РПЦ объяснила запрет скандального сериала «Монастырь» с Настей Ивлеевой
Pinned onto Знаменитости
Владимир Легойда заявил, что в скандальном сериале «Монастырь» и Ивлеевой сильно искажена правда о православной церкви
Телеведущая Настя Ивлеева в сериале «Монастырь».
Ситуация вокруг шестисерийного фильма режиссера Александра Молочникова «Монастырь» вполне может быть названа скандальной. Картина, в которой по сюжету легкомысленная девица в исполнении Насти Ивлеевой попала в переплет и скрывается от неприятностей в монастыре, многим показалась не очень уважительной по отношению к тем, для кого религия — не пустой звук. Сериал планировали показать не только в онлайн-сервисах, но и на больших экранах, и вот тут-то и возникла проблема — Минкульт отказал проекту в выдаче прокатного удостоверения, подчеркнув, что речь идет об оскорблении чувства верующих. Мы решили узнать, что обо всем этом думает председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Московского Патриархата и член Общественной палаты России Владимир Легойда, ставший гостем радио «Комсомольская правда».
— Владимир Романович, давайте поговорим о «Монастыре». Там по сюжету девушка не то чтобы легкого поведения…
— Ну, невысокой социальной ответственности.
— Не низкой, но и не высокой. В общем, она укрывается от преследования в монастыре. И весь фильм построен на том, что идет столкновение духовного с мирским, перевоспитание и т.д. Минкульт отказал сериалу в праве на кинопрокат. Формулировка очень часто встречающаяся – оскорбление чувств верующих…
— Ситуация несколько сложнее. Именно наш отдел находился и в контакте с Министерством культуры (и не только) по этому вопросу. Дело в том, что еще перед началом съемок мы получили запрос от создателей сериала, чтобы мы им разрешили снимать в некоторых местах – монастыри, храмы… И готовность с нашей стороны была, мы активно этим занимаемся… Например, фильм «Непослушник» мы консультировали.
Здесь мы тоже с готовностью откликнулись, тем более священники обращались и говорили, что замысел хороший,человек перевоспитывается. После прочтения сценария мы сказали, что не готовы в таком виде проект поддержать. Со стороны съемочной группы готовности продолжать диалог не последовало. А мы же не отменяли готовность к взаимодействию, мы просто сказали, что это искаженный образ. Вот наша формулировка. Мы не говорили об оскорблении чувств верующих, мы говорим о том, что изученные нами материалы создают искаженный образ церкви, и нам не хотелось бы это поддерживать. Но не закрывали возможность для диалога.
Что касается фильма, то мои коллеги его смотрели. Только две серии вышло, насколько я понимаю. А все-таки художественное произведение должно оцениваться целиком, и надо досмотреть до конца, это очень важно. Но мы действительно находимся в контакте с Министерством культуры, мы транслировали им и нашу позицию по сценарию, и по отсмотренным сериям. Насколько я понимаю, касаемо этих двух первых серий, даже по сравнению со сценарием какие-то вещи были представлены в менее приемлемом виде, с которым нам очень сложно согласиться. Но это произведение искусства — пожалуйста, пусть высказываются разные люди. Знаете, это же не догматический вопрос, на который все верующие должны одинаково смотреть. Я всегда говорю: православные люди не обязаны любить Достоевского. У нас считается, что если православный, значит, тебе должен нравиться Достоевский. Может не нравиться — ради Бога!
Актер Филипп Янковский в сериале «Монастырь».
Но, с другой стороны, мы честно ответили на полученный запрос, в том числе и Министерства культуры. И я еще раз могу сказать, используя эту возможность, что мы с представителями творческого сообщества находимся в тесном контакте, взаимодействуем, всегда открыты к диалогу. Понимаете, это не какая-то идеологическая история, это действительно то, что нам дорого. И мы многие фильмы консультируем и на уровне того, чтобы не было просто фактических ошибок, и на уровне, скажем так, художественной убедительности. Потому что я как человек, может быть, не творческий, но имеющий отношение к изучению культуры, могу сказать, что, конечно, произведения искусства бывают двух видов – либо талантливые, либо нет. И это главный критерий. Я всегда говорю, что не надо бездарные произведения прятать за идеологически выверенным содержанием, говоря при этом — мол, оно же о традиционных ценностях. Если стихи плохие, неважно, о каких они ценностях. Но здесь у нас есть вопросы к тому, как представлен образ церкви. И мои коллеги так это сформулировали.
Председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Московского Патриархата Владимир Легойда.
Фото: Михаил ФРОЛОВ
— А если диалог с творческой группой наладится, будет найден консенсус, то вопросов от РПЦ не будет?
— У нас сейчас идет диалог с Минкультом по поводу этого сериала, а со съемочной группой (пока, по крайней мере) – нет. Но если сериал уже снят, я не знаю… Повторяю, я его не видел целиком. Но мы всегда открыты к диалогу. Потому что проще какие-то вопросы в диалоге снять. Я вот уже вспомнил фильм «Непослушник». Мы его авторам говорили: вот у вас там есть такой эпизод — а если его либо чуть-чуть сократить… Мы не вмешиваемся в творческий процесс, но что потеряет фильм в художественной убедительности? Ничего. Но это будет раздражителем для каких-то людей. Вам это зачем?
Ну, условно говоря, как-то наши классики обходились без мата или еще чего-то… Умели делать художественно убедительные вещи по важным вопросам, но обходиться без ненужного эпатажа. Давайте попробуем обходиться без этого. Зачем дополнительные раздражающие факторы?