Эрдоган в Москве: зачем США решили «возобновить военное сотрудничество» с Россией?

23 сентяюря состоится торжественное открытие отреставрированной Московской соборной мечети. Это мероприятие посетят три видных руководителя мусульманского мира — турецкий президент Реджеп Эрдоган, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и лидер Палестины Махмуд Аббас. В Москве состоятся их переговоры с Владимиром Путином.

Совершенно очевидно, что основным предметом обсуждений станут вопросы, так или иначе связанные с ситуацией на Ближнем Востоке и Ценральной Азии, нарастающим военным присутствием России в Сирии и неизбежным возникновением в этой связи новых обстоятельств, как минимум, общерегионального значения. Тем более, что уже появились сообщения об участии российских военнослужащих, охраняющих стратегический объект под Латакией, в боестолкновении с боевиками «Исламского государства», которые пытались совершить здесь диверсию. Более того, одной из целей состоявшегося блиц-визита в Москву израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху стало, по его словам, «предотвращение случаев непонимания между армией обороны Израиля и российскими войсками», механизме предотвращения случайных стычек между военными двух государств. Это само по себе означает признание факта участия российских военнослужащих в сирийском конфликте.

Несколько ранее, как сообщало EADaily, «обстоятельный разговор» со своим американским коллегой Эштоном Картером провел глава Минобороны России Сергей Шойгу. При этом, судя по распространенной Пентагоном информации, «позиции США и России по большинству вопросов сирийского урегулирования совпадают, и США готовы возобновить контакты с Россией в оборонной сфере для разрешения острых международных проблем, в том числе и сирийской». Говорилось и о «секретном визите» в Москву ряда высокопоставленных сотрудников американских спецслужб, негласно обсуждавших проблему с российскими коллегами. Словом, еще намного — и возникнет ощущение некой благостной картинки полного взаимопонимания, преддверия очередной «перезагрузки». Но это — поверхностное впечатление.

Заявления о благих намерениях, как представляется, даже при искреннем желании сторон (а как раз в его наличии с американской стороны у России есть сомнения) будет весьма трудно реализовать. Ведь на деле слишком далеки друг от друга позиции так или иначе участвующих в сирийском конфликте сторон. Очевидно, что расширение российского присутствия в Сирии послужит стабилизации режима президента Башара Асада, а к такой перспективе американцы пока явно не готовы, и вряд ли всерьез намерены с этим смириться даже в перспективе. С другой стороны, дальнейшее укрепление американцами военных структур т.н. Свободной сирийской армии (светской оппозиции) никак не может приветствоваться ни самим Асадом, ни Москвой. Эта коллизия, заметим, играет на руку «Исламскому государству», которое обязательно попытается воспользоваться таким противоречием, особенно если учесть, что российская сторона, насколько можно понять, отнюдь не намерена «по просьбе» американцев побуждать Асада к уходу.

Имеются и более существенные обстоятельства. Не станем повторять общеизвестных истин относительно того, что именно недальновидная и, как показало время, совершенно безответственная политика Вашингтона, инициировавшего всеохватный процесс «арабской весны», не только дестабилизировала огромный регион от Туниса до Афганистана, объединяющий, как минимум, треть мусульман планеты, но и привела к возникновениию такого монстра, как «Исламское государство». Сегодня, не признавая, конечно же, своей ошибки публично, американцы, видимо, понимают, насколько далеко разошлась их политика «экспорта демократии» с реальностью. Поэтому даже с «подсанкционной» Россией как бы готовы сотрудничать для ликвидации чудовищного детища своей политики. Но если США посеяли ядовитые семена, вскоре давшие столь кровавые всходы, то «повивальной бабкой» появления на свет «ИГ» была Турция. И сегодня Анкара, формально участвуя в антиджихадистской коалиции Запада, на деле обращает свои усилия на борьбу с сирийскими курдами — одну из немногих сил, способных реально противостоять бандам «халифата». Происходит это даже несмотря на то, что нынешний режим в Анкаре джихадисты объявили своим противником — на словах. А на деле президент Турции Реджеп Эрдоган по-прежнему считает своим главным врагом вовсе не «ИГ», а Башара Асада, и это, кстати, лучше многого свидетельствует о том, как именно турецкий лидер понимает «умеренный исламизм».

Сомнительно, что после переговоров с российским президентом Реджеп Эрдоган легко откажется от свойственной ему системы взглядов и направит усилия Анкары на полноценное противостояние исламистам. В этом контексте ожидать каких-либо прорывных шагов от московских переговоров, думается, не приходится. Отсюда возникает щепетильный вопрос, который, как представлятся, имеет право на существование в свете происходящих событий. Уже практически очевидно, что ни западная коалиция, ни тем более Турция не намерены начинать в Сирии наземную войсковую операцию, без которой, по всем оценкам, победа над «ИГ» невозможна. Поэтому уместны подозрения относительно того, что Вашингтон, говоря о «совпадении взглядов» с Москвой в вопросе сирийского урегулирования и о своем якобы стремлении «возобновить контакты в оборонной сфере» имеет на самом деле далеко идущие планы по полномасштабному втягиванию России в сирийскую мясорубку в надежде создать для Москвы «второй Афганистан». Этого исключать нельзя, и это стало бы самым негативным из всех возможных сценариев дальнейшего развития событий.

Другое дело, что президент Путин может в ходе предстоящих встреч ознакомить турецкого и казахстанского лидеров с планами Москвы, связанными с процессом карабахского урегулирования, в котором активизация России очевидна. Ведь Турция — член Минской группы ОБСЕ по Карабаху, хотя и не входит в число её сопредседателей (РФ, США, Франция), а Казахстан играет существенную роль в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), в котором Москва желала бы видеть Баку. При этом обе эти страны имеют самые тесные политические, экономические и «кровнородственные» связи с Азербайджаном и способны оказать воздействие на азербайджанскую сторону с её доселе непримиримой позицией. И вот в этом вопросе достижение определенного взаимопонимания и подвижек вполне возможно.

Гай Борисов, политический обозреватель EADaily