Хватать и не пущать
То, что Россия давно входит в число государств с «непредсказуемым прошлым», знают сегодня многие. Но вот чем именно славно это самое «непредсказуемое прошлое», известно далеко не всем. Например.
Человек человеку друг, товарищ и …волк!
Людоедский по всем показателям «Закон о 3-х колосках» был принят самым человеколюбивым и гуманным ленинско-сталинским ЦК в 1932 году. Формальная основа этого документа (как и многих других) трактовала конечно «охрану имущество государственных предприятий, колхозов и коопераций…» От кого? Конечно, от «врагов народа», злобных зарубежных шпионов и прочих троцкистов-уклонистов. Например, за кражу или порчу социалистической собственности полагалось 10 лет лагерей, а при отягчающих обстоятельствах (взял домой к примеру бедолага не только колхозную лопату, чтобы вскопать свой хилый огород, но и лейку для полива) – извольте и на расстрельный полигон!
Невнятность статей закона сразу породила «на местах» чудовищную юридическую вольницу, впоследствии самими большевиками стыдливо названную «отдельными перегибами». Но если за каждым таким перегибом обязательно стояла чья-то невинная судьба, а то и жизнь, то это уже не что иное, как геноцид против своего собственного народа. Даже такой отъявленный негодяй и трус как генпрокурор Вышинский был вынужден доложить Сталину о том, что «на местах» имелись случаи, когда разные чекисты расстреливали людей в прямом смысле за несколько колосков пшеницы, унесенных с колхозного поля домой. Не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей, пытавшихся хоть таким примитивным способом спастись от советской же голодной смерти. От голодной – спаслись. От праведной большевистской – нет.
Были в том театре горького абсурда и свои трагикомичные ситуации. Например, некий пылкий комсомолец в Рязанской области увлек наивную комсомолку на колхозный сеновал, где оба сразу занялись тем, чем и надлежало заниматься на колхозных сеновалах молодым советским комсомольцам.
Страстные охи-ахи разбудили безмятежного сторожа. Далее по схеме: «Шпиёны, выходи по одному! Руки за голову! Не разговаривать!» и так далее. В местном НКВД быстро слепили громкое дело. Заминка была лишь в том – какую и за что статью влепить влюбленным бедолагам? Решили быстро: «За причинение беспокойства … колхозным свиноматкам!» Судили. Дали по пять лет. Колхозные свиноматки об этом конечно не узнали.
Учиться! Учиться! Учиться! Но – за деньги
Хваленое советское бесплатное образование на самом деле таковым вовсе не было. В 1940 году в СССР на всех родителей государство наложило финансовое бремя: обязательную плату за обучение их детей в институтах, техникумах и средних школах, начиная с 8 по 10-й классы. Исключение составили лишь военные училища, где будущие защитники родины обучались за госсчет.
За «разумное и вечное» для своих детей в средних школах и техникумах родители платили государству по 200 рублей в год, в институтах это стоило уже до 400 целковых. Может, потому многие школьники, закончив 7-8 классов, массово уходили подмастерьями на заводы и стройки. Финансовое сталинское иго отменил уже Хрущев в 1956 году, но тут же ввел свое: ученики 9-10-х классов в обязательном порядке должны были два дня в неделю отработать на каком-нибудь производстве. Заработанные деньги перечислялись … в счет платы «бесплатного» образования! Желающим поступить в вуз теперь надо было после школы не менее двух лет отработать на каком-нибудь заводе, только тогда их допускали к экзаменам! Это трудовое дикарство отменил уже в 1966 году Брежнев, отменив перед этим и самого Хрущева.
Слаб в постели? Плати оброк!
Еще одним варварством той эпохи можно назвать т.н. «налог на бездетность», который в жизнь советских людей ворвался в 1941 году под официальным названием «Налог на холостяков, одиноких и бездетных граждан СССР». Суть его была проста: ежемесячное изъятие 5—6% из зарплаты бездетных граждан от 18 до 45 лет в …пользу государства. Инвалиды и те, кто получал 70 и менее рублей, от сперматозоидной повинности освобождались. Куда шли изъятые рубли, никто не знал, но явно не на поднятие …ну... этого..в общем, не на решение необходимой демографической напасти.
В то советское время 18-летние юноши и девушки еще массово краснели при слове «поцелуй», а их сама власть заставляла платить по сути деньги за секс, о котором многие лишь догадывались. Да и те, кто не только догадывался, но уже успел и надкусить этот запретный плод, в 18 лет становится отцами-матерями явно не спешили. В общем, беспощадная и беспроигрышная советская лотерея в одностороннем порядке грабила граждан до 1992 года. Секс-забава, рожденная в недрах ЦК КПСС ушла в небытие вместе с самим Советским Союзом. Зато сегодня обновленная Россия, захлебывается в потоках всевозможных пороков, даже не снившимся советским чиновникам-инициативникам.
Работа и труд всех перетрут!
Если для голодных селян власть придумала спецдиету под уже известным названием «Закон о трех колосках», то для городских работяг придумки были иные. Например, тех, кто после заводского гудка в течение 5 минут и более не успевал вцепиться в рукоятку своего замазученного станка, ждал суровый разговор в профкоме, бюро комсомола, мрачных партийных закоулках. Далее – всеобщий коллективный позор от тех счастливцев, кто таки успел уложиться в эту пятиминутку и позорное понижение на три месяца из токарей в цехового уборщика мусора. Повторное опоздание влекло за собой уже всё перечисленное и увольнение с работы с адской записью в трудовой книжке. Могли и посадить.
Такой «курьез» например, случился с работягой, который вечер накануне очередного рабочего дня провел в заводском ДК, где его торжественно чествовали за доблесть, проявленную в боях еще во время Гражданской войны. Потом, естественно, банкет, где его снова поздравляли и чокались. Особенно часто подходил к счастливцу секретарь партячейки. Тот, конечно, не отказывал, ну и утром добросовестно не услышал знакомого заводского гудка. В тот же день был с позором уволен, у него отобрали все грамоты и медали, врученные накануне, после чего бедолагу отдали под суд. Больше всех, говорят, старался секретарь партячейки…
P.S. Всё познается в сравнении.
Список советских абсурдов, втиснутых в ту жизнь людей, конечно более обширен и по человеческим меркам глуп и безжалостен. Тут и борьба с инакомыслием. («Тот, кто носит «Адидас», завтра родину продаст!»), и гонки с улюлюканьем за т.н. «стилягами» с принародным распарыванием их брюк-дудочек и стрижкой «под ноль». Примитивная «борьба за нравственность» с бесполыми комсомольцами-патрульными: «Немедленно прекратите обниматься в общественном месте». Ловля «спекулянтов» (купил за трояк, перепродал за пятёрку – пожалуйте на скамью подсудимых) и так далее.
Сегодня все это смотрится дико, молодёжь вообще не верит, что подобное могло быть в жизни их мам, пап, бабушек и дедушек. Увы, было, было…
У каждой эпохи свои родимые пятна. И они не всегда красят тело общества. Наше поколение тоже живёт во времена турбулентных исторических завихрений. То, что сегодня кажется вполне сносным, у наших потомков может вызвать приступы смеха. А у кого-то, наоборот, слёзы. Из этого ведь и состоит сама жизнь, которую политики и историки почему-то стыдливо именуют «развитием общества»…