Артур ЖУРАВЛЁВ. Я НЕ ОТРЫВАЮ СЕБЯ ОТ РЕСПУБЛИКИ КОМИ, или Почему литература у нас пребывает в стагнации (Мы - один мир)

А сказал я, что литература у нас пребывает в состоянии стагнации. Сейчас наступил очень важный момент, когда необходим усердный поиск нового звучания слов, форм, создание новых литературных пространств и уточнения контекстов существования произведений в современном мире. В мире, который меняется каждую секунду и который, по мнению многих деятелей искусства, подходит к новой черте перемен. Об этой черте на Круглом Столе в Минске сказал другой лауреат конкурса «Мост Дружбы» Иван Кузнецов.

Что я подразумеваю под поиском новых пространств? Я говорил, что литераторам нужны новые площадки, адаптированные под возможность литературных экспериментов. Каждый писатель, конечно, сам ходячая лаборатория, но сейчас всё это напоминает местечковость, а не отдельные уникальные личные эксперименты художников... Складывается впечатление, что писатели боятся приступить к настоящему поиску и все стоят на месте, водят вилами по воде... Вот драматурги в этом смысле творят, так творят! Ну а что им за это будет? В чём страх? В этом смысле литература невероятно отстала от театра, который, чувствуя тоньше настоящее время, организовал себе драматургические площадки и проводит на них множество лабораторий. В результате чего ушёл далеко вперёд и находится в авангарде искусства. В театре сейчас уже даже пора рэпа, как новой формы текста, личный неприкрытый диалог актёра с залом, работа с чистым «документом» и использование камер в спектаклях стала себя исчерпывать. Сейчас там наступает пора нового поиска, вообще иного подхода к тексту... Исходя из этого, я ощущаю, что театру теперь вообще не нужна литература! А зачем, если театр смог стать в этом смысле автономным. Конечно, вынужденно, потому что литература не отвечала жёстким требованиям театра быть «сегодня», а ещё, боже мой, предвидеть завтрашний день! Театр сейчас изыскателен в этом смысле. И конечно, если появляется в литературе что-то – немедленно забирает на анализ и переработку себе. Однако без литературной опоры театр ничто, поэтому организованы драматургические лаборатории, которые и служат ему протонными двигателями для пути к Центавре. Но я считаю, что эта мера вынужденная!

Литература не может продолжать существовать так, как существует сейчас: обособленно от жизни, и в частности, от театра и кино. Эти связи необходимо восстановить. А процессы, происходящие – встряхнуть. Сейчас существует ужасная раздробленность в литературе. Региональная литература весьма условно связана со столичной. А столичная литература совсем не отвечает своей формулировке. Опять же, почему? Да просто – ничего не происходит. Нет выхода на широкие круги читателей, потому что нет тиражей, а у тиражей нету информационной поддержки (а это очень больной вопрос. Литературе нужно своё новое организованное медиа-пространство, о том, что это такое может быть – мне рассказал Иван Кузнецов), а, чтобы было то и то – нету финансовой поддержки. Решение этой проблемы могло бы убрать этот гнусный, всё тормозящий фактор выживания литературных журналов... Это нахождение в зоне угнетения, как курение, влияющее на развитие организма...

Новое медиа-пространство – это сеть интернет-порталов, находящихся в постоянном контакте, широкое распространение выпусков тиражей журналов и книг через региональные отделения этого единого (!) пространства (везде есть, наконец, библиотеки! Да даже советские ДК стоят и используются на 10% от своего потенциала. Да, они старые, да, там древние софиты и плохое звуковое оборудование, но как это помешает нашему делу?). Всё это может послужить для обмена опытом не только литератор-литератор, а то и литератор-художник, призвать к диалогу театр, киношников, и наладить постоянный контакт с радио (это к медиа), да кто сказал нет – можно что-то сделать даже с танцорами... Проекты могут быть безумными на первый взгляд, но кто скажет, что это не принесёт нового открытия и новой формы текста? Взаимодействие – это и есть двигатель. Структурирование в интернете даст близкий контакт читателей и участников, организацию встреч литераторов попеременно в разных регионах без постоянного центра, постоянный личный анализ разных участников происходящего в токе жизни (создание сети блогов литераторов) ... Исчезнет оторванность региона от общего мирового процесса (А почему это пространство может быть только в России? Есть какие-то границы?). Преодоление этой оторванности – первая проблема литературы! Театр имеет тесные контакты между своими деятелями и площадками. Соответственно, есть постоянный обмен опытом.
В литературе этот обмен вроде есть – прочёл книгу коллеги, вот тебе и обмен... А если коллега сидит в лесу, я сижу в лесу, и все вместе мы питаемся не анализом происходящих в жизни процессов, а навязанными точками зрения, без широкого кругозора – нету диалога моего места (да пусть, моего леса) – с общим Культурным полем. Полем, где Моцарт, Свифт, Леонардо Да Винчи, Пушкин и Достоевский – общие, наши. Это ценность для людей всего мира, а сами деятели – не местечковые фигурки. Это ведь единственное, что нас – людей всего мира объединяет и может быть препятствием к войнам между народами... Если в Германии любят и ценят Моцарта и Бетховена, у нас их тоже ценят, это уже довольно много, чтобы мы начали любить друг друга. И пропала ненависть, жадность... Ну а когда Культурное поле, общее, имеет изъяны-островки, то что же мы можем сказать важного и главного, как оказаться внутри него? К тому же, местечковая проблема через призму общего поля приобретает совсем другое звучание. И она уже не исчезнет из поля зрения.

