В России заработала система временных семей для детей, оставшихся без родителей
Пандемия коронавируса послужила катализатором для развития в России новой формы устройства сирот – временная приемная семья. Речь идет о пребывании ребенка в так называемой ресурсной семье, пока ему не подберут постоянных усыновителей или опекунов. Закон позволяет брать детей-сирот в семью «на гостевой основе» до полугода. Это временное решение для тех, кто по различным причинам остался без родителей. Оказаться во временной семье им все же лучше, чем в детском доме или в больнице. В период пандемии такая форма устройства оказалась как нельзя кстати – после совместной рекомендации Минтруда, Минпросвещения, Минздрава и Роспотребнадзора с мая по июнь в ресурсные семьи было устроено более 4 тысяч детей-сирот. Для многих из них временные семьи станут постоянными.
Как известно, здоровые малыши до трех лет не задерживаются в детских домах, потенциальные усыновители выстраиваются за ними в очередь, годами ожидая подходящего ребенка. В базе остаются подростки, дети с тяжелыми заболеваниями и дети из многодетных семей – закон запрещает разлучать братьев и сестер, если к тому нет специальных показаний. Только цифры
На сегодняшний день в федеральном банке данных о детях, ожидающих усыновления, 43 978 анкет. Из них 3333 принадлежат детям младше 3 лет, а 1554 не исполнилось и года. По данным Минпросвещения, которое ведет эту базу, на воспитании в семьях находятся 89,5% детей, оставшихся без попечения родителей, то есть в банке данных всего около 10% сирот. Порядка 85% от общего количества детей-сирот – так называемые социальные сироты, родители (оба или один) которых живы, но лишены родительских прав или ограничены в них.
Из года в год количество анкет детей-сирот в банке данных снижается. Так, в 2018 году там находилось менее 48 тысяч анкет, а в 2013-м – 68,8 тысячи. При этом растет число детей, устроенных в замещающую семью, – в 2013 году на воспитании находилось 78,3% от общего количества. На конец 2019 года 95 962 ребенка воспитывались в семьях усыновителей, 163 999 – в приемных семьях, 277 детей – в патронатных семьях. Соответственно, становится меньше и детских домов. Если в 2009 году в стране их было 1824, то сейчас – 1314. Как заявляют в департаменте государственной политики в сфере защиты прав детей Минпросвещения, после изъятия ребенка из неблагополучной семьи в детские дома отправляются только 21%, остальных же сразу устраивают в приемные семьи. Когда детей забирают из неблагополучной семьи, чаще всего они оказываются в больнице. Это называется «по социальным показаниям», то есть для госпитализации нет серьезных причин, но ребенка нужно обследовать и привести в порядок. Зачастую дети живут на больничных койках по нескольку месяцев, а в некоторых случаях и лет, перемещаясь из одного лечебного учреждения в другое.
Если в течение 30 дней после выявления для ребенка не удается найти замещающую семью, его анкета передается в региональный банк данных, а еще через месяц дублируется в федеральный банк данных.
Такое явление, как «временное пребывание детей-сирот в семьях», появилось в России более 10 лет назад, с принятием соответствующих поправок в Семейный кодекс РФ и постановления правительства РФ №432. Тогда «гостевой режим» вводили, чтобы потенциальные родители могли забрать ребенка на выходные дни, праздники или каникулы. Это не опека или усыновление, а просто форма дружеского общения с ребенком, чтобы узнать его поближе и дать возможность отдохнуть от детдома, посмотреть реальный мир, получить урок социальной адаптации.
По закону непрерывно вне организации можно провести с ребенком не более трех месяцев, а в случае документально подтвержденных исключительных обстоятельств – до полугода. Точные сроки устанавливает организация, на попечении которой находится ребенок. Она же решает, каких детей можно временно взять в семью, конечно, при условии их собственного согласия.
Взять ребенка на время могут не все. Например, это запрещено гражданам с судимостью, тем, кто лишен родительских прав, имеет инфекционные или психические заболевания, болен наркоманией, токсикоманией, алкоголизмом.
