«Витрина социализма» для Скандинавии: как красные финны строили уменьшенную копию своей родины в Карелии

«Внутренняя колонизация» и «витрина социализма»: читайте о том, как финны пытались построить в Карелии свое социалистическое государство.

После гражданской войны в Финляндии на территории Советской России оказались тысячи красных финнов, потерпевших поражение в противостоянии с белыми. С одобрения большевиков они стали строить свою социалистическую мечту в российской Карелии, предполагая, что регион станет центром распространения революционных идей не только у них на родине, но и в скандинавских странах. О том, что Карелия значила для красных финнов, как они воплощали свою мечту и почему у них практически ничего не получилось, рассказывает Никита Николаев.

Карелия как потерянная родина

В 1836 году в Хельсинки впервые вышла в свет «Калевала» — финский национальный эпос, записанный и переработанный лингвистом и врачом Эллиасом Лённротом. На протяжении нескольких лет он собирал песни и предания, но не в Финляндии, а в русской Карелии, населенной родственными финнам финно-угорскими племенами. Находка Лённрота стала одной из причин возникновения так называемого карельского активизма. В условиях национального возрождения и подъема культуры Карелия, находившаяся по ту сторону границы автономного Великого Княжества, стала для финнов «потерянной родиной».

Во второй половине XIX века в финской интеллектуальной среде начала формироваться идея о «Великой Финляндии» и о карельском народе как братском финскому. Участились этнографическими экспедиции, «кареломания» охватывала всё большее число деятелей культуры и искусства Великого Княжества Финляндского. К рубежу столетий увлечение Карелией перешло в практическую плоскость. В 1904 году в Тампере было основано движение «Союз беломорских карел». Задачей ее членов стало просвещение соплеменников и распространение среди них финской культуры — иначе говоря, их «пробуждение».

Карелы были не слишком заинтересованы в «отходе ото сна», тем более что с активистами боролась царская полиция. Однако многие жители Беломорской Карелии с удовольствием временно уезжали в соседнюю Финляндию на заработки — уровень жизни в Великом Княжестве был заметно выше, чем в метрополии. В пограничных волостях Карелии жители вовсе жили на две страны: несмотря на то, что Финляндия была частью Российской империи, ее жизненный уклад и культурное поле, сформировавшиеся во многом за время шведского владычества, сильно отличались от других регионов.

Уже в годы гражданской войны тесные экономические и культурные связи привели к образованию на территории российской Карелии целого ряда правительств, ориентированных на Хельсинки.

Они ставили своей целью выход региона из состава Советской России, а в будущем — добровольное присоединение к соседу. Неофициально Финляндия поддерживала эти квазигосударства, в том числе силами добровольческих отрядов.

Кто такие красные финны?

В январе 1918 года в Финляндии разразилась Гражданская война. Красное правительство было представлено Советом Народных Уполномоченных, в которое вошли социал-демократы довольно широкого спектра — от умеренных до радикальных, тесно связанных с большевиками. Его лидером стал Куллерво Маннер, бывший депутат финляндского Сената и сторонник независимости Финляндии.

1 марта 1918 года Совет Народных Уполномоченных и советский СНК подписали договор о дружбе, в котором, помимо прочего, обсуждался вопрос о будущей государственной границе. Русские пообещали финским товарищам в перспективе рассмотреть вопрос о Восточной Карелии в положительном для них ключе («национальное» победило в красных финнах «интернациональное», поэтому они добивались проведения границ по этнографическому принципу), а пока во владение Финляндской республики передавалась область Печенги.

Белые также не отставали в своих намерениях восстановить историческую справедливость. Руководствуясь идеей о создании «Великой Финляндии», которая включала бы в себя территории, населенные родственными финно-угорскими народами, отряды добровольцев еще до окончания гражданской войны в самой Суоми вторглись на территорию советской Беломорской Карелии. На протяжении двух лет между Советской Россией и Финляндией шла необъявленная война, которая завершилась подписанием мирного договора в 1920 году. В Суоми этот конфликт вошел в историю как Heimosodat («Братская война»).

