Письмо леди Э. Кравен князю Г. А. Потемкину о своем путешествии по Крыму, желании перейти в русское подданство и получить земли на полуострове для переселения соотечественников и распространения земледелия Севастополь 5 апреля 1786 г. Князь! Если я медлила с ответом, чтобы выразить Вам свою признательность, то лишь из-за того, что не хотела обременять Вас чтением более одного из моих писем, и прошу Вас верить, что я не стала менее благодарной за все приемы, которые мне оказали от Вашего имени, как если бы исписала тома для выражения своих чувств. Прежде чем перейти к описанию края и его дивного климата, будет справедливым отдать должное всем тем, кто осыпал меня знаками внимания и всеми прочими формами приятного обращения, свидетельствующими о редком гостеприимстве. В Кременчуге губернатор предпринял все от него зависящее, чтобы продлить мое пребывание в городе, и госпожа генеральша Кикин [?] тоже, она показалась мне столь же любезной, как и красивой, а в совокупности это много значит. Вместе с ней я посетила Ваш дом и Ваш сад. Из Кременчуга я отправилась к майору Комбукли, который показался мне весьма достойным человеком, он, его жена, сын оказали мне такой прием, какой древние римляне оказывали гостям, и так, как наши предки встречали путников; особенно, сын, насколько я заметила, привязан к Вам, и я беру на себя смелость Вам его рекомендовать. В Херсоне господин генерал Репнинский 1 и его жена явили много милостей ко мне, и я не нахожу слов, чтобы выразить свое почтение и восхищение полковником Козаковым. Я желаю императрице и Вашей стране иметь мужей, подобных ему по молодым годам, которые смогут, как и он, обладать сердцем, преисполненным любовью к отечеству, знаниями и талантами для выполнения всего, что она просит. Говоря по правде и без всякого преувеличения, он и его друг Мордвинов 2 представляются мне двумя господами, наделенными редкими достоинствами. В Перекопе я не хотела останавливаться, хотя тамошний губернатор намеревался накрыть стол с тем, чтобы пригласить меня отдохнуть на некоторое время, и если бы я знала о планах генерала Кочубея 3 , я бы тем более поспешила, поскольку с наступлением ночи я столкнулась с его сыном и племянником, ехавшими мне навстречу с сопровождающими их господами, и как только я подъехала к Карасубазар, то чуть было не сгорела со стыда, оказавшись в ночном чепце в окружении разодетых господ. Генерал и его брат, следуя Вашему указанию поступать так, чтобы своим обхождением заставить меня с чувством утраты вспоминать этот великолепный край, справились с этим наипрекраснейшим образом, я Вас заверяю. С ними я побывала в Судаке, в Старом Крыме, проехала по краю со всевозможными удобствами; повсюду, где имеется дом, приготовленный для встречи государыни, все приведено в чистоту, все сияет, так что нет возможности удержаться, чтобы не сгореть от желания посетить этот чудный и изумительный край, искусные жители которого отдают должное почвам и климату его земель. Ханский дворец в Бахчисарае достоин посещения, и не могу удержаться, чтобы не заметить, князь, что, имей Ваша добрая и достойная государыня повсеместно губернаторов, подобных Василию Кочубею 4 , то светлые умы всех завоеванных народов были бы совершенно довольны, как довольны они здесь. Если я достаточно справедлива при оценке его должностных заслуг, то не менее признательна ему за внимание, которое он проявил ко мне. О чем бы я его не просила, он выполнял с обходительностью и нескончаемой заботливостью. Мне понадобилась карта этого края, он велел изготовить ее для меня. Я поделилась с ним, князь, своим желанием стать владелицей некоторой доли здешней земли, быть хозяйкой доброй и великодушной, какой является ваша государыня; наверное, она не увидит ничего плохого в