Сам я родился и вырос в Ухте, Республика Коми. Прозу я начал писать на стыке детского сада и школы. Первая моя сказка называлась – «Сказка о небесных мышах». Она даже сохранилась. Писал я её в тетрадях крупными печатными буквами, всё слитно и без знаков препинания.

А вот к занятию театром я пришёл гораздо позднее, чем к прозе – в десятом классе. Причём совершенно случайно! Потому что я вообще не имел никакого представления, что такое – театр... Да и откуда. Мой друг Никита Шихов позвонил мне как-то вечером после школы и говорит, пойдём, мол, у нас в Доме Культуры есть Народный драматический театр (в нём руководит по сей день Вера Михайловна Гой), может попробуем, узнаем, что это такое? А мы с ним как раз всё не могли с профессией определиться, но как-то особо и не переживали по этому поводу... Пришли, обалдели от происходящего, ничего не поняли, да так и остались на два года. От профессионального театра народный театр, конечно, отличается кардинально. Потому что «народный театр» – это такой формат, то есть, как мы – коллектив и режиссёр, представляем, что такое театр и спектакль. И это хорошо! Люди занимаются театром и развиваются, и предлагают свои мысли-высказывания другим людям. Приобщают людей к театру. И когда кто-то из Коми приезжает в большой город, где есть профессиональный театр, то сразу идёт на спектакли. Главную суть театра – задуматься на важные темы, на пару часов поставить жизнь на паузу, остаться с собой и происходящим наедине, развиваться личностно – это народный театр тоже может выполнять.

И как я вам раньше приводил в пример театр, как эталон развития и интеграции в Культурном поле, так и расскажу теперь об обратной ситуации.

Есть прекрасное отдельное здание для театра в центре Ухты, но оно с каждым днём приближается к той черте, после которой ремонт станет непросто бешенных денег стоить, а станет невозможным. Почему так? Да просто потому что какие-то странные люди отдали это прекрасное здание местной Церкви. Теперь в Ухте для чего-то две Церкви и ни одного театра... Прибили поверх Мельпомены православный крест, а под колоннами в клетке – повесили колокол... И этот абсурд много лет никого не смущает! Получилась прекрасная декорация для спектакля о судьбе театра в Коми. В Питере, в Москве – молодые театры кочуют туда-сюда без своих репетиционных залов, ищут площадки, чтобы играть спектакли... А в центре Ухты стоит здание театра, а самого театра – нету! Если бы это здание вернули городу, безвозмездно, как и получила когда-то от него Церковь, то, я уверен, можно было бы найти команду профессионалов, кто бы занялся работой и открылся бы новый очень важный для всего региона театр... При этом о необходимости театра в Ухте доказывает хотя бы тот факт, что Народный театр Веры Гой много лет делает спектакли и держит свой круг зрителей. А в масштабах Республики картинка такая: на всю Коми всего четыре театра, причём все три – в Сыктывкаре (драматический, оперы и балета, музыкальный), а один драматический – на окраине, в Воркуте. И на этом – всё! А как же другие города, посёлки, деревни?