В апреле 1918 года красные потерпели поражение в противостоянии с белыми. Проигравшие были вынуждены покинуть родину и отправились преимущественно в Советскую Россию, где создали Финляндскую коммунистическую партию (ФКП). Кто-то вступал в Красную Армию и принимал участие в сражениях Гражданской войны, в том числе в Карелии. Немногочисленные красные финны оказались на Кольском полуострове, где к марту 1918 года настоящими хозяевами положения были британские войска. Бежавшие из Финляндии красногвардейцы позднее стали костяком Мурманского легиона — так гражданская война для некоторых продолжилась, но уже в других декорациях и на территории другой страны.

Независимая белая Финляндия не ждала своих блудных детей назад. Деятельность коммунистов на территории страны была запрещена, а тех, кто всё же пытался вести политическую активность в этом направлении, как правило, ждал арест.

Один деятель бывшего красного финляндского правительства отказался уходить в Россию. Это был Эдвард Гюллинг: доктор философии и бывший депутат финляндского сейма от социал-демократов. После окончания войны он прибыл в Стокгольм, где занял должность секретаря Скандинавского отдела Коминтерна.

Проект Гюллинга ждет своего часа

В конце 1919 года, когда Красная армия начала наступление в Карелии, которое спустя несколько месяцев приведет к победе над белыми и оставит в руках финских добровольцев лишь две пограничные волости (Реполы и Поросозеро), Гюллинг через своего коллегу по коммунистической партии, Юрьё Сиролу, отправил в Москву предложение о будущем устройстве российской Карелии.

По проекту Гюллинга, на границе Советской России и Финляндии должна была появиться автономная коммуна. Обладающая правом на самостоятельное ведение экономической и образовательной деятельности, она, по мнению финского коммуниста, должна была стать витриной социализма для соседней страны. В перспективе коммуна в Карелии являлась базой для распространения революционных идей не только в Финляндии, но и в скандинавских странах. Гюллинг грезил о создании Советской Рабочей Скандинавской Республики. Возглавить карельскую автономию должны были красные финны и русские коммунисты в соотношении 50 на 50. Та же двойственность предполагалась и в языковой политике. Официальными языками коммуны планировалось сделать русский и карельский. Внимание к национальной проблеме Гюллинг объяснял необходимостью завоевать расположение местных крестьян. Вероятно, финский коммунист таким образом провел своеобразную работу над ошибками, ведь во время гражданской войны в Суоми Совет Народных Уполномоченных поддерживался лишь рабочим классом и частью интеллигенции. Территория коммуны должна была включать в себя помимо российской Карелии и Кольский полуостров — те территории, на которые выдвигали претензии правые радикалы Суоми в рамках концепции «Великой Финляндии».

Современные исследователи (в частности, Александр Голубев и Ирина Такала) считают, что план Гюллинга был, по сути, проектом «внутренней колонизации» Карелии. Правда, речь шла прежде всего об идейном подчинении. Местные большевистские кадры, принятые в партию преимущественно во время Гражданской войны, вряд ли могли справиться с этой задачей. Поэтому Москва обратилась за помощью к красным финнам, которые на тот момент фактически остались без дела. Перспективы мировой революции откладывались на неопределенный срок, а опытные коммунисты простаивали без дела. Во многом это и стало причиной появления плана Гюллинга, который сетовал на перспективы своей работы в Стокгольме, — скандинавы никак не хотели свергать свои правительства и устанавливать диктатуру пролетариата.

В начале 1920 года советское руководство было в курсе предложения Гюллинга, однако никак на него не реагировало. Однако весной началась постепенная подготовка к мирным переговорам между Советской Россией и Финляндией. В апреле в Раяйоках (совр. Белоостров) состоялась встреча делегаций двух стран по вопросу о заключении перемирия. Она не привела к результатам, однако стороны смогли выяснить позиции друг друга по различным вопросам.

Так, стало очевидным, что Финляндия не собирается отказываться от своих претензий на Карелию, правда, теперь стоял вопрос о проведении референдума для реализации права народа на самоопределение.

