Журналист Антон Красовский говорит что недавние инициативы по смягчению ответственности за лайки и репосты в Интернете, о запрете клеток и аквариумов в залах суда и так далее, а также волна общественного осуждения чиновников за неудачные слова и реакция власти на них - звенья одной цепи. "На этой неделе, вернее за последнее время инициировано разными людьми и в ГД, и в Совете Федерации довольно много поблажек внутри очень жесткого российского законодательства, - говорит Антон Красовский в эфире радиостанции "Эхо Москвы". - Это так называемая декриминализация 282-й статьи, инициатива депутата Шаргунова. Которая правда, приведет не к тому, что будет отменена 282-я статья, она не будет отменена. А к тому, что появится еще к ней дополнительно административная статья и возможно, каких-то людей будут сажать не по уголовке, а штрафовать по административке. Появилась вчера инициатива Совета Федерации и комитета по законодательству Совета Федерации, конкретно председателя комитета Андрея Клишаса о запрете клеток и аквариумов в залах суда. И это тоже очень правильная инициатива. Вне всякого сомнения, держать не приговоренного, как правило, еще человека в суде вдруг в клетке или в каком-то аквариуме, вот как Кирилл Серебренников бесконечно находился. Или Алексей Малобродский и так далее. Это не просто антизаконно, это не просто нарушает любые права человека, но и вообще противоречит каким бы то ни было представлениям даже в авторитарном государстве о правосудии. Потому что люди не осуждены еще. Почему вы их ограничиваете таким образом. Или вы, что не можете обеспечить безопасность в зале суда? Тогда это вопрос к вашей системе безопасности. И к системе судебных приставов. И это очень правильная инициатива. Вообще это такая попытка привести карательную российскую законодательную систему в какие-то человекообразные рамки, которых эта карательная система лишилась. И вообще мы видим сейчас со стороны государства какое-то, я вижу, например, как человек, занимающийся ВИЧ-активизмом и в некотором смысле ЛГБТ-активизмом, какое-то количество инициатив именно со стороны государственных организаций по смягчению нравов. То есть мы видим, например, какие-то реплики со стороны руководства ФСИН по поводу необходимости введения заместительной терапии для наркопотребителей в России. Мы видим со стороны министерства здравоохранения огромное количество очень правильных инициатив по борьбе с ВИЧ-инфекцией в ключевых группах, в том числе среди мужчин, занимающихся сексом с мужчинами, или тех же наркопотребителей и так далее. И все это происходит за последний год. Это происходит, потому что именно коммуникация между властью и обществом начала налаживаться. То есть, условно говоря, ты говоришь, что девочка олимпийская чемпионка Глацких, она молодая. Она может быть и молодая, но она очень старая. То есть этот текст по поводу того, что вам в государстве никто ничего не должен – текст из прошлого. Но не из брежневского прошлого, а это текст из нулевых годов. А сейчас, когда каждая твоя реплика будет снята на мобильный телефон и осуждена и обсуждена тысячами и десятками тысяч избирателей, которые из-за тебя, идиотки, не проголосуют не за тебя, потому что ты не избираешься, а за губернатора, которому идти на выборы. Причем может быть даже не за твоего. А за какого-нибудь соседского губернатора, у которого идет электоральный цикл. Просто потому что ты ассоциируешься с властью. И власть на это, безусловно, не может не реагировать. И власть пытается все время вбрасывать в общественный диалог какие-то услышанные этой самой властью вроде бы человекообразные смыслы. И в этих человекообразных смыслах и есть вот это смягчение нравов, которое, безусловно, российскому обществу сейчас нужно. Например, Анатолий Борисович Чубайс. Как человек из глубочайшего прошлого. Человек с чудовищно первобытными взглядами на жизнь. Анатолий Борисович - человек из начала 1990-х. И с этим представлениями. Говорит нам недавно, давая интервью замечательное, что для инноваций в России демократия не нужна. И это его на самом деле глубокое убеждение. Это ровно также могло быть озаглавлено интервью, например, министра энергетики Катара. Или Саудовской Аравии. Но не европейской страны. И не лидера бывшей либеральной партии. Вне всякого сомнения, конечно, для инноваций в России демократия не просто нужна, а необходима и без наличия этой самой демократии, которая предполагает конструктивный диалог между гражданским обществом и формирование этого самого гражданского общества с государством. И на основе этого диалога формирование, собственно, государства, конкурирующей системы государственной, выборной системы, судебной системы. Разделение властей и так далее. Могут строиться какие-то инновационные практики. А поскольку этого нет, вот мы видим, что бюджетная организация, которая потратила огромное количество миллиардов из налоговых отчислений граждан под названием "Роснано", никакой инновационной организацией не является. А является просто бюджетной губкой, всасывающей бесконечное количество бабла. Каждый день увеличивается количество коммуникативных обстоятельств. Которые власти не очень нужны, но она вынуждена с этим мириться. Во-вторых, все-таки власть не монолитная история. Власть – это люди, которые уходят, приходят, меняются. Мне кажется, что есть какие-то, у них есть какие-то мотивы для того, чтобы попытаться перед вопросом, абсолютно нерешенным, между прочим, вопросом проблемы 2024 года, попытаться вот это взаимодействие между избирателем и избирательной системой наладить. Потому что какие-то выборы должны будут произойти, кого они будут выбирать, но легитимизация человека, который должен возглавить будет страну, должна пройти по-настоящему".
