитая система социальной мобильности среди иранского духовенства, которая не позволяет занять места в Совете экспертов более молодым улемам.
При этом, если смотреть на практику, трудно сказать, влияет ли старение духовенства на принимаемые решения — их трудно зафиксировать в принципе. Про молодых членов Совета экспертов можно сказать только то, что они более открыты к западной философии, некоторые из них защищали диссертации на соответствующие темы.
Ветераны Ирано-Иракской войны
Среди иранского духовенства немало улемов принимали участие в Ирано-Иракской войне (1980–1988 гг.). Изначально в первом созыве Совета экспертов доля ветеранов составляла 3%. Далее она постепенно увеличивалась, достигнув 13% в 5 созыве.Такое увеличение доли может быть связано со смертью пожилых членов СЭ и их замещением молодым поколением. Сравнительная незначительность роста может быть объяснена медлительностью изменений и устойчивостью социальной структуры духовенства, а также его низкой вовлечённостью в военные действия.
Политически действия улемов, прошедших войну, трудно отличить от остальных. Поэтому непосредственный эффект военной карьеры не виден.
Политическая принадлежность
Политическая аффилиация тоже является важным показателем изменений в Совете экспертов.
Две ключевые непартийные организации в Совете — это Ассоциация воинствующего духовенства (АВД) и Общество преподавателей семинарий Кума (ОПСК). Помимо них существует также реформаторская Организация воинствующего духовенства, выступающая за либерализацию режима. Однако её членов до выборов в Совет экспертов просто не допускают.
Несмотря на название, АВД и ОПСК не являются ни военными, ни педагогическими в строгом смысле. АВД объединяет консервативно настроенное иранское духовенство и служит их точкой координации. ОПСК делает то же самое, только для него в фокусе муллы-учёные и муллы-преподаватели, которые работают в семинариях Кума и являются их выпускниками.
Доля членов этих двух организаций в Совете стабильно составляла 70–100%, за исключением третьего созыва. Тогда к АВД принадлежали 54% членов, а Общество преподавателей семинарий Кума не участвовало в выборах в знак бойкота из-за дисквалификации Наблюдательным советом своих кандидатов.
Политические партии возникли в Совете, начиная с третьего созыва. Изначально их доля составляла 13%, а в пятом созыве достигла 63%. Важно отметить, что все партии СЭ реформаторские или умеренные. Однако они создавались специально под конкретные выборы и существовали только в течение одного избирательного цикла, а потом заменялись на другие.
Если же смотреть на политическую аффилиацию не по организациям, а по фракциям, то можно увидеть долгосрочный тренд уменьшения доли консерваторов за счёт роста доли умеренных и реформаторов. В первых двух созывах большинство членов были консерваторами (76–100%), а далее возникают умеренные и реформаторы, которые постепенно увеличивают свою представленность с 13% до 63%. При этом у части членов СЭ по две-три аффилиации, и их доля соответственно росла от созыва к созыву.
Динамика политической плюрализации может быть объяснена долгосрочной трансформацией политического режима страны в целом. Начиная с 1989 года, особенно в промежуток между 1997 и 2005 гг., в стране был принят новый закон о политических партиях и были ослаблены ограничения на участие в выборах для внутрисистемных кандидатов с более разнообразными позициями. После 2005 г. либерализация режима была свёрнута, однако созданные ей группы интересов и политические партии остались в политическом поле.
Образование членов Совета
Как уже было сказано, в Иране существует сеть духовных семинарий, на данный момент их около 250. Важнейшей из них считается Семинария Кума, центр шиитской теологии. Другим важнейшим центром является Семинария Наджафа в Ираке.
По результатам анализа видно, что именно в этих двух семинариях учились большинство членов Совета экспертов. Также в Совете есть выпускники Семинарии Мешхеда, однако их доля значительно меньше — от 2% до 7% в зависимости от созыва.
