Сорок дней одного года

Врачам в крайне сложной ситуации удалось спасти жизнь мамы и её ребёнка

Молодая женщина бежит за расшалившимся малышом, подхватывает его на руки, оба весело хохочут. Идиллическая, но такая обычная картинка, правда? Да, если только не знать, что два года назад судьба их обоих висела на волоске…

Тридцативосьмилетняя жительница Альметьевска переносила долгожданную беременность легко, все анализы были в пределах нормы, даже токсикоз не мучил. Но однажды утром, встав с постели, почувствовала сильнейшую боль в правом бедре. Вскрикнула, упала… Приехавшая скорая диагностировала перелом, ногу зашинировали. К беременным у врачей традиционно особо внимательное отношение, так что уже в Альметьевске женщине провели общую диагностику, практически сразу силами санавиации доставили её в Казань в перинатальный центр Республиканской клинической больницы. К этому времени уже готовы были анализы, повергшие медиков в шок: рак молочной железы четвёртой степени с метастазами в кости…

Историю борьбы за жизнь двоих альметьевцев нам поведали врачи Республиканского клинического онкологического диспансера (РКОД) уже через два года после того, как она завершилась успехом. Команда врачей разного профиля РКБ, РКОД и 16-й горбольницы Казани собиралась на консилиумы едва ли не ежедневно, коллегиально отрабатывая каждый этап лечения.

– Мне ещё до приезда пациентки позвонили и предупредили о столь необычном случае, – вспоминает заместитель главного врача Республиканского клинического онкологического диспансера Ильсур Шаймарданов. – В РКБ была проведена повторная диагностика, подтвердившая рак молочной железы и метастатический перелом правой бедренной кости. Был собран большой консилиум с участием онкологов, гинекологов, акушеров, травматологов.

– Человека привезли с переломом – с чего вдруг молочную железу осматривать? – удивляюсь я.

– Метастазы явно были видны на снимке перелома, – поясняет Ильсур Василович. – Провели осмотр и нашли очаг в молочной железе. Наш заведующий отделением маммологии и пластической хирургии Альберт Гимранов установил клинический диагноз «патологический метастатический перелом бедренной кости».

– Четвёртая стадия рака… Как такое можно было просмотреть, ведь женщина состояла на учёте в женской консультации по беременности?

– На фоне беременности происходят гипертрофия молочных желёз и увеличение их плотности. Это может быть причиной поздней диагностики.

Состояние женщины было очень тяжёлым. Так называемый подвертельный перелом – вблизи тазобедренного сустава – вызывает сильнейшую боль при малейшем движении: пациентка с беременностью двадцать восемь недель пошевелиться без крика не могла. А уж когда врачи выявили у неё гиперкальциемию – повышенное содержание кальция в крови, грозящее нарушением функции почек и даже остановкой сердца, ситуация стала практически патовой.

Решением очередного консилиума первым делом была начата терапия, направленная на снижение кальция. К счастью, организм пациентки хорошо отреагировал на препараты, и через несколько дней показатели были в норме. Сразу после этого женщине решено было сделать кесарево сечение – плод, по расчётам врачей, весил уже более килограмма, таких младенцев в Детской республиканской клинической больнице успешно выхаживают. Родившийся мальчик остался на попечении специалистов ДРКБ, а его маму через три дня после операции перевели в реанимационное отделение онкодиспансера. Началась борьба с опухолью.

Лечить её привычными методами было нельзя – слишком слаба была родильница.

– Химиотерапия была невозможна из-за ранних сроков после операции, – говорит онколог-химиотерапевт Гузель Мухаметшина. – Начать такое лечение можно было только через четыре недели, а опухоль ждать не будет. К тому же врачи планировали операцию по поводу перелома бедра, а это снова минимум четыре недели заживления. Лечение гормонами? Мы все с замиранием сердца ждали определения гормонального статуса опухоли. К счастью, она оказалась гормоночувствительной. После большого консилиума с привлечением специалистов федерального центра имени Блохина началось лечение, оказавшееся эффективным: опухоль постепенно уменьшалась в размерах.

Теперь на первый план выходила проблема с переломом ноги. Из-за вынужденной неподвижности у женщины появились предпосылки к пролежням, а это всегда гнойно-воспалительный процесс, когда недалеко и до пневмонии и других серьёзных осложнений. Перелом необходимо было немедленно стабилизировать. Как?

– Предлагалось два способа, – рассказывает Альберт Гимранов. – Мы выбрали самый травматичный, сопряжённый с большим количеством возможных осложнений, но и самый эффективный. Некоторые специалисты предлагали стабилизировать место перелома, вбив специальный штырь. Я говорю: «На ноги она встанет?», мне – «Нет, конечно». «А для чего делать?» «Стабилизировать, чтобы не так болело». «А если не поможет?» «Ну тогда сустав менять». Так лучше сразу! Тем более если ставить штырь в опухоль, она наверняка будет прогрессировать по конструкциям, и шансов на хороший исход ждать не приходилось. Решено было удалить повреждённую метастазами кость и заменить тазобедренный сустав эндопротезом. Риск взяли на себя, вроде всё учли. Операцию блестяще провели главный травматолог республики Владимир Беляков и наш хирург-онколог Ильдар Сафин. На операции присутствовали двенадцать человек – представители Минздрава, акушеры, хирурги. Получили максимально функционально хороший результат.