Опыт оказался успешным, институт временного устройства постепенно развивался и совершенствовался. В некоторых случаях детей стали сразу после изъятия из неблагополучной семьи, минуя детский дом, направлять в ресурсную семью.
В Минпросвещения обсуждается вопрос о создании «профессиональных приемных семей» для воспитания детей и подростков, которым не находится опекунов Владимир Смирнов / ТАСС
Малыш на передержке
Понятие «ресурсная семья» используется в России не так давно. Термин вместе с опытом временного устройства пришел из стран Европы и США. Это такая семья, которая имеет возможность взять к себе ребенка, статус которого пока не определен, и в дальнейшем он может как вернуться к биологическим родителям, так и найти новых. Это своего рода «передержка» для детей.
В качестве ресурсных рассматривают только семьи с уже имеющимся положительным опытом воспитания приемных детей, которые готовы принять к себе еще ребенка в случае необходимости или форс-мажора. Такая семья не выбирает ребенка, напротив, служба опеки выбирает семью, в которую можно устроить ребенка на время – до полугода.
Семья Вороновых из подмосковного Одинцово стала ресурсной в начале этого года. До этого здесь уже жили пятеро приемных детей и трое родных. В феврале Елене позвонили из службы опеки и спросили, сможет ли семья принять 13-летнего Пашу, который сбежал из дома от родной тети-опекуна.
«До этого нас спрашивали, как мы относимся к ресурсности. Я сказала, что буду рада помочь ребенку, у которого проблемы и который оказался в сложной жизненной ситуации», – рассказывает Елена.
Мальчик прожил в семье три месяца. Все это время он и Елена поддерживали отношения с тетей, и конфликт между ними постепенно угас. Видимо, подростку просто нужно было больше свободного пространства и сменить обстановку, чтобы понять, где ему будет лучше. А поняв, он захотел вернуться домой. Но связь с Еленой не порвал и приезжает в гости, а она по возможности продолжает помогать Паше и его тете.
А в апреле в семье появилась еще одна «ресурсная» девочка. Ее родная мама жива и сейчас пытается восстановить родительские права. Сразу после того как забрали из родной семьи, Дашу пристроили в приемную, но отношения с опекунами не сложились. Начался конфликт, из-за которого девочка и оказалась у Елены под временной опекой. Как сложится ее судьба дальше, пока не ясно.
В мае из опеки снова позвонили и попросили взять двух мальчишек из детского дома на время пандемии.
Спрятать от коронавируса
Такое решение – раздать детей из детдомов в ресурсные семьи на время пандемии – приняли в правительстве в апреле. Минтруд, Минпросвещения, Минздрав и Роспотребнадзор выпустили совместное письмо – рекомендации для руководителей высших органов исполнительной власти субъектов РФ. В связи со сложившейся острой эпидемиологической обстановкой ведомства рекомендовали обеспечить безопасность для граждан, проживающих в социальных учреждениях. Помимо прочего, они советуют предусмотреть возможность на время эпидемии разместить детей из детских учреждений в семьях.
Подмосковные детдома одними из первых устроили своих воспитанников в семьи. В ряде случаев детей разобрали сами сотрудники учреждений – наставники и педагоги. Для этого орган опеки и попечительства, ответственный за ребенка, составляет акт обследования и выдает заключение о возможности временной передачи ребенка.
Также была предусмотрена возможность перевода детей в семьи родственников, если у них имеется соответствующее разрешение органов опеки на временное пребывание ребенка в семье.
Подключили и приемных родителей из ресурсных семей, готовых оказать помощь детям. В приоритете были семьи, у которых уже было разрешение на посещение и гостевой режим, то есть они уже общались с конкретными детьми.
Потенциальные приемные родители, которые на тот момент еще находились в поиске ребенка, для таких целей не подходили. Им пришлось подождать окончания карантина.
Вся процедура заняла 2–3 дня, так как алгоритмы по передаче ребенка в семью на гостевой режим были уже известны и отработаны.
В июне вице-премьер РФ Татьяна Голикова заявляла, что во время пандемии были устроены в семьи более 4 тысяч детей-сирот.