Говорить о перспективе развития театра в Коми, когда есть пример пустующего здания – очень глупо. Театр в Коми отстаёт от общего тока жизни. А должен ли театр куда-то и зачем-то гнаться? Не должен. Но оставаться живым, быть с людьми, с человеческими проблемами и радостями, искать новый театральный язык выражения переживаний как человека, так и общества, искать новые пьесы, приглашать режиссёров из Москвы, Питера, Екатеринбурга и ставить спектакли с труппой. Тренировать своих актёров, не давать покоя, не успокаиваться ни на секундочку – должен. Обязан. Покой театра – смерть театра. Театральная среда в Республики Коми существует, есть же несколько театров. Но моё мнение – театры Коми живут обособленно от общих театральных процессов. Человек живёт в мире, ему надо транслировать о состоянии мира и о его месте в мире. Культурное поле постоянно кипит, а пульс в Коми едва бьётся. Правда, случаются фестивали в Сыктывкаре. Например, театрально-песенный фестиваль «Маръямоль». Это национальный фестиваль коми-произведений. Он, по идеи, призван поддерживать коми-культуру в общем Культурном поле. Но нельзя сказать, что этот фестиваль каким-то образом именно развивает театр в Коми.

Однако, всё-таки и то хорошо, что, хотя бы сыктывкарец может сходить и на балет, и на мюзикл и даже на драматический спектакль, потому что кому-то вообще никуда ходить – так как в ДК крыша протекает и больше там вообще ничего не происходит. Остаётся смотреть сериалы по телевизору. Вот, а мне как раз мой коллега рассказал одну очень показательную историю: он столкнулся в дверях со своим товарищем, который куда-то спешил убежать с работы, и они перекинулись парой слов. Мой коллега спросил его, мол, куда ты так торопишься? А он ему отвечает, так серьёзно, мол – да я хочу успеть на начало такого-то сериала, давно слежу за ним ... И там такое происходит! Знаешь, говорит ему, жизнь у меня скучная, ничего в ней не происходить «так хоть что ли в сериале посмотрю, как люди живут».

Литературная среда в Республике Коми живёт достаточно активно, относительно всей литературной ситуации по России. В Республике Коми есть литературные объединения в Ухте, в Сыктывкаре при Союзе Писателей России и «Северная Лира» в Усинске. Удаётся ежегодно издавать альманахи, куда входят авторы со всей Республики Коми. Альманах «Белый бор», который скрупулёзно собирает каждый раз народный писатель Елена Габова имеет тринадцать выпусков. «Перекличка» – литературный альманах Республики Коми для молодых авторов имеет три выпуска. Ежегодно в ноябре в Сыктывкаре проводится семинар молодых писателей и поэтов Республики Коми. Для организации литературной жизни и этих изданий много делает член Союза Писателей России поэт Андрей Попов. Мы с ним постоянно держим связь.

В Усинске руководят литобъединением «Северная Лира» поэты Николай Попов и Наталья Стикина. У них есть свой сборник стихотворений, который периодически они издают, и литературная газета «Морошка». Но лучшим показателем того, что литературная среда в Усинске благоприятная – это появление уникальной поэтессы Дарьи Филитовой. Сейчас она ещё заканчивает школу. Но я лично восхищён её поэтическим даром, хоть и скептически отношусь к современной поэзии. Замечу, что и поэты Усинска очень ею гордятся. К тому же пройдёт время, она ещё наберётся жизненного опыта и вырастит ещё больше в своей поэзии, в чём я надеюсь и верю в неё.

В родной Ухте руководит член Союза Писателей России писатель Сергей Рулёв. Мы с ним близко знакомы, держим связь и именно к нему в литобъединение я пришёл и года два участвовал в собраниях. У нас в Ухте больше всё-таки прозаиков, в отличии от Усинка. У нашего литобъединения есть свой сборник рассказов и поэзии, издающийся много лет – «Перекаты».

Так что, коми-авторы сами решили пробить дорогу к своим читателям, много лет назад объединившись и начавши издаваться свои альманахи. И это правильно, потому что, ну кто сделает за нас то, что никому, в общем-то, не нужно? У нас есть свои круги читателей, маленькие, у каждой из этих книг. Эти книги попадают на вечное хранение в местные библиотеки. Вот только в Интернете их нету, сугубо бумажный тираж. Поэтому говорить про то, что по всей Коми есть широкие читающие наших авторов массы, не приходится. Как факт, есть в социальной сети «Вконакте» группа со стихами – «Поэты Республики Коми». На неё подписано 1445 человек. Там публикуются стихотворения наших поэтов из литобъединений и СПР. Наши писатели и поэты рассылают свои работы в журналы России, сами издаются, как например, писатель Сергей Рулёв. Всё как всех.

