Весной 1787 года у Екатерины II случился интересный разговор с князем Потемкиным. Ровно четыре года назад государыня подписала Манифест о присоединении Крыма к Российской империи, и с тех пор любезный ее сердцу друг пропадал там – основал город Севастополь, строил корабли для нового флота. А теперь он горячо рассказывал ей о жарких боях с турками, о том, как крымские греки на его глазах давали отпор врагу, и даже женщины их, – с ружьями и саблями, защищали свои дома не хуже мужчин. Государыню этот рассказ позабавил, однако насчет женщин с ружьями супротив врагов – это светлейший князь, кажется, переборщил. «Чем можешь доказать выхваляемую их храбрость?» - спросила Екатерина. И тогда Потемкин заверил, что уже в мае, во время визита ее Величества в Крым, он явит ей такие доказательства.

Разочаровывать Екатерину было опасно, поэтому в Крым почти тут же полетели сообщения с приказами: создать особое женское подразделение и обучить новобранцев воинскому искусству, чтобы можно было их императрице представить. Премьер-майор Балаклавского греческого полка Чапони был чрезвычайно удивлен, однако приказы обсуждать не привык. Уже через пару недель сто благородных жен и дочерей балаклавских греков были отобраны в новую женскую роту, которую все стали называть «Амазонской». Командовала ими 19-летняя жена капитана Сарандова Елена Ивановна.

  

Конечно, первым делом необычным новобранцам нужно было пошить форму. Тут фантазия портных не подвела: бархатные малиновые юбки и зеленые курточки, обшитые золотым галуном, белые высокие тюрбаны с золотыми блестками и страусовым пером – в новом обмундировании женщины смотрелись по-настоящему браво. Кроме того, дам нещадно гоняли, чтобы обучить азам военного искусства. Они освоили стрельбу из ружей и фехтование на саблях, отлично держали конный строй и действовали невероятно слаженно. Крымские Амазонки выглядели блестяще, и в срок были готовы с честью встретить высоких гостей. Сохранилась «Записка об амазонской роте», в которой очевидец подробно рассказывает об этом событии:

«Встретить Государыню назначено было возле Греческаго селения Кадыковки, недалеко от Балаклавы. Тут устроена была аллея из лавровых деревьев, усеянная лимонами и апельсинами; в средине дорога была также усыпана лаврами; в конце аллеи, простиравшейся на четыре версты, выстроена палатка, в которой на столе приготовлено было Евангелие, крест, хлеб и соль.
Римский Император (Иосиф II, король Германии), путешествовавший с Императрицею, приехал вперед верхом — осмотреть Балаклавскую бухту, и увидя в конце аллеи Амазонскую роту, подъехал к начальнику оной, Елене Сардановой, и от восхищения поцеловал её в губы. Увидевши это, рота взбунтовалась; но предводитель оной остановил бунт, сказав, что Император не отнял у нея губ, и не оставил ей своих.

Осмотревши бухту, Римский Император возвратился к Государыне, и в Ея карете сопровождал Её вместе с Потемкиным до Кадыкова. Подъехавши к устроенной аллее, Государыня остановилась; тут встретил Её Балаклавскаго полка протоиерей Ананий с Крестом, хлебом и солью. Потемкин, вышедши из кареты, просил позволения у Государыни стрелять Амазонской роте, встретившей Её. Она запретила, и подозвав, чрез переводчика Таврено, начальника их, Сарданову, подала ей руку, поцеловала в лоб, и потрепав по плечу, сказала: „Поздравляю вас, Амазонский Капитан, — ваша рота исправна, — Я ею очень довольна“. Потемкин торжественно радовался.»

  

«Амазонская рота» сопровождала государыню в Бахчисарай, «где слушала Литургию в своей походной Церкви, и прожила во дворце два дни». В конце визита императрица пожаловала Сарандовой чин капитана, и так в России появилась первая женщина-офицер. Вся рота получила огромное по тем временам вознаграждение – 10 тысяч рублей, а командиру отдельно еще был прислан бриллиантовый перстень в 1800 рублей. Впрочем, на этом царские милости прекратились, Потемкин в том же году расформировал роту, и об «Амазонках» на много лет забыли.

 

Только через 60 с лишним лет бывший капитан женской роты еще раз напомнила о себе. Будучи уже очень немолодой, женщина обратилась за помощью к князю Воронцову, который передал ее просьбу ко двору. В прошении говорилось, что, капитан Сарандова (по второму браку Шидянская) «… командуя ещё в царствование императрицы Екатерины ІІ-й ротою амазонок и имев счастие представить роту ея величеству, была осыпана ея милостями, что, достигнув теперь 90 лет, лишась зрения, она хотя с того времени и не безпокоила царствовавших августейших монархов просьбами об оказании ей пособия, но, находясь в крайней бедности, просит об исходатайствовании ей от щедрот его императорскаго величества единовременнаго пособия». Уже в тот же месяц женщина получила щедрое пособие в 300 рублей, что позволило ей дожить свои дни в достатке. Похоронена первая русская женщина-офицер в Симферополе. На старом кладбище ей поставлен памятник из простого песчаника в форме Георгиевского креста, на котором высекли надпись: «1849 года сентября 4-го скончалась капитан амазонской роты Елена Шидянская на 95-м году жизни». 

Источник