«Конечно, временная опека в любом случае лучше, чем детдом или реабилитационный центр, – говорит Елена Воронова. – Но ресурсная семья – это палка о двух концах. Ребенок из детдома все равно хочет в семью, других я не видела. И дети, и опекуны быстро друг к другу привязываются, и отпустить уже очень сложно. Если дети сами захотят остаться, то мы их, конечно, оставим. Я знаю, что и другие семьи из «ресурсных» быстро превращаются в постоянные».
Возможно, новый институт еще просто не успел прижиться и со временем усовершенствуется. В задачи ресурсных семей входит и подготовка детей к последующему усыновлению другими родителями, чтобы социализация и адаптация ребенка проходили менее болезненно.
Опыт совсем новый, и ресурсных семей пока еще совсем немного, рассказывает начальник Одинцовского отдела сопровождения замещающих семей ОЦСЗС МГОУ Елена Саманева. «Сказать об эффективности пока сложно, но однозначно детям лучше, чем в учреждении, адаптация проходит более мягко, и в целом они намного спокойнее», – говорит она.
Родные люди в «гостевом режиме»
В Центре сопровождения замещающих семей получают помощь приемные семьи – и родители, и дети. Это может быть психологическая, медицинская, юридическая и любая другая помощь. Большинство приходят сюда время от времени, в зависимости от потребности, регулярно – многодетные семьи и семьи, где живут дети с ограниченными возможностями здоровья.
При этом, согласно федеральному законодательству, кандидаты в усыновители обязаны пройти подготовку в школах приемных родителей. «Прежде всего это нужно для того, чтобы люди поняли, смогут ли они справиться с приемным ребенком. В итоге после прохождения программы порядка 7% кандидатов отсеиваются, но это лучше, чем взять ребенка, а через какое-то время вернуть в детский дом», – говорит Елена Саманева.
По ее словам, с 2012 года, когда приняли соответствующие поправки, отказников стало значительно меньше.
Психолог может оказать неоценимую помощь приемным семьям с самого начала знакомства с ребенком и много лет спустя Владимир песня / РИА Новости
Самое сложное для приемных родителей – неоправданные ожидания, говорит эксперт. На деле опека никогда не проходит без проблем и трудностей, ничего не получается так, как хотелось, ребенок не слушается и доставляет много хлопот. Родитель еще не научился понимать ребенка, не понимает, с чем связано его – часто вызывающее – поведение. Де-юре период адаптации длится один год, но на деле – редко меньше, чем 2–3 года.
Возвращают в основном подростков, не справившись с трудным характером. При этом самая сложная категория – родственная опека, когда детей воспитывают, например, бабушки или другие родственники. Когда подростки начинают бунтовать, у них опускаются руки.
Для детей же это очень тяжелая травма – сначала потерять родителей, а затем и других родных. Таким детям очень сложно, они не готовы идти на контакт с воспитателями и приемными родителями, так как доверие к взрослым утрачено, и последующая адаптация дается гораздо сложнее.
Семья Медяник 8 лет назад взяла под опеку двух мальчиков, 3 и 4 лет, детей брата Анастасии. Родной дочери Алене на тот момент было 4 года, позже родилась еще одна дочь, Машенька.
Родная семья мальчиков была пьющей, и дети, как выяснилось, жили в ужасных условиях, совершенно безнадзорные и дикие. Кроме того, у обоих выявились серьезные проблемы со здоровьем – зрением, психикой, плюс синдром дефицита внимания.
«Сначала мы думали, что берем их на время, пока их мама и папа не вернут себе родительские права. Но, к сожалению, этого так и не случилось, – рассказывает Анастасия. – Уже через год их обоих лишили родительских прав. Нам было очень тяжело, но мы с мужем никогда не сомневались, что помочь детям – правильное решение».
Мальчики быстро начали называть Анастасию и Кирилла мамой и папой, но адаптация не была быстрой и гладкой. Младшему, Илюше, все давалось легче, а старшему, Денису, было гораздо труднее общаться с окружающими. Агрессия, постоянные конфликты привели к тому, что за восемь лет он сменил четыре школы, включая те, в которых работали специалисты по коррекции.
