Жена миллиардера Рыбакова: «Мы не советовались с детьми, когда решили, что отдаем 100 млн долларов на развитие системы образования»

Я спустился на первый этаж к посту охраны, чтобы встретить помощницу Екатерины Рыбаковой. Рассчитывал, что мы вместе будем поджидать героя моего интервью. Спустился и обалдел. Екатерина уже была на месте. В простенькой демисезонной курточке она терпеливо ждала у входа. И что-то смотрела в небольшом, давно уже не новом смартфоне. Никаких майбахов за стеклянными дверями не наблюдалось. Телохранителей - тоже.

- Катя, неужели вы не можете купить новый смартфон? - сорвалось у меня с языка.

Екатерина подняла на меня удивленные глаза:

- Одиннадцатый? А зачем?

Продолжили мы уже в радиостудии.

- Екатерина, вам не жалко отдавать 100 млн долларов?

- Абсолютно не жалко. Наоборот, это счастье, что мы нашли способ применения этого ресурса.

Справка «КП». На днях Екатерина и Игорь Рыбаковы объявили о том, что половину своего состояния в течение десяти лет отдают на развитие системы образования в России и в мире. Игорь Рыбаков, по версии журнала Forbes, занимал в 2019 году 78-е место в списке самых богатых людей в России. Его состояние оценивается в 1,3 млрд долларов.

Замахнулись на весь мир

- Вы с мужем говорили, что потратите эти деньги на развитие системы образования в России и в мире. Почему вы замахнулись на весь мир?

- Мне кажется, что мы, Россия, сегодня вполне в состоянии предложить что-то ценное миру.

- Как у вас появилась эта идея?

- Само решение, конечно, не сразу пришло. Это Рыбаков Фонд мы придумали сразу. Как ответ на нашу ситуацию в семье, в бизнесе. Был такой момент в жизни, когда появилась потребность в чем-то, связанном с новыми смыслами, с новыми идеями самореализации.

- Проблема какая-то возникла?

- Не проблема, наверное, а некая новая точка на жизненном пути. У Игоря это было связано с тем, что пришло время выходить из операционного управления бизнесом. Бизнес уже был очень большой и требовал других компетенций. Игорь предприниматель по духу, а в его предпринимательской энергии в той степени, в которой он готов был ее прилагать, корпорация уже не нуждалась.

- И вы решили заняться развитием системы образования...

- Начали мы с того, Рыбаков Фонд занимался инициативами, направленными на развитие предпринимательского мышления в целом. Термин «предпринимательство» можно трактовать узко: открыть стартап или бизнес, а можно трактовать широко. Предпринимательское мышление - это жизненная позиция, это навык человека видеть возможности там, где другие видят проблемы. И это уместно в любой сфере деятельности - даже если человек работает в государственной компании или в корпорации, везде есть место для предпринимательского мышления и предпринимательского подхода.

- А откуда у вас капитал, из которого вы так легко можете потратить 100 млн долларов? Вы же не родились с золотой ложкой во рту, не являетесь наследником Рокфеллера, Ротшильда.

- Игорь - сооснователь компании «Технониколь», которой уже 28 лет. Эту компанию Игорь со своим партнером Сергеем Колесниковым, будучи студентами физтеха, создавали с нуля.

Справка «КП». Компания «Технониколь» - производитель кровельных, гидроизоляционных и теплоизоляционных материалов. Группа компаний включает в себя заводы в России, Белоруссии, Литве, Чехии, Италии, Великобритании и Польше, научные подразделения, представительства и учебные центры. Входит в пятерку крупнейших европейских производителей гидроизоляционных материалов.

- Игорь из Магнитогорска...

- Да. Учился в МФТИ вместе с Сергеем Колесниковым...

- Из простой семьи...

- Да. Мы с Игорем познакомились, когда он еще был студентом. Бизнес строился, развивался, ребята работали. Компания «Технониколь» не привлекала кредитные деньги, долгое время всю прибыль инвестировали в компанию. Поэтому привычки тратить много на красивую жизнь у нас не сформировалось. Сегодня компания приносит дивиденды. И мы решили финансировать из этих денег Рыбаков Фонд.

- Как вы познакомились с Игорем?

- В студенческом межвузовском лагере. Игорь приехал от Физтеха, я - от Уральского политехнического института, где я тогда училась. Летом у моря мы познакомились. Мне было 18, Игорю - 19.

- Вы сразу влюбились?

- Думаю, да.

