А. В. Дмитриев "Русская регулярная армия в Сибири (1725—1796)"

Книга открывается "Введением". Но внезапно, после пары никому не нужных общих слов об армиях и империях плавно начинается не ожидаемый обзор российского присутствия в Сибири до 1725 года (почему, собственно, этот год избран началом исследования), а рассмотрение ранее выпущенной литературы о российской армии XVIII века. Это вызывает подозрение, прежде всего, что мы имеем дело с напечатанной диссертацией (а это очень нехорошее, подленькое дело), ибо так принято структурировать научные работы на соискание, плюс тут сказано о первоисточниках и состоянии архивов. Обзор оказывается внезапно мощным, более 80 страниц, и несколько проливающим свет на взгляды ранее мне неизвестного автора. Так, например, Дм. Масловскому отказано в принадлежности к исторической науке "потому что он был офицером", но в то же время баламут Керсновский, работающий таксистом в Белграде, величается "военным историком-эмигрантом", делающим "выводы" и "указывающим на". Из советских помянуты непременный С.М.Троицкий, но полностью отсутствует профессор Коробков. Из современников есть только упоминание В. Пенского.

Сама работа делится на три сепаратные части, на отсеки.
Первая глава — структурные изменения воинских частей в указанное на обложке время и место. Автора ничего не интересует, кроме структурных изменений. Формирование, расформирование, слияние-поглощение, передислокация — вот это всё. Написано тяжёлым и водянистым (да, это странно, но вот бывает) слогом. Появление в условном "Иркуцке" одного батальона занимает страниц тридцать, начинаясь с цитируемой переписки коллегий и губернаторов на архаическом руссише, которую автор затем пересказывает своими словами. Действие происходит в вакууме и напоминает главы из учебника о теоретической физике: есть определенные частицы, которые под действием определенных сил занимают такие-то позиции и претерпевают такие-то трансформации. География Сибири нам, столичникам, известна плохо, Читу от Абакана отличаем нечётко, а что говорить о старинных посёлках, зачастую несуществующих ныне: а книга нисколечко нам тут не помогает, графикой-картами не снабжена, хотя автор сыпет названиями линий и укреплений, совершенно не вдаваясь в разъяснения,  г д е   э т о. Кому-то в кайф — чистая наука! — а мне, любителю прочувствовать военную географию ногами, противно и обидно. Помянут, например, некий "Крестовский шанец", ссылка 172. Так как книга издана дурно* ("Центр Гуманитарных Инициатив"), все ссылки и примечания скопом расположены за соответствующими главами. Найдя этот блок и продравшись сквозь сотню однородных ссылок типа:
"Гаврищук, "Очерки русской армии XVIII века" стр.15,
Там же стр.16,
Там же стр.17,
Там же стр.19...
доходим до 172-й и видим вместо указания положения объекта в современных административных реалиях примечание "Шанец — род полевого фортификационного укрепления". Сука блядь ёбаный рот! (извините, но в моих гонзо-обзорах эмоции читателя тоже важны). По используемой литературе видно, что сибирским линиям уделялось достаточно много внимания исследователями, но вы и поймите меня: все эти статейки "Новокузнецк, материалы конференции, 1998 г." найти трудно, а общедоступной работы у нас так и нет.

Покончив рассмотрение структуры русской армией за Уралом, после 1796 года автор как-то плавно приступает к пересказу ранее изложенного с года 1725-го. Я тут протёр глаза — эй, это же было! — а потом сообразил, что это просто из диссертации убрали шапку "выводы", а текст оных приклеили к основному. Надо сказать, что за присест мне удавалось побороть всего 3-4 страницы, поэтому повтор сказанного допустим, но и он не внёс окончательной ясности в дислокацию сибирских частей, упорядочивание материала явно не конёк автора. Вот, например, спросите меня, какие у пруссаков части стояли в Померании гарнизонами в мирное время. Я открываю файлик .jpg и слёту отвечаю: Пазевальк — 5-й драгунский (1721-1806), Бютов — 8-й гусарский (1746-1806) и т.д., подчеркнув, что Пазевальк это к западу от Одера, а Бютов — самый восточный город провинции. Не потому что я фанат этого вопроса, а просто люди постарались и сделали инфографику. Спросите теперь, сразу же после прочтения книги о Сибири, что у нас в XVIII веке стояло в Тобольске. Э... ммм... короче, придётся читать с первой страницы с карандашиком выписывая упоминания Тобольска (причем треть будет холостым выстрелом: хотели разместить N-ский батальон или команду, но потом, после годичной переписки, передумали). В общем, книге отчаянно недостаёт инфографики (а вот для диссера она неполезна, потому что сократит объём текста наполовину).
Где-то на второй сотне страниц читатель заметно скучнеет и в массе своей отваливается: ему становится понятно, что никакой романтики фронтира, никакой боевой работы войск, вообще никакого оживляжа тут не дадут. Русские солдаты и офицеры находились в Сибири с целью там находиться, периодически меняя наименование своей части, и совершать передислокации. Всё, больше ничего не освещается. Хотя неучастие в регулярных войнах совершенно не значит, что на сибирских фронтирах люди скучали.