Литература в Коми живёт на двух языках – есть авторы, пишущие только на русском или только на коми языке, а есть и те, которые одинаково пишут на двух языках. Есть журнал «Арт», поддерживающий коми-культуру. Однако он стоит особняком и отдельно от всех литературных процессов. С ним даже потеряли контакт некоторые литераторы сколько-то лет назад... И как там они живут, что делают, в некоторых регионах Коми даже не знают. У журнала, конечно, есть свой круг читателей. Но, опять же, говоря о их интеграции в общее Культурное поле. Именно это и есть их задача по поддержки коми культуры. Круг их читателей, надо полагать, маленький и выхода за пределы Коми практически нету. Мне кажется, что к коми культуре нужно подходить, как к живой, а никак к музею. О подходе к искусству, как к музею, например, писал Борис Гройс в своей книге «Комментарии к искусству». И эффект от музейного подхода ощущается неживой, и тогда просто отсутствует отклик у людей. Искусство в музейных рамках – статично. Оно не способно к развитию. Само коми-культурное поле, оно живое, на коми языке говорит определённый круг людей – и в Сыктыкаре, и в деревнях, есть атрибуты культуры, мифология, пишутся современные стихи, их ценят люди... Только закрываться от общества не надо. Закрытие и есть эффект музея.

А насчёт самого коми языка... Я лично знаю круг людей в Коми, которые видели слова из коми языка только на вывесках улиц или слышали его только тогда, когда встречались с жителями деревень. Это просто факт из жизни человека, родившегося в Коми.

Моя связь с литераторами Коми крепкая и я участвую во всех литературных процессах, происходящих дома. И очень переживаю всегда за всё, что происходит у меня на Родине, спрашиваю товарищей, что там, да как там, стараюсь периодически приезжать домой. Например, очень хорошее дело буквально недавно начал главный редактор газеты ИД «НЭП» Дмитрий Алексеев. Как только я узнал, что планируется реформа газеты, я сию же минуту с ним состыковались и предложил ему вернуть «Литературную гостиную», которая исчезла из газеты лет пять назад... Именно в ней меня в первый раз и напечатали. Но потом оказалось, что идея, которую решил осуществить Дмитрий Алексеев гораздо больше, чем просто реформа газеты. Это как раз создание медиа-пространства. И сейчас прикладываются к этому большие усилия, ищутся на это средства, как всегда. Дмитрий Алексеев призвал в помощь литераторов Сергея Рулёва, Ингу Карабинскую, Надежду Мирошниченко и Григория Спичака. Если это будет осуществлено так, как я услышал это по «Скайп» от самого Дмитрия Алексеева в разговоре на троих (с нами, как специалист, был журналист Иван Кузнецов), то для Коми это станет прорывом. Возможно, новая площадка будет иметь большое значение и для межрегионального уровня. В Коми нету общей дискуссионной площадки, где бы встречались вместе рассказы и стихотворения, а вместе с тем события, факты, мнения, происходил диалог между деятелями буквально из разных слоёв общества. Благодаря идеи подобной площадки могли бы решиться все вышеперечисленные проблемы литературы в Коми. Наладились бы отсутствующие связи, проект смог бы поддерживать авторов и давать им прямой выход на широкий круг читателей и создавать условия диалога между собой.

Меня спросили, могут ли коми-литераторы дать фору многим «столичным изыскам»? Не знаю, что такое «изыски», при упомянутой мною вначале статьи – «стагнации». Опять же это слово – «местечковость», которое слышишь в столицах по отношению к нам. Я считаю, в литературе теперь нет деления на местечковость и столичность. Давно нету. Есть раздробленность по всей стране. Все варятся в своём соку и складывается впечатление, что регионы не хотят ни слышать, ни видеть друг друга. В Москве своё разделение, свои проблемы существуют, о которых я слышал. Про Питер я ничего сказать не могу. Только два года назад посетил собрание питерских литераторов объединения «Молодой Петербург», да так больше к ним и не зашёл. Оказались не нужны друг другу, да и времени и всё нету... Ожил журнал «Аврора». Они как-то ответили мне, что я пишу «чернуху» и после неё не хочется жить. А я считаю, что, наоборот, должно захотеться рваться устраивать свою жизнь, меняться к лучшему (говорю банальные вещи, заметьте), чтобы из нашей жизни исчезал маразм, потребительство, абсурд, глупость... Чтобы перемены, если и случались, то были счастливые.

УХТА – МИНСК – САНКТ-ПЕТЕРБУРГ