- Есть много исследований о том, что успешные дети растут в семьях, где есть любовь и взаимопонимание между мамой и папой. Вы уже больше 25 лет в браке. При этом ни вы, ни Игорь не стесняетесь и сейчас на людях показывать свои чувства друг к другу. Я видел, как Игорь на сцене во время вручения Rybakov Prize нежно вас обнимал и целовал. Как воспринимают ваши дети, ваши близкие такое проявление чувств? Я вот человек скованный и, наверное, постеснялся бы себя так вести.

- Вы постесняетесь, но это не значит, что вы меньше любите. Это говорит о вашем темпераменте. Я тоже, наверное, человек более сдержанный. Но это не влияет на атмосферу в семье. Самое главное - доверие, что бы ни случилось. Мы тоже бываем и разочарованы, и недовольны чем-то, но при этом главное - сохранить доверие друг к другу.

Справка «КП». Международная премия Rybakov Prize учреждена в 2019 году. Фонд премии в 1,2 млн долларов. Деньги получают филантропы и меценаты, которые вложили личные средства в обновление дошкольного и школьного образования и добились значимого результата. Тот, кто получает от Рыбаковых гран-при в 1 млн долларов, должен направить деньги на создание фонда целевого капитала для поддержки своей образовательной деятельности.

И не оставлять наследство...

- Вернемся к тем 100 млн долларов. У вас четверо детей - два мальчика, две девочки. А какой возраст?

- Старшей дочке в этом году будет 20, младшей 10, сыновьям 14 и почти 18.

- Значит, кроме младшей - это взрослые, сложившиеся люди. Вы с ними советовались, что семейный капитал собираетесь вот так потратить?

- Не скажу, что советовались. Мы их поставили в известность. Дело в том, что они узнали о том, каким состоянием обладает семья, незадолго до того, как мы им сказали, что решили не оставлять им наследство. Эта тема не была у нас в семье центральной, мы не особо обсуждали, что мы намного богаче других....

- Что, они журнал «Форбс» не читают?

- Когда им журнал «Форбс» попался на глаза, тогда они узнали об этом.

- Вы говорили, что изначально Рыбаков Фонд занимался поддержкой предпринимательства, а потом переключился на систему образования. Это как-то связано с тем, что у вас дети школьного возраста, и вы понимали, что нынешняя школа не совсем то место, где хотелось бы учить своих ребят?

- Наши дети учатся в московских школах. Не в частных. Но это не совсем обычные школы, у каждой - свое уникальное лицо. Да, мы бы хотели, чтобы в школах было больше активности, которая помогает детям формировать и предпринимательский навык в том числе. А что такое предпринимательский навык? Это способность видеть потребности других, способность договариваться, способность созидать, придумывать, работать в команде. То, что, сегодня называется навыками XXI века или мягкими навыками. В школе сегодня их нет. Они есть только у людей, занятых в реальных сферах экономики. Мы стали заниматься образованием, потому что увидели - для того, чтобы предпринимательство процветало, нужно добавить развитие этих навыков в систему образования.

Премия для филантропов

- Вы объявили об этих 100 млн долларов во время вручения Rybakov Prize. Большие суммы получили предприниматели, которые вкладывают деньги в проекты, связанные с образованием.

- Да. Они предприниматели в обычной жизни, а когда занимаются образованием, проявляют себя филантропами, меценатами. Они вкладывают в образование не как в бизнес, а как в социальный институт, берут на себя эту роль по собственной инициативе. Их никто об этом не попросил. Так же, как и нас. Мы видим в них людей одной с нами крови. Они видят в этом смысл, и это их питает, это дает им ощущение наполненности жизни.

Необходимое отступление. На самом деле, у нас немало состоятельных людей, которые вкладывают свои средства в развитие системы образования. Почему о них мало что известно? Настоящие филантропы не стремятся к особой публичности - они делают добрые дела не для того, чтобы стать знаменитым. Например, Вадим Мошкович - инициатор создания школы «Летово» в Подмосковье. Альберт Авдолян учредил фонд, который финансирует строительство «Умной школы» в Иркутске. Сергей Гутцайт учредил Школу имени А. М. Горчакова в Павловске, работающую на принципах Царскосельского лицея. Вице-президент знаменитой IT-компании Abbyy Арам Пахчанян создал в Армении физико-математическую школу и стал ее директором. Он даже получил педагогическое образование в Оксфорде. Евгения Тюрикова и Марат Шайдаев открыли фонд «Село» и построили школу в дагестанской деревне Цмур. Ольга Зубкова - создатель инклюзивного лагеря полного дня Новый город «Дружный».

- Есть исследование, что сегодня среди филантропов в мире 37% - это те, кто хотят менять мир через образование, - замечает Екатерина Рыбакова.