Третья глава посвящена финансированию и материальному снабжению сибирских частей. Как вы знаете, порядка в этом вопросе в XVIII веке не было. Не появится он у вас в голове и после прочтения соответствующей главы. Признаюсь, что даже я (какой пафос! "даже он", сучок) не смог дочитать. Автор явно не самый лучший упорядочиватель, он скорее описыватель, а вот mettre en ordre освоенного архивного материала не очень ему даётся.

Вторая глава наконец-то человечна: на основании офицерских "сказок" и некоторых сведениях о солдатах Сибирского корпуса развёртывается социальная антропология. Конечно, и тут весь первичный материал можно сжать в 2-3 страницы табличек и графиков, но автор (диссер же) предпочёл пересказать таблицы Брадиса словами. Глава, повторюсь, интересная на фоне остального материала, плюс часть "сказок" дана на современном русском в оригинале, так что рекомендую к ознакомлению (но придётся купить всю книгу за 800р, ха-ха).

Встречались в сибирских гарнизонах и люди Семилетней войны (хотя ни одна часть не выводилась оттуда в состав заграничной армии):

Мекленбуржец М. фон Эстеррайх писал, что перешёл в русскую службу из прусской в 1760 году, и мы с автором задаёмся безответным вопросом "это как же?" (мой вариант — не вытерпел глумления за фамилию и дезертировал);
Польских шляхтич С. Домский "взят в полон в прусскую державу", откуда в том же 1760-м перебрался в Россию;
Граф де Кастро Ласерда перешёл в русскую службу в июле 1761 года, будучи капитаном в прусском полку (опять же вопрос "как");
Подполковник В. Волков начал войну порутчиком, "был во всех кампаниях и акциях, на взятии Берлина и Кольберха";
Полковник А. Скалон "храбро поступал в сражении у Егерсдорфа, о чём имеется аттестат от генерала Любомирского", а в 1761 году был взят в плен у города Глогау.
Подполковник Томского батальона Иван Жидовинов, судя по списку, был везде, начиная со взятия Мемеля и "баталии при Эгерздорфе" до 5 октября 1761 года (н.ст.), когда "при ночном обходе почасовым патрулингом** был захвачен неприятелем у Кольберха, в котором и содержался до взятья оного". Человек высокочестный пред собой: написал, что при Кунерсдорфе не "был на баталии", а "остался при закрытии тяжёлого обоза";
Комендант Нерчинска Д. Круглов  "в 756 годе в походе до прусской границы", а далее не пошёл;
Премьер-майор 2-го Тобольского батальона Е. Ратиев был на всех четырёх генеральных баталиях, где"поступал храбро и неторопливо";
Швед Готтхард ф. Бример поступил на российскую службу в 1752 году, был в нескольких баталиях и кончил войну пленением в 1761-м;
Порутчик 2-го Селенгинского батальона Ф. Павлов "при Цорндорфе в чине вахмистра 3-го Кирасирского полка дважды тяжко ранен шпагой в голову, отчего и нос перерублен, а левая нога мушкетной пулей прострелена";
Прапорщик 3-го Тобольского батальона И. Устюженин "в 758 годе был на сражении под Омской крепостью с киргис-кайсаками" (вот видите, и в Сибири бывало жарко, несколько офицеров вообще имели раны копьями и стрелами —  обо всём этом автор умолчал, а любой англосаксонский исследователь не преминул бы;
Секунд-майор Ф. Лебедев был при Егерсдорфе и Цорндорфе, где ранен в левый висок и взят в плен, а после размена осаждал Кольберг;
Солдатский сын (это отдельное сословие лично-свободных подданных) Н. Копотов дослужился до майорского чина, пройдя через Цорндорф и Кунерсдорф, где "дежур-майором при командире дивизии употребляем был в самый жестокий огонь с повелениями";
Солдатский сын В. Арбеков при Цорндорфе получил пулю в бок, а "под Кольбергом в 761 годе при взятии батареи пулю в левую руку", на войну вышел подпорутчиком, вернулся секунд-майором;