«Подбор учебных заведений для особенных детей – очень сложная и большая проблема. Мы прошли все инстанции и уже не знали, куда обратиться. Часто просто опускались руки. Тяжело воспринималась позиция родных людей, которые нас не всегда поддерживали, советовали отдать мальчишек в детдом. «Поганки нужно выбрасывать из корзинки» – так сказали нам в одной из школ. Но отказаться от мальчиков мы даже не думали, просто мы знаем, что, кроме нас, им никто не поможет», – говорит Анастасия.
Огромную помощь семье оказали специалисты Центра приемных семей, куда взрослые вместе с детьми приходят регулярно.
Решение о том, чтобы взять приемного ребенка, нужно принимать очень взвешенно, подчеркивает Анастасия. Возможно, сначала оформить опеку, брать детей на выходные и каникулы в гостевом режиме. Также важно пообщаться с другими приемными семьями в школе родителей. Это поможет адекватно оценить свои силы и возможности. В итоге решение должно быть неизменным, что бы ни случилось. Дважды брошенный ребёнок уже не сможет быть счастливым.
Денежный вопрос
Еще одна нерешенная пока проблема ресурсных семей как новой формы устройства детей-сирот – безвозмездность. При временной опеке деньги выделяются только на содержание ребенка – от 12 до 16 тысяч рублей, тогда как для приемной семьи предусмотрено специальное вознаграждение в районе 25 тысяч рублей.
Вороновы – и муж, и жена – не работают, занимаются только детьми. С таким количеством ребят все внимание и силы отдаются воспитанию. Этим детям нужно очень много внимания, особенно учитывая проблемы со здоровьем: трое детей – инвалиды, а это требует больших трудозатрат.
Гражданам, которые взяли детей на временное проживание в период пандемии, государство установило выплаты в размере МРОТ, а Московская область выдавала на таких детей продуктовый набор из расчета 7 тысяч рублей в месяц.
Эксперты давно говорят о том, что такой труд должен оплачиваться, как полноценная каждодневная работа, тем более что она не предполагает выходных и отпусков.
В связи с этим в Минпросвещения обсуждается вопрос о создании «профессиональных приемных семей» для воспитания тяжелобольных детей и сложных подростков, для которых усыновителей найти очень трудно. Эти дети годами живут в учреждениях для сирот, не знают атмосферы семьи, не социализируются и страдают расстройством привязанности.
Предполагается, что с профессиональными родителями будут заключаться особые трудовые договоры. Детей они выбирать не смогут, а требования к ним будут более жесткие, чем в случае обычной опеки.
Также профессиональные семьи могут понадобиться детям, чьи биологические родители лишены родительских прав на время, например, на период лечения от зависимости. Среди воспитанников детдомов половина изъяты из семьи временно.
Зато профессиональные родители смогут воспользоваться помощью педагогов, психологов, врачей и других социальных работников.
До реализации идея пока не дошла. Похожий законопроект вносила на рассмотрение Госдумы депутат Ольга Баталина, но он так и не был принят.
Автор инициативы предлагала, чтобы органы опеки заключали с опекунами трудовой договор о социальном воспитании. В нем должна быть прописана программа развития детей, переданных на воспитание. Размер зарплаты социальным воспитателям, выплат на содержание ребенка и меры социальной поддержки определяются в соответствии с трудовым законодательством.
При этом кандидаты в социальные воспитатели должны были бы пройти соответствующую профессиональную подготовку. Впоследствии к ним будут применяться все требования законодательства об опеке и попечительстве. Порядок передачи ребенка и контроль за условиями его жизни должно было определить правительство РФ. Категории и количество детей, которые могут быть переданы в такую семью, определял бы самостоятельно каждый регион.
Семья как профессия
Пока закона нет, но своеобразные профессиональные семьи уже существуют. Самые известные – Детские деревни – SOS. Это проект международной благотворительной организации по поддержке детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, и детей, которым грозит потеря семьи. Это сообщество из 10–15 семей, в каждой из которых живут по 5–7 приемных детей.