- Почему через образование? Я понимаю, если бы это было образование собственных детей. И я знаю, что более-менее состоятельные люди забирают сейчас своих детей на семейное обучение, создают школы для собственных детей и детей друзей-партнеров.

- Вкладываться в образование своих детей можно и нужно до какого-то предела. Мы можем обеспечить детям элитарное образование. А дальше что? Они попадают в реальный мир, который полон проблем. Поэтому и возникает идея - хочешь, чтобы твои дети жили в более комфортном мире, - меняй этот мир.

То, каким будет мир завтра, зависит от того, какое образование сегодня дети получают в школе. Образование - это формирование целостной картины мира. От того, какая будет сформирована картина, зависит жизненный успех этих детей и мир, в котором мы будем жить завтра. Мы очень хотим с помощью образования заложить в эту картину мира защиту от злоупотребления властью и контролем. Важная цель образования - чтобы люди обладали критическим мышлением, способностью реагировать, исходя из своего опыта и своего мировоззрения, чтобы не были подвержены негативным социальным эффектам.

- Победитель Rybakov Prize Абдулжелил Абдулкеримов получил 1 млн долларов. Но если он предприниматель и вкладывается в систему образования, разве у него самого не должно быть достаточно средств на развитие проекта?

- Эти деньги будут потрачены на то, чтобы эта практика была перенесена в другие территории, в другие сообщества. Наш победитель создал просветительский центр Luminary в высокогорном селе Хрюг. Он стал точкой притяжения для детей окрестных сел, заниматься там можно совершенно бесплатно. Ребята погружаются в какую-нибудь тему на месяц, изучают ее с разных сторон, а помогают им «резиденты» - не учителя, а практики со всей страны. Создан фонд «Просвещение имени заслуженного учителя Республики Дагестан Махмуда Абдулкеримова» - это отец Абдула Абдулкеримова. Победитель пообещал открыть вместе с сообществом предпринимателей 50 центров Luminary в течение 5 лет.

У сельских ребят появляется реальный шанс на то, чтобы жизнь свою прожить по-другому. У них появляется доступ к социальным лифтам.

- Нет считаете ли вы, что такими проектами в общем-то должно заниматься государство?

- Чем больше будет автономных проектов, которые люди создают для людей, тем лучше. Образование должно быть разным, не шаблонным. У каждой образовательной организации должна быть уникальная история, уникальная среда. Это то, что привлекает людей.

Когда мы путешествуем по стране, в какой бы город мы ни приехали, в какую бы школу мы ни пришли, мы везде видим одно и то же. Это не совсем правильно. Когда люди относятся к школе как к своему дому, они создают уникальные истории. Со своим лицом, со своей атмосферой. И в этой атмосфере как раз живет любовь, доверие, уважительное отношение к детям, и эта среда позволяет формировать навыки XXI века. Может быть, благодаря премии Rybakov Prize мы сможем запустить целое движение предпринимателей, которые будут создавать и поддерживать свои образовательные проекты. Я об этом мечтаю.

- И эту мечту, как я понимаю, вы собираетесь воплотить, потратив на нее 100 млн долларов?

- Да. У нас есть план, все расписано. Мы сейчас создаем сообщество образовательных учреждений, которые развиваются в концепции «Школа - центр социума», основанной на выстраивании партнерских связей школ с окружающим сообществом. Призовой фонд конкурса для таких школ - около 20 миллионов рублей. Победители получают грант на развитие своей деятельности, но они должны подтвердить свою дееспособность. То есть предъявить уже достигнутые результаты, которые отвечают идее и концепции «Школа - центр социума».

- Это обычные государственные школы?

- Да. Пока их немного, но будет больше. Через 10 лет этих школ будет 4 тысячи как минимум.

- У нас 43 тысячи школ. 10% - это уже неплохо.

- Для того, чтобы какие-то значимые изменения начали происходить, должно быть минимум 10% тех, кто уже совершил эти изменения. Такая наша цель.

- Что вы хотите получить, трансформируя традиционную систему образования?

- В нашей стране система образования государственная. И прекрасно, что она есть. Мы не хотим что-то менять в системе государственного управления школьным образованием. Но нам кажется, что мы можем его дополнить, добавив в каждую школу живое человеческое качество, то, что зависит от нас, от людей.

Примеры школ, с которыми мы общаемся, которые отвечают нашему образу, подтверждают это. Есть школы, которые в равных условиях с другими показывают отличное от них качество образовательного процесса, качество среды и, в итоге, качество образования. Они получают новый образовательный результат, где учтены не только успехи в академических дисциплинах, но и формирование метапредметных навыков, жизненных, социальных навыков, которые обеспечивают ребенку уверенность в себе и жизненный успех - такой, каким каждый его уже понимает по-своему.