К слову, такие операции в онкодиспансере ещё не делали. Не делали их и нигде в Приволжском округе. Но транспортировать пациентку в Москву было невозможно – никакое обезболивание уже не помогало. В принципе, в РКОД есть все возможности для лечения столь трудной группы пациентов. Но этот случай действительно уникален – сочетание онкологии, перелома и беременности, согласитесь, бывает крайне редко.

– Альберт Гимранов – режиссёр всего лечения, – улыбается заместитель главного врача. – Он маммолог, лучше других знает проблемы молочной железы, так что комбинацию лечения координировал он, настоял на выборе лечения и оказался прав. Когда через неделю мне прямо на совещание прислали фото, на котором наша пациентка уже самостоятельно стояла, я был по-настоящему счастлив. И первым делом, вернувшись в клинику, пошёл к ней в палату. С того дня она начала понемногу ходить, улучшилось настроение, появилась надежда взять на руки своего ребёнка.

После курса облучения женщина уехала в Альметьевск.

– Через сорок дней с начала лечения, – напоминает Гузель Мухаметшина. – Метастазы мы обнаружили не только в бедренной кости, но и в поясничной области, в позвонках, что потребовало проведения лучевой терапии. Уже в Альметьевске ей продолжили лекарственную терапию. Сегодня она неплохо себя чувствует. Конечно, болезнь хроническая и никуда не уйдёт, бороться с нею придётся всю жизнь. Но прошло уже два года, женщина активна, воспитывает своего малыша – она часто присылает видео, на котором бегает со своим ребёнком и даже не хромает.

Улыбка освещает лицо врача:

– Это счастье для всей нашей команды.

Наверное, трудно выбрать в команде профессионалов «главного режиссёра» – каждый из них был незаменимым в своей части. А вот возглавлял все консилиумы, а потому ставил точку в выборе лечения Ильсур Шаймарданов.

На самом деле те горячие во всех смыслах сорок дней – это только начало. В течение двух лет  женщина приезжала на повторные курсы терапии в РКОД, а сейчас получает лечение в одном из филиалов диспансера. Конечно, по рекомендациям казанских врачей. По словам специалистов, в онкологии главное перевести острый процесс в хронический, чтобы потом поддерживать состояние здоровья пациента на стабильном уровне.

– Так получается, что грудь пациентке даже на столь грозной стадии не удаляли? – уточняю на всякий случай.

– Нет, – улыбается Альберт Гимранов. – В данном случае это не потребовалось. Был хороший ответный фон на лечение, опухоль в молочной железе на момент её выписки не определялась.

– Это не значит, что на этом лечение закончено, – добавляет Гузель Мухаметшина. – Постоянное применение противоопухолевых препаратов для стабилизации – основа лечения.

– Но есть важный момент – обойтись без операции удаётся очень редко, и это возможно только в случае опухоли с метастазами и только по решению врача, – подчёркивает маммолог. – У нас сейчас принята методика, согласно которой пациент сначала получает химиотерапию, а затем ему проводится хирургическое удаление «мёртвой» опухоли. То есть даже если опухоль под воздействием химии вроде бы ушла полностью, операция всё равно необходима – нет никакой гарантии, что она не вырастет снова. Скажу больше. После операции удалённые ткани передаются на изучение патоморфологам, и в подавляющем числе случаев обнаруживаются выжившие единичные раковые клетки. А это значит, что через полгода, год, пять лет болезнь наверняка вернётся, причём в более тяжёлой форме.

– И те препараты, которые мы применяли для её подавления, уже не помогут, – подхватывает Гузель Мухаметшина. – Выжившие злокачественные клетки к ним уже нечувствительны и, скорее всего, ещё более агрессивны. Подобрать другой вариант химии непросто, не так их много. Возвращаются к онкологам практически все, кто отказался от операции, и обычно в очень плохом состоянии.

– Говорят, за эти дни пациентка стала любимицей всех врачей…

– Да, – разводит руками заместитель главного врача. – И не только потому, что любому человеку приятен успешный исход трудного дела. Несмотря на сильнейшую боль, она всегда встречала нас улыбкой. И верила каждому слову врачей.

– Невозможно получить хороший результат, если пациент тебе не верит, – соглашается Альберт Гимранов. – А в нашем случае огромную роль сыграл и позитивный настрой женщины – желанное материнство стимулировало её к жизни.

Не будем спорить с докторами – ради ребёнка женщина и вправду способна на подвиг, даже выздороветь от смертельной болезни. Только без помощи врачей её не спас бы и самый стойкий характер.

Вот такой уникальный случай. Если бы порядок действий врачей был нарушен, то успеха могло не быть. Если бы женщину своевременно не вывели из гиперкальциемии, она не прожила бы больше месяца. Если бы вовремя не сделали кесарево сечение со всеми предосторожностями, то, возможно, не спасли бы ребёнка. Не сделали бы операцию на суставе, женщина могла погибнуть от присоединяющейся инфекции. Если бы не выбрали правильный метод лечения опухоли, то… Сколько же этих «если» и «то» в медицине. И каким же талантом, мастерством и желанием победить смерть должны обладать люди в белых халатах, чтобы добиться такого блестящего успеха.