Донбасс в блокаде: на колени не встали и даже не думали
Как и ровно 100 лет назад, Донецк взял и национализировал в марте 2017-го свои крупнейшие заводы и шахты, принадлежащие украинским олигархам. Здесь это называют - «взяли под внешнее управление». Что это дало? Спецкор «КП» выехал в республики Новороссии, чтобы разобраться.
ОСОБЫЙ ХАРАКТЕР
Проблемы с пересечением границы России и ДНР есть только у фур, очередь в полтора километра, по одометру машины. И в самом ее конце подбираю голосующего парня лет за 30 по имени Женя. После деликатной борьбы Женя все-таки впихивает мне плотно сложенный полтинник в щель подстаканника. Попутчик едет домой с двухнедельной вахты-шабашки, собирал мебель в Ростове. Женя ласково поглаживает чемоданчик с шуруповертом хорошей фирмы, даже на пол его не поставил. Ладони у него огромные, как расплющенные, такие руки никогда не отмыть до бела.
- До войны на ДМЗ (Донецкий металлургический завод - ред.) слесарил, потом завод закрылся в 14 году. Мать на инвалидности по раку, отец пенсионер, жена и дочка. В военкомате был, сам пошел, но там сказали – «нужен будешь, позовем». Так и не позвали, им военспецы нужны и совсем молодежь.
- Хотел воевать?
- Как хату мне развалили снарядом, обозлился, конечно. Всю жизнь, копейка к копейке складывал и... Я в Амвросиевке жил, мы ее проедем сейчас.
- Сильно дом пострадал?
- Крыша и потолок на пол упали. Жена с дочкой сейчас в Иловайске у родни, я их проведаю и назад, хату делать. И про работу узнаю. У нас было пять заводов, все стояли, давно. А тут мне сказали, что на шиферный завод пришел заказ из Крыма, чуть ли не на миллиард. Причем шифер особый, «под старину», тоненький и маленькими такими плитками. Может и мотаться в Ростов не надо будет. Стану хату чинить каждый вечер...
Женя замолчал, до Иловайска смотрел на дорогу и улыбался. Когда мы прощались, я пытался всучить ему полтинник обратно, но Женя не взял его. Так выглядит особый «донбасский характер».
ПРАВИЛА БЕГСТВА
В Донецке мы на пару дней поселились у коллеги на так называемой «золотой миле» города – бульваре Пушкина. Когда-то здесь жил «цвет» промышленности Донбасса. В разбитых дворах до сих пор дико смотрятся персонально-пафосные навесы над машино-местами. Некоторые – с портьерными кистями! Все уже пыльные и выгоревшие. В нашей квартире жил давно удравший в Киев работник банковского труда. По сути, это была жертва первой по счету блокады Донбасса – финансовой. В конце мая 2014-го перестали загружать деньги в банкоматы, а сами банки вдруг закрылись. С тех пор Донбасс живет наличкой.
По остаткам интерьера квартиры хорошо видно, что банкирская семья долго и упорно путешествовала, вынося попутно сувенирные лавки в экзотических странах. На холодильнике - косточка от вишенки с торта – набор магнитиков с разными видами свастик и блокнотик «Галичина», как специально. В роскошной квартире стоит тяжелый канализационный дух. Подъезд пустует уже третий год, водяные затворы пересохли, из канализации разит падалью.
Зато под окнами – натуральная дискотека и вообще бурление светской жизни. Днем тут чинно прогуливаются мамаши, с колясками «макларен» - каждая стоит, как машина «Таврия», а вечером открываются почти все былые кафе и рестораны. Возник хипстерский автофургон с модным фаст-фудом, его арендовали в Ростове. И фирме, как мне рассказали, было плевать, что ДНР под санкциями и вообще изгой всей планеты. Такой же невероятный казус произошел с «ДонМаком». Изначально его хотели назвать МакДоном, но вовремя убоялись неприличных ассоциаций. «ДонМак» абсолютно идентичен международной сети американских закусочных - до последнего колечка лука. Продукцию он получает с ростовской фабрики бренда, полиграфию для упаковок печатают здесь. Еще год назад в «ДонМаке» забывали класть сыр в чизбургер, и цены были атомные, а потом как-то все выровнялось и наладилось.
Мы терпеливо ждали, когда бородатый и татуированный продавец изготовит нам рисовые вермишели с угрем и семгой и слушали тихий разговор двух парней, стоявших за нами:
- Есть закон о «двойном гражданстве», но нет закона о «тройном гражданстве»... Как это?
ПАСПОРТ СУДЬБЫ
Донбасс в последний месяц получает уже признанные Россией паспорта. Раньше все мои визиты в Донецк начинались с терапевтических бесед с местными друзьями. Я монотонно, как опытный гипнотизер, вещал без интонаций очевидное:
- Никто вас не бросит. Общая граница. Дипломы признали. Кучу денег ввалили. Рублевую зону ввели...