Для кого-то успех - создать большую компанию, которая даст возможность трудоустроить 100 тысяч человек. А для другого успехом станет пойти работать учителем в ту школу, которую он закончил. И как бы человек, закончивший школу, ни понимал для себя успех, он должен быть уверен, что достигнет его. А эти качества дает среда. Либо не дает. Мы хотим, чтобы давала.

Если бы министром...

- Екатерина, если бы вам предложили стать министром образования страны, какие бы решения вы приняли?

- Я бы отказалась. Я вижу свою роль не в том, чтобы менять систему, а в том, чтобы ее наполнить. Чтобы заниматься государственной системой образования, нужно обладать совсем другими компетенциями, чем у меня.

У государства задача - поддерживать инфраструктуру, поддерживать штат педагогов: нанять их на работу, выплатить им зарплату. Это огромный объем работы. А вот то, что происходит каждый день на переднем крае педагогики, когда учитель общается с ребенком, государство не в силах контролировать. Это невозможно, как ни стараться. Тот момент, когда педагог общается с ребенком, нужно питать, поддерживать, а не контролировать.

Про личное

- Екатерина, а вы в какой школе учились - той, которая вот такая, особенная, или она была обычная?

- Я помню свою школу не за то, что в ней было одинаково с другими школами, а за то, что в ней было особенного по сравнению с другими школами. Я помню особенных учителей, я помню особенные события...

- Кто такой особенный учитель?

- Учитель, который видит в ребенке личность и общается с ним, как с личностью, на темы, которые ребенку интересны, а не на темы, которые в учебнике записаны.

Важно, чтобы образование учитывало интерес ребенка. А не давило его тем, что, по мнению взрослых, может ему пригодится когда-нибудь в будущем. Мы считаем, что можем предвидеть будущее, и ошибаемся. Это не значит, что школа должна становиться развлекательным учреждением. Но получить внимание ребенка, контакт с ним мы можем, только рассчитывая на его добровольное участие, а не на принуждение. Школа должна уходить от доминирования и подчинения. Она должна идти через мотивацию, через вовлечение детей в образование.

- А вам-то как маме четверых детей, а, значит, педагогу поневоле, удается такое образование обеспечить?

- Педагог - это человек, который не перестает учиться у детей. Я стараюсь учиться.

- А вы довольны, что ваши дети дома? Многие состоятельные люди отправляют наследников учиться за границу...

- Наши соотечественники, которые отправляют детей учиться за границу, платят за это деньги... Что они обратно не получают? Дети по большей части не возвращаются в Россию, всеми доступными способами стараются остаться в тех странах, где они учатся. Тогда вопрос - зачем это делать?

- Видимо, потому что в конце концов вся семья хочет перебраться за границу.

- У нас таких планов нет. Если кто-то из наших детей проявит желание и готовность учиться за границей, конечно, они реализуют это желание. Мы не будем препятствовать, но и сами за них это решение принимать не будем.

- А как вы воспитываете в своих детях умение делать правильный выбор?

- Хороший вопрос. Я смотрю за тем, находится ли ребенок в ситуации выбора для себя. Если у него есть ситуация выбора, значит, все в порядке.

Каждый день делая выбор, анализируя свой опыт, он готовится к взрослой жизни. Ребенок к совершеннолетию, к окончанию школы должен научиться делать выбор и брать на себя ответственность за это выбор.

- Вы специально ставите детей в сложную ситуацию выбора? Такой педагогический прием?

- Я не считаю, что наш опыт воспитания целиком положительный, мы как родители тоже ошибаемся. Но я на это обращаю внимание. У нашего сына, когда он учился в четвертом классе, что-то пошло не так, у него началась «аллергия» на школу на уровне эмоционального восприятия. И мы с ним вместе приняли решение, что он переходит на домашнее обучение. Мы к нему потом привыкали долго - где-то месяц, наверное, у нас потребовался на то, чтобы адаптироваться к этой ситуации. Год он провел на домашнем обучении. А потом сказал, что хочет вернуться в школу. У него было ощущение, что какая-то большая, значимая часть жизни проходит мимо него.

Сейчас, учась в школе, он понимает, что это его выбор. Для него это важно. Школа, может быть, его не всегда радует и не всегда вдохновляет. Но он ответственен за свой выбор.

... Я проводил Екатерину к выходу из здания редакции. Редакционные охранники, которые уже разузнали, кто приехал к нам на интервью, долго удивленно смотрели ей вслед...

Интервью Екатерины Рыбаковой на Радио «КП» можно послушать тут.

ИСТОЧНИК KP.RU