Достигая невозможного
«Чтобы свеча не погасла»… Так называлась книга диалогов Льва Гумилёва и Александра Панченко, казалось бы оппонентов, но удивительно симфоничных в своём понимании России. Свеча нашей Истории, долгой, непоследовательной, но, если разобраться, удивительно цельной, колеблется на ветрах времён, сберегаемая людьми, вне этой Истории несовместными. Но зачем эта свеча горит сквозь столетия? Зачем мы – страна, народ, люди – в этом мире?
Этот почти философский вопрос касается каждого из нас в нашей обычной, если хотите, обывательской жизни. Потому что, задав вопрос «зачем Россия?», а затем развив его до «зачем мы?», почти каждый неизбежно приходит к вопросу «зачем я?». Не все могут на него ответить, но возникает он у многих.
Россия – это прежде всего способность преодолеть то, что в «цивилизованном мире» именуется объективными тенденциями развития. Что это такое, кажется, забыл уже и сам «цивилизованный мир», их придумавший. Позабыт и термин «новая реальность» – производная от «объективных тенденций», которым, как утверждалось, «альтернативы нет».
Способность к невозможному… Как это поэтично и как это осязаемо, даже когда просто летишь над страной самолётом, а особенно когда едешь на знаменитом поезде № 1 Москва – Владивосток. Россия как государство и общество и есть то самое преодоление, создавшее нашу страну, обеспечившее нам место в мире.
Но остаётся ли Россия «страной преодоления», сохраняет ли наше общество способность «достигать невозможного»? Или мы смирились с участью «такой же страны, как все»?
Серьёзный вопрос, правда?
Почему даже относительно умеренное по своим масштабам предложение Сергея Шойгу о новом освоении Сибири вызвало эмоции на грани нервного срыва? Причём не только от записных либералов, но и от числящихся во власти. Казалось бы, и финансирование не такое страшное, если сравнить с данными Счётной палаты об объёмах средств, которые растворились неизвестно куда, или с расходами на содержание «Роснано». И технически строительство городов в условиях доступности транспортных коммуникаций вполне решаемый вопрос. И проекты просчитаны экономически, во всяком случае, на начальных этапах, причём просчитаны в советское время. Да, необходимо перерабатывать их с учётом новых технологий, новых социальных стандартов. Нужно избавляться и от свойственного позднесоветскому периоду бестолкового гигантизма. Но сама идея формирования новых фокусов экономического роста, социальной консолидации выглядит бесспорной. Особенно сейчас, когда глобальные геоэкономические трансформации из интеллектуального концепта становятся реальностью. В предложениях профессионального строителя Сергея Шойгу нет ничего невозможного и политически: он слишком давно в российской политике и хорошо её понимает. Есть лишь малая толика того самого исторического «преодоления», а в основном – локальная попытка преодолеть инерцию выживальщичества последних 30 лет.
И тем не менее многих и в кабинетах, и на диване перед теликом взяла оторопь. Ошеломил масштаб и необычность?
Но вот куда заведут страну «объективные тенденции», если дать им неограниченно реализовываться. Просто перечислим:
– окончательная депопуляция Севера, утрата эффекта постоянного присутствия в приполярной и арктической зонах, что сравнительно быстро приведёт к существенному ухудшению военно-политической обстановки в соответствующих регионах, создав ситуацию, подобную той, что привела в начале XX века к утрате контроля над Шпицбергеном;
– утрата не только социально-экономического контроля над регионами Дальнего Востока, но и политического, поскольку влияние федерального центра будет ограничиваться анклавами военных объектов, постепенно втягиваемых в общерегиональные процессы;
– сокращение возможностей переселения людей из неблагоприятных в экологическом отношении территорий. Идея восстановления исторических населённых пунктов в Сибири имеет право на существование, но вот будет ли там достаточно возможностей самореализации нескольких поколений переселенцев? Да и латать ветхое становится куда дороже, чем построить новое;
– сверхкритическая концентрация населения в европейской части страны, в нескольких крупнейших мегаполисах, где можно обеспечить «мировой» уровень социального стандарта. Реализуется «принцип домино»: вслед за «объективно обусловленным» бегством людей с Дальнего Востока и Сибири потянутся люди и с Урала, где экологическая и социальная ситуация порой ещё тяжелее.