В Москве решили взять инициативу в свои руки и даровать карелам свою государственность. О письме Гюллинга вспомнили. В конце апреля, когда переговоры в Раяйоки подошли к концу, финского коммуниста пригласили в Москву. Он встретился со своими партийными товарищами, а также главой СНК Владимиром Лениным и наркомом по делам национальностей Иосифом Сталиным. Одновременно с этим по инициативе главы Коминтерна Григория Зиновьева в Беломорскую Карелию отправилось десять красных финнов, которые начали агитировать мирное население, попутно собирая информацию о настроении людей.

На протяжении мая велась подготовка к скорому образованию карельской автономии. Работа шла в спешке, поскольку уже в середине июня предполагалось открытие мирной конференции Советской России и Финляндии. 8 июня 1920 года было опубликовано решение ВЦИК об организации Карельской Трудовой Коммуны (КТК). Во время мирных переговоров большевистские делегаты настаивали на том, что право карельского этноса на самоопределение сполна реализовано с помощью этого решения. Это отчасти позволило сравнительно безболезненно решить вопрос о границе в Карелии.

Красные финны против красных русских

В последовавшие после образования коммуны месяцы в Москве велось обсуждение ее будущих границ. Партийные деятели Олонецкой и Архангельской губерний явно были недовольны решением столицы: из их юрисдикции изымались значительные земли, а управлять ими должны были «пришельцы» — красные финны. Последние пытались отстоять программу-максимум по проекту Гюллинга: в коммуну должны войти Беломорская и Олонецкая Карелии, а также Кольский полуостров. Русские местные большевики отстаивали вариант, по которому коммуна будет ограничена ареалом расселения карел. В результате было принято компромиссное решение. В состав КТК вошла 41 волость Архангельской и Олонецкой губерний (с городами Кемь и Петрозаводск), население автономии составило почти 145 тысяч человек, из которых 60% составляли карелы, а 37% — русские.

Экономическая ситуация в регионе в это время была крайне тяжелой. Крестьянские хозяйства были истощены долгими боевыми действиями. Не добавляла стабильности и продразверстка, которая подвела население к черте голода. Многие карелы, поддерживавшие временные правительства или финских добровольцев, ушли вслед за ними за границу. Они активно требовали от правительства Суоми продолжить оказывать давление на Советскую Россию по карельской проблеме. Совокупность всех этих факторов в 1921 году привела ко взрыву. Разразилось карельское народное восстание (в советской историографии оно называлось «белофинской авантюрой»).

К весне 1922 года выступление карел и финских добровольцев было подавлено. Восстание стало последним аккордом «братских войн». Эти события не улучшили экономическое положение региона. Гюллинг и его коллеги по работе, не успев приступить к реализации своего плана, столкнулись с тем, что ситуация на месте оказалась еще хуже, чем в 1920 году.

В 1923 году коммуна официально была преобразована в Автономную Карельскую Советскую Социалистическую республику (АКССР). К этому времени уже началась политика «финнизации» Карелии, которую поддержали в Москве и которая встречала серьезное сопротивление со стороны местных русских партийных работников. Одним из главных оппонентов Гюллинга и других красных финнов, прибывавших в регион, стал секретарь местной ячейки РКП(б) Василий Куджиев. Он выступал против программы Гюллинга и его соратников, указывая на то, что проект направлен на дальнейшую интеграцию Карелии не с Россией, а с Финляндией, которая в будущем станет социалистической.

Однако отгремевшее восстание показало Москве полезность идей красных финнов.

Автономия под их идейным лидерством могла отчасти «притушить» национальную проблему в регионе.

За несколько лет существования коммуны ее лидерам удалось добиться временного моратория на отчисления в бюджет РСФСР, ввод финского языка в делооборот в качестве официального (наряду с русским), открытие нескольких учебных учреждений и даже начало поиска средств за рубежом. Так, с опорой на довольно многочисленные финские диаспоры в США и Канаде в 1921 году в Нью-Йорке начал работу Комитет помощи Советской Карелии, собиравший пожертвования на нужды коммуны. На полученные средства в основном закупалось промышленное оборудование.