В России существуют шесть таких деревень – на территории городов Томилино, Лаврово, Пушкин, Кандалакша, Псков, Вологда, а также три Дома молодежи – SOS (Орёл, Санкт-Петербург, Мурманск). В 2019 году российскому проекту исполнилось 25 лет.
Есть и проекты, реализованные администрацией регионов. Например, в подмосковном Серпухове с 2013 года действует «Семейный городок». Его построили в рамках частно-государственного партнерства для многодетных приемных семей, воспитывающих детей с проблемами в развитии. Проект курирует Минпросвещения области.
Городок занимает площадь 2,7 га. На территории расположены 17 коттеджей площадью 190 кв. м, оборудованных всем необходимым для обеспечения безбарьерной среды. В настоящее время здесь проживают 31 родитель и 140 детей, в том числе 124 ребенка, оставшихся без попечения родителей. В шаговой доступности от городка находятся детский сад, школа и образовательный центр для детей, имеющих особые потребности.
В городке работает служба сопровождения замещающих семей – уполномоченная организация, оказывающая профессиональную помощь (психологическую, социальную, педагогическую, юридическую) приемным семьям.
Существуют профессиональные семьи, созданные стихийно, без государственных проектов. Например, семья Наталии Маленковой в Мурманской области. Приемной она является уже более 20 лет. Всего у 60-летней женщины 16 детей и восемь внучат. В настоящее время вместе с ней в доме на Кольском полуострове проживают пятеро приемных детей – трое еще школьники, двое учатся в колледже. Остальные выросли и создали свои семьи, разъехались по разным городам.
Первый приемный ребенок появился в семье, когда родных уже было пятеро. Двое старших выросли и уехали. Рожать самой уже не хотелось из-за возраста, но силы и тепло оставались. Наталия и Владимир взяли из детдома двух сестер, трех и пяти лет. Девочки оказались гиперактивными, все время требовали к себе внимания, спали по два часа за ночь, все ломали, дрались и ругались матом. На адаптацию потребовалось больше года, но все постепенно пришло в норму.
Через некоторое время старшая дочь попросила маму помочь девушке, оказавшейся в трудной жизненной ситуации, – она была беременна и без работы. Наталия приютила девушку и помогла ей с малышом, когда тот родился.
Вскоре Наталии позвонили из органов опеки и попросили взять на каникулы девочку 14 лет. Оказалось, что ее приемная семья распалась. Жить в семье она на тот момент совсем не хотела, но уже через месяц передумала и осталась. Еще через месяц опека попросила приютить 8-месячного малыша. Так семья пополнилась 12-м ребенком. Через три года в семье появился еще один – семилетний мальчик с задержкой физического и психического развития.
«Органам опеки легче работать с проверенными людьми. От этих детей отказались и родители, и приемные семьи. Причины разные, не все люди к этому готовы. Новый человечек приносит в семью свой уклад, характер, привычки, не всегда хорошие. Некоторые детки приходят с букетом болезней», – вспоминает Наталия.
Когда Владимир умер от инфаркта, Наталия осталась одна с шестью несовершеннолетними детьми, но как-то справилась с горем. А через год удочерила еще одного ребенка, 11-летнюю девочку. Последними, совсем недавно, в семье появились двое братьев, 4 и 6 лет.
«Сначала дети очень хотят нравиться, а потом наступает время проверки для родителей, устанавливается диапазон дозволенного. Вот тут из ангелочка ребенок превращается в чертика. Большая проблема – опыт прежней жизни, чаще всего негативный. И чем старше ребенок, тем его больше и тем труднее адаптация. Но такие ребята еще более нуждаются в семье, родителях, любви и понимании. А если ребенок побывал в детдоме, то привык ничего не делать. Требует многого, а что такое обязанности, не знает. Нужно, чтоб он поверил вам, понял, что любим. Ребята и родители, пройдя этот период, становятся единомышленниками, одной семьей. Это как пересаженное растение: сначала ему надо прижиться на новом месте, а потом оно пускает корни и зацветает», – убеждена Наталия.