том, если я устрою на этой земле колонию из честных и умелых людей с моей родины, которые смогли бы возродить торговлю в крае. Представляется невероятным, чтобы, побывав в такой прекрасной стране, увидев ее плодородные почвы и насладившись ее чудным климатом, не возникло желание вновь и вновь сюда возвращаться. Я крайне счастлива, что сама могу распоряжаться собой, и довольно молода, чтобы иметь надежду увидеть при жизни, как расцветет имение, которое я намерена организовать. У меня есть дети, которые после меня позаботятся о том, что я создала на этой земле. Губернатор оказался столь любезен, что разрешил мне выбрать те участки земли, которые мне приглянутся более остальных, и я честно Вам их назову, князь, чтобы Вы распорядились ими на свое усмотрение. Я бы хотела иметь два владения в разных уголках Тавриды, одно на Салгире в нескольких верстах от Акмечети, на берегу реки, при этом, оставляя, после согласования с Вами, за губернатором выбор точного расположения и составления карты местности; второе владение, где я построю дом, это Байдарская долина; Вы должны понять, князь, что, если я переселяюсь со своим доходом, родственниками и соплеменниками, то не сады я собираюсь заводить, а осваивать земли. Если у Вас и у Вашей государыни имеются другие планы, не отвечающие моим намерениям, то простите меня за прекрасные мечты и подумайте, сколь изумительна Ваша Таврида, если я решилась променять ее на свою чудесную родину. Вот, приблизительно, все, князь, что я хотела Вам сообщить. Если я могу, углубившись в подробности, обратить Ваше внимание на людей, вызвавших мой интерес, то я уделю этому больше времени, я даже не могу закончить свое письмо, не взяв на себя смелость, зная Ваше ко мне расположение, просить не оставить без вашего внимания сына генерала; он обладает редкой для своих лет скромностью, и я заметила в нем большие достоинства. Прошу Вас, князь, не рассказывать ничего ни господину Фицгерберту 5 , ни моим землякам о моем желании перейти в русское подданство, потому что хотела бы дождаться волеизъявления императрицы не ранее, как после сообщения о своем намерении семье. Я хочу заверить Вас, что в случае, если она не поддержит мои намерения, я увезу с собой чувства преданности и благодарности за все те милости, которыми меня здесь окружили, и которые останутся со мной до конца моих дней, что нет тех слов, которые могли бы выразить, князь, насколько велика преданность к Вам Вашего самого верного друга и помощника Элизы Кравен [Кревен], пэрессы Англии, урожденной леди Элизабет Беркли. P . S . Полковник Вернон просит принять уверения в своем почтении и сожалеет о необходимости покинуть этот чудесный край, в чем я с ним согласна. Извольте отправить свой ответ на имя нашего консула в Венеции. Ф. 11. Оп. 1. Д. 939. Л. 1-3. Подлинник. Автограф. Перевод с фр. яз. Примечание: Репнинский Яков Николаевич (1740-е — 1790), генерал-поручик, участник русско-турецкой войны 1768-1774 гг., в 1784 г. назначен командиром расположенных в Херсоне войск; супруга — Александра Ивановна N (7-1807). Мордвинов Николай Семенович (1754-1845), граф, флотоводец и государственный деятель, один из организаторов Черноморского флота, с 1 января 1787 г. указом Екатерины II пожалован в чин контр-адмирала (см.: Ф. 5. Оп. Д. 85. Ч. 4. Л. 51), во время русско-турецкой войны 1787-1791 гг. возглавлял осаду с моря, бомбардировку и штурм Очакова, в 1792 г. занял место председателя Черноморского адмиралтейского правления. Кочубей Василий Васильевич (1756-1800), генерал-майор. Возможно, автор имела в виду Василия Васильевича Каховского. Фицгерберт Аллейн (1753-1839), барон Св. Елены, английский дипломат, в 1783 г. назначен чрезвычайным посланником при дворе Екатерины П, сопровождал ее в Крым в 1787 г.