После образования автономной республики многие русские большевики были отправлены на другие должности. Среди них оказался и Куджиев, перебравшийся в Архангельск. На его место был назначен ветеран Гражданской войны в Финляндии, социал-демократ Иоган Ярвисало.

Финнизация и индустриализация

После ликвидации русской оппозиции, красные финны приступили к реализации своей экономической программы, опираясь на бюджетную автономию, предоставленную Москвой. Руководство республики поставило своей основной целью развитие легкой и деревообрабатывающей промышленности, исходя из специфики местных ресурсов. В развитии экономики республики ее руководители ориентировались на соседние скандинавские страны. Для помощи в составлении плана развития региона был приглашен норвежский инженер и коммунист Хорвард Лангсет. Доходы от экспорта леса и переработанных материалов (прежде всего на целлюлозно-бумажных предприятиях) предполагалось вкладывать в колонизацию пограничных с Финляндией районов и развития там животноводческих хозяйств. Энергетической основой промышленность стали ГЭС, несколько из которых успели появиться в Карелии в эпоху НЭПа (Кемская и Кондопожская). Эти успехи достигались за счет моратория на отчисления автономией средств в общесоюзный бюджет. Местный СНК был свободен в распределении полученных средств, около четверти из которых направлялось на культурные и образовательные нужды. В школах и профессиональных учебных заведениях обширно внедрялся финский язык, на него же переводили книги и издавались газеты.

Обширная программа экономического развития требовала дополнительные рабочие руки. В 1923 году Советская Россия объявила об амнистии рядовых участников карельского восстания. Многие карелы, выступавшие против большевиков с оружием в руках, вернулись на родину. С 1930 года в Карелию стали прибывать финны из Северной Америки. Они перебирались в Россию по многим причинам. Конечно, главной из них была экономическая — уже второй год продолжался глубокий экономический кризис, который привел к резкому росту безработицы. Он сильно ударил по финской эмигрантской диаспоре. В поисках лучшей жизни многие из них были вынуждены искать счастье в Карелии. Дочь одного из таких переселенцев вспоминала:

Активное содействие в переселении финнов в Карелию оказывала Американская коммунистическая партия, в рядах которой состояло большое число уроженцев Суоми.

Переселение амнистированных карел и финнов из США и Канады стало важной составляющей политики финнизации (или карелизации). К 1935 году в Карелии проживало около 5,5 тысяч американских финнов. Всего же финское население в те годы оценивалось в 15 тысяч человек при общей численности проживавших в АКССР в 285 тысяч человек. Финнизация проявлялась и в кадровой политике руководства республики. От многих предприятий (особенно расположенных на западе автономии, в основных местах расселения карел) требовалось принимать на работу по возможности местное или родственное им население.

В 1930-е годы Карельскую республику постепенно лишали автономности. НЭП уже давно сменился форсированной индустриализацией, в деревнях началась коллективизация.

Иосиф Сталин взял курс на создание тяжелой промышленности в ущерб легкой. Для карельских красных финнов это означало прекращение политической поддержки. Уже в конце 1920-х годов мораторий на выплаты в союзный бюджет был отменен. Многие стройки остановились из-за недостатка средств и смены приоритетов большевистских руководителей.

Падение красных финнов

Изменения произошли и в политической плоскости. После смерти Владимира Ленина и провала нескольких попыток коммунистических восстаний в европейских странах советское руководство приняло решение отказаться от идеи мировой революции, сосредоточившись на построении социализма внутри страны. В этих условиях видение Гюллинга Карелии в качестве плацдарма для распространения идей коммунизма и создания в будущем единой социалистической Скандинавии оказалось невостребованным.