Что касается светского образования, то доля членов Совета экспертов с высшим образованием непрерывно росла. И если в первом созыве были только 2% бакалавров, то к пятому их стало 23%, магистров — 22%, PhD — 18%.
Такие результаты свидетельствуют о том, что иранское духовенство в целом не изолировано от тренда страны, связанного с распространением высшего образования. Престиж светского образования повышается в том числе среди иранского духовенства.
У членов Совета экспертов с образованием, полученным в светских университетах, три ключевые специализации: право, философия и теология. Во втором созыве было представлено только юридическое образование, но дальше представители других специальностей увеличили своё присутствие. Начиная с четвёртого созыва, 50% членов СЭ имеют теологическое образование, полученное в светском университете. Доля юристов и философов, также получивших светское образование, в колеблется между 19% и 44%.
Во втором и пятом созывах СЭ присутствовал экономист Али-Ахмад Салами, получивший степень магистра экономики в Университете Карачи. Также от остальных отличается Мохсен Куми (3–5 созывы), получивший степень бакалавра по наукам об образовании в Университете юридических наук и административной службы (в филиале города Кума).
Примечание: сумма по отдельным созывам может быть больше 100%, так как один член Совета экспертов может иметь две и более специализации.
Такое распределение научных специализаций можно объяснить двумя факторами. Во-первых, после отбора на уровне Наблюдательного совета остались только кандидаты, имеющие соответствующую квалификацию. Во-вторых, духовенство в силу своего изначального образования, полученного в семинарии, более склонно изучать философию, теологию и право. Именно эти дисциплины больше всех остальных пересекаются с образовательными программами семинарий.
Провинциальное происхождение
Анализ происхождения показывает, что 49–64% членов Совета экспертов в зависимости от созыва — выходцы девяти иранских провинций. Они перечислены в таблице.
Высокая доля выходцев из провинции Исфахан (10–15%) может быть объяснена тем, что город Исфахан был столицей Персии во время династии Сефевидов (1501–1736 гг.). Накопленные городом социальный, культурный, религиозный и другие капиталы послужили основой для создания сильных социальных связей между элитами страны. Помимо этого, Исфахан является вторым крупнейшим городом в стране, с развитыми промышленностью, образованием и культурой.
Что касается Восточного Азербайджана, то его присутствие на втором месте (7–12%) объясняется тем, что аятолла Али Мешкини, первый председатель Совета экспертов (1983–2007), сам происходил из этой провинции и стремился поддерживать своих земляков. Этим же обусловлена заметная доля выходцев из Кермана (4–6%), откуда происходил Акбар Хашеми-Рафсанджани, президент Ирана в 1989–1997 гг. и председатель Совета экспертов в 2007–2011 гг.
А доля выходцев из Кума сравнительно мала — 1–9%, в зависимости от созыва. При том, что Кум является ключевым религиозным центром страны, объяснить, почему доля членов СЭ оттуда так низка, сейчас трудно.
Результаты изучения Совета экспертов
Иранское духовенство в Совете экспертов устойчиво и не сильно меняется. Однако в нём заметно растёт доля членов с высшим образованием, что свидетельствует о воздействии на Совет трендов страны в целом. Значимую роль в рекрутировании элит в СЭ также играют патримониальные связи, а также статус семинарий, где претенденты получали религиозное образование.
Относительная устойчивость составов Совета экспертов может быть объяснена несколькими факторами:
Он состоит из духовенства как такового. Духовенство меняется относительно медленно в силу того, что оно является тотальным институтом.
Совет экспертов избирается на большой срок (8 лет), что способствует гораздо более медленной ротации его членов по сравнению с Меджлисом.
Значимым фактором могут быть ограничения Наблюдательного совета, отсекающие потенциально конкурентных кандидатов на выборах, которые могут нарушить равновесие внутри института.
(с) Илья Васькин
https://sysblok.ru/oriental/iz-seminarii-v-sovet-jekspertov-kto-i-kak-popadaet-v-iranskuju-kollegiju-vyborshhikov/ - цинк