Теперь, признание внутренних паспортов ДНР и ЛНР Россией все окончательно расставило на свои места. Появились фантастические и противоречивые слухи: номера паспортов начинаются с цифры «93», это не существующий пока регион России, в паспортной нумерации?! И главное – в паспорте нет места для второй фотографии, которую вклеивают по достижению 45 лет! В Донбассе с надеждой перешептываются: значит, будут менять на российские?!
Знакомая сотрудница паспортного стола в Донецке слухи не подтвердила. Но заметила, что люди к ним стали буквально ломиться.
- У нас военные получают паспорта вне очереди. И до всего этого ажиотажа за паспортом пришел мальчишка-ополченец. Он где-то на юге воюет, у моря. И мы с ним как-то подружились. И он говорит – хотите, я вам молитву-оберег напишу? Я два года ее ношу, она меня всегда спасала! Я еще помню, подивилась – такой молоденький, а второй год воюет.
Татьяна роется в сумочке и достает из чехла карманной иконки – бумажку, на которой бисерным почерком написан 90-й псалом. Показывает мне и, глядя в свою сумку, говорит:
- А за паспортом он не пришел, его убили две недели назад. И у меня сил нет - отправить его паспорт на утилизацию. Мне кажется, тогда – все. Он совсем умрет.
КПП «МАЙОРСК»: ТЕРМИНАТОР
Несмотря на все заявления о полной блокаде Киевом мятежных республик, блокпосты на линии фронта работают. Их раз в два дня, в среднем, обстреливают с украинской стороны, но люди едут. И мы поехали, как говорят здесь, «страшными очкурами», потому что трасса на Горловку перерезана под Ясиноватой. Как раз вчера дорогу эту обстреливали «неконвенционными боеприпасами» - минами с фосфорной начинкой. Проезжаем вымершее Енакиево и стоящий Енакиевский металлургический, который забрали у холдинга «Метинвест» и надеются опять запустить в ближайшие месяцы. С началом блокады разорвалась очередная технологическая цепочка, но заводчане выкрутились. Железную руду в Енакиево будет поставлять «Северсталь», а правление РЖД подтвердило специальную скидку на перевозку руды – 25%, чтобы продукция оставалась рентабельной.
Переход «Майорск» - унылая очередь на сотню машин и маршруток. Опять фастфуд, причем сетевой, российский. Парень со вздутой скулой стреляет у нас сигарету. Говорит, что только что «выхватил по морде прикладом, в полсилы» от «укропов».
- У меня паспорт в крови испачкан, меня грабили в Харькове, я отбивался. ИМ не понравилось. Задержали до утра, допрашивали и пробивали на связи с «сепарами». По всей телефонной книжке звонили, пока деньги на трубке не кончились...
Там, всего в четырех километрах от нас, за паспорт ДНР или автомобильные номера сразу задерживают. Просто не понравившимся людям надрывают даже украинские паспорта, рисуют на них маркером. Поменять испорченный паспорт, проживая в ДНР, практически невозможно. Делается это настолько часто, что есть мнение – это не частная инициатива «бандеровцев», а какое-то негласное распоряжение.
Усатый скутерист Серега, безумно похожий на белорусского Батьку, говорит, что люди едут «получить пенсии и сразу скупляться - продукты там чуть дешевле». Стоит ли «чуть дешевле» непредсказуемых мучений – не нам судить. Пенсия в Донецке – 2600 рублей, и ту, скорее всего, платит Россия. Главная доходная статья в бюджете ДНР – торговля. В республике по-прежнему проблемы с мелкими купюрами и монетами, и к нам подходит маршруточник, безошибочно распознавший в нас неместных. Мы меняем ему 500-рублевку, и он на прощание рассказывает нам совершенно дикую «новогоднюю» историю, которая при проверке подтвердилась.
- Соседка, бухгалтер в одной фирме, повезла отчеты за год на украинскую сторону - в Волноваху. И там умерла. Украинские погранцы уперлись – въезжала живой, пусть и выезжает живой. ПОнял, да? Псы! Она два дня «просидела» в машине, с открытыми окнами. Хорошо – холодно было. Шофер рядом костерок жег в посадке. Из республики руководство приезжало, переговоры вели... Как-то порешали, то ли через «обесешников», то ли через «красный крест».
Помянутые, появляются джипы ОБСЕ, раздвигают очередь машин и уходят за линию фронта. Кто-то из мужичков-заробитчан, ждущих перехода, замечает: «Теперь точно час, как минимум, стрелять не будут». Из толпы на него шикают старухи: «Сглазишь, черт! Поплюй». Мужичок отворачивается в сторону и плюет точно между ножек красно-белого тревожного плаката: «На обочину не сходить – заминировано».
Продолжение следует.