Интересны повороты судьбы Козьмы Пекурина. Сын рядового солдата, поступил в 16 лет в Инженерный корпус(!), в 1756-м перешёл в пехоту, 5-й мушкетерский полк Обсервационного корпуса. Об участии в сражениях не написал ни слова, но в 1758 году в чине капитана увольняется из армии (в списках раненых я его не нашёл), а в 1762-м, когда дворяне получили право свободно уйти со службы, он поступает au contraire, зачисляясь в новоформируемый Якутский конный ландмилицкий полк;
Капитан В. Абарин в 1756 году был в секретной комиссии генерала Бестужева-Рюмина (был такой, Пётр Дмитриевич), "ездил с секретными посылками в Литву и к прусским границам" (разведка путей и заложение магазинов, скорее всего);
Юный англичанин Томас Букерт был среди голштинцев великого князя Петра Фёдоровича, 16 марта 1762-го (в 22 года) возведён в ихниевые премьер-майоры. Затем известная история — и в 1763-м принят в русскую службу, как положено по закону, с понижением на один чин;
Cаксонец Теодор Винклер в 12 лет отдан родителем на русскую службу (24 марта 1756 года) ещё до оккупации княжества, выпущен порутчиком из кадетского корпуса 25 марта 1762 года и отправился в Померанию к уже взятому Кольбергу на несостоявшуюся кампанию 1763 года, а оттуда обратно в Россию;
Подполковник Луцкого драгунского полка Я. Еремеев в 1758-м был капитаном, при Цорндорфе "ранен в правую ногу пулей в кость, а в левую насквозь, да голова порублена в трёх местах"***;
Дворянский сын Иван Малеванов в 15 лет зачисляется на службу капралом (29 мая 1756 года), участвует в осаде Мемеля, сражениях при Егерсдорфе, Кюстрине (но не Цорндорфе!), осаде Кольберга, и в 1763-64 годах при польских электоральных делах. Так как на унтер-офицеров правило повышения в чине за полевую баталию не распространялось, войну окончил лишь сержантом.
Аналогично лифляндец Иоганн ф. Транзее: в 16 лет пошёл на войну капралом, но в подпорутчики произведён 12 мая 1762 года, уже после окончания боевых действий;
А вот курляндец Георг Эртманн постарше их на 12 лет, вошёл в службу тоже капралом, до войны успел стать порутчиком, но участвовал из полевых баталий только в Егерсдорфской, а остальные акции проходили в рамках кляйнкрига, за это чинов не давали так щедро. Кончил войну капитаном.
Участник Егерсдорфской баталии порутчик Мартышев Александр зимой 1756/57 года был под следствием за то, что двух полковых музыкантов отправил к своим друзьям на квартиру увеселять попойку, а на обратном пути ночью их лодка перевернулась и один нижний чин утонул. Оштрафован на месячное жалование. Вроде бы фигня, но до конца службы ему приходилось об этом писать, как "был ли в оккупации" в советское время;
Савельев Евдоким, купеческий сын из Иркутска, Был в сражениях 1758-59 годов, два пулевых ранения.
Капрал Чеснов Сидор, из солдатских детей, служил в Ингерманландском полку, который в войне не принимал участие, но в 1758-м с командой отправился в действующую армию, войдя в Невский мушкетерский полк, пройдя с ним кампании 1759-61 годов;
Родившийся в России швед Лаврентий Фабрициус внёс в Семилетнюю войну скромный, но важный и муторный вклад: "в феврале 1761 года препроводил в заграничную армию 2.337 лошадей, а затем по резолюции фельдмаршала Бутурлина состоял при сформированных эскадронах до конца кампании".


____________________________
* ещё придерусь к тугому жёсткому переплёту в совокупности с "уходящим" в него текстом; я первое время удивлялся, чего это руки болят.
** -инговое окончание?! а есть ли вообще в английском слово patroling?
*** русского мало прострелить [надо прострелить ещё, потом трижды дать по голове палашом], а уж потом повалить.