Изменилось и отношение центра к политике карелизации. Уже в 1926 году Москва отвергла принятую на VI Всекарельском Съезде Советов конституцию Республики. В 1929 году партийная карельская организация оказалась в подчинении Ленинградского обкома ВКП(б). Тогда же развернулась масштабная борьба с «национал-уклонизмом». Красные финны, строившие свою внутреннюю политику на национальных началах, оказались под ударом. В ГПУ всё чаще стали поступать сообщения о конфликтах на карельских предприятиях между русскими рабочими и финскими руководителями.

Внутреннее положение в республике усугубилось в связи с начавшейся коллективизацией. В начале 1930-х годов в Карелии начался массовый голод. Его причиной стала государственная политика, однако центр обвинял в сложившейся ситуации «контрреволюционные элементы». Особенно подозрительно относились к «карбеженцам» (амнистированным участникам карельского восстания) и американским финнам-переселенцам. Именно они могли быть источником контрреволюционных настроений в республике.

В 1933 году начались аресты по сфабрикованному ГПУ делу о «Заговоре финского генштаба». По мнению силовиков, на территории Карельской республики и Ленинградской области под крылом финляндских военных действовали контрреволюционные ячейки, задачей которых была дестабилизация внутреннего положения в стране. Было арестовано около 3 тысяч человек, 10% из них — расстреляно. В том же году Москва подвергла критике республиканское руководство и его лидера, Эдварда Гюллинга. Красного финна критиковали за местный национализм и ориентацию в экономической политике на страны Северной Европы. Однако пока до наказания дело не доходило.

1 декабря 1934 года в Ленинграде был убит Сергей Киров. Это событие стало поводом к началу массовых репрессий в партийной среде. Они коснулись и руководства Советской Карелии. В январе 1935 года в Москву был переведен первый секретарь Карельского областного отделения ВКП(б) Густав Ровио, участник гражданской войны в Финляндии и соратник Эдварда Гюллинга. На его место прибыл латыш Петр Ирклис, который практически сразу начал работу по дискредитации партийного карельского руководства.

В августе 1935 года первый секретарь Ленинградского обкома РКП(б) Андрей Жданов выступил с резкой критикой финского республиканского карельского руководства. Он обвинил, хотя и не называя имен напрямую, Гюллинга и его подчиненных в слабом экономическом развитии региона и национальной дискриминации русского рабочего класса на местах (таким образом, разгромив политику «финнизации»). Уже в следующем месяце с похожими речами на V Пленуме Карельского обкома высказался Петр Ирклис, обвинив руководство республики в «буржуазном национализме». Гюллинг был отстранен от должности руководителя карельской автономии. На его место был назначен карел из Тверской губернии Павел Бушуев.

Начались аресты как финнов, состоявших в ВКП(б), так и членов Финской коммунистической партии. Репрессии продолжились и в 1937 году, когда органы НКВД громили в Карелии «фашистские националистические группы террористов-финнов». Чистки проводились в рамках борьбы с националистами и кулацкими элементами. К концу 1930-х годов численность финнов, подвергшихся репрессиям, оценивается в 3,5 тысяч человек.

После удаления с должности главы карельской автономии Гюллинг начал работу в Международном экономическом институте в Москве. В 1937 году против него и Густава Ровио было возбуждено уголовное дело по 58-й статье УК РСФСР. Обоих красных финнов арестовали и расстреляли в 1938 году.

АКСССР в 1936 году была преобразована в Карельскую Автономную Советскую Социалистическую Республику в составе РСФСР. Удаление враждебных «националистических элементов» из руководства не помогло экономическому развитию области. Побуждение финнов и карел к переселению в регион не привело к желаемым результатам. Вместо этого экономической основой хозяйственной деятельности Карелии стал труд заключенных, который, по мнению большевистского руководства, был связан с меньшими рисками.

Проект красных финнов по превращению Карелии в витрину социализма для соседней Финляндии потерпел крах. Романтический и идиллический, он столкнулся с суровой реальностью в лице сталинской Советской России, отказавшейся от мировой революции в пользу построения социализма внутри страны. А поиск внутренних врагов окончательно поставил крест на планах Гюллинга, Ровио и других активистов, чьи взоры были обращены на внешний мир.