И это только геоэкономические последствия. Страшно подумать, что будет происходить с отечественной культурой, запертой в душных мегаполисах, лишённых перспектив развития, без свежего морозного воздуха просторов, ощущения новых рубежей.
Увы, но следование «объективным тенденциям» приведёт к середине текущего века к утрате Россией контроля над ресурсно и логистически значимыми территориями. А дальше – понятно: не развиваешь страну, не осваиваешь пустоши – пространству подыщут другого управляющего.
На этом фоне утрата способности к управляемому пространственному развитию страны и хаотизация внутренней миграции выглядят всего лишь незначительными проблемами. Впрочем, ничего нового в этом нет – ровно те же «объективно обусловленные» процессы мы наблюдали в 1990-е. Напомним: развитие нашей страны в те годы считалось «исторически прогрессивным» и соответствующим «объективным тенденциям». Правда, эти тенденции предусматривали демонтаж нашего государства и упадок цивилизации. А что делать? Тенденции-то объективные, лучшие западные да и местночтимые эксперты доказали их преимущества. Ровно так же, как в наши дни отток населения из Сибири и Дальнего Востока провозглашается «объективной тенденцией» некоторыми специалистами со степенями.
Россия должна была умереть, оставив миру Tchechov, Dostoyevski, balalaika, vodka и тяжёлые воспоминания про Stalin и KGB, ставших в глобальном миросознании современниками. Сейчас с декларацией неизбежности утраты Россией регионов Дальнего Востока и Сибири стараются быть осторожнее, но эндшпиль этих концептов читается.
Думаю, мы должны констатировать: Россия – сама по себе вызов «объективным тенденциям» и их отрицание. Именно поэтому она до сих пор и существует, заставляя с опаской посматривать на себя тех, кто формирует эти самые «объективные тенденции». Если Россия попытается в них встроиться, то просто исчезнет. Постепенно. Нет, не «сольётся в три дня», как писал Розанов про февраль 1917 года. Тогда тоже хотели быть «нормальной страной», соответствовать «объективным тенденциям развития». И в 1991-м хотели, возможно, ещё больше.
Иногда и стране, и обществу нужен чистый лист для дальнейшего развития. И совсем не обязательно «стирать» всё целиком. Достаточно лишь выбрать незанятое место, правда? Как в своё время был выбран лес под Новосибирском, болотистые берега Невы, изрезанный скалистыми бухтами берег Чёрного моря с византийскими развалинами и затерянный в киргиз-кайсацких степях холм у слияния рек Орь и Яик. Что, как не «новые города» (а не шоу для начальства, порой заканчивающиеся конфузами), было тем самым «социальным лифтом», который возносил к высотам науки, производства да и просто личной состоятельности талантливую молодёжь? Историческая эпоха, а очевидно, что Россия сейчас вступает в новую для себя историческую эпоху, – это всегда «большой проект». Понятный обществу, принятый обществом и осознаваемый обществом как неизбежно необходимый. И если напрягать все силы общества, то явно для чего-то стоящего, что останется в веках, а не ради получения заветного QR-кода, дающего доступ в пивную.
Говорят, что российская элита боится постановки чётких целей и больших задач. Это верно. Наша элита, за крайне редким исключением, состоит из «людей малых дел», если хотите, «людей выживания», управленцев, способных наладить процесс в статике, не забыв и свой интерес. И до определённого времени это было нормально и неплохо в том смысле, что уберегало нас от преждевременного выхода на первый план мировой политики. Но не утрачиваем ли мы в этом «временении» нашу суть, нашу душу, смысл существования нашей государственности? Если утрачен смысл существования страны, какой смысл в существовании её элиты?
От этих вопросов не уйти ни слесарю, ни кесарю.
Надо понять, что Россия – это не только душа, но и воля. Не только Толстой и Достоевский, но и Шолохов и Николай Островский, не только святые и схимники, но и казаки-первопроходцы и купцы-хитрованы, не только Сергий Радонежский, но и Дмитрий Донской, Учитель и Ученик, в чём-то оппоненты, но вместе – сотворители Новой России, родившейся с болью и кровью на Поле Куликовом и унаследованной через века нами.
Россия – это смирение и преодоление, вечное искание и вечное движение. Искание Истины и Бога в себе, а движение – к краю света, к пределу возможного, за которым никто никогда не был, но нам обязательно туда нужно заглянуть.
Чтобы свеча не погасла.