Павел Третьяков, Фёдор Достоевский, Василий Перов: «Следовать за мыслями великого человека…»
И подумать только, почитатели таланта Александра Пушкина, его современники при жизни, могли не узнать его в толпе. Слава поэта гремела по всей России, а россияне из провинции, да и многие столичные жители, мечтали на каком-нибудь празднике увидеть Пушкина.
Очевидец московского уличного гуляния летом 1826 года свидетельствует:
«Толпы народа ходили за славным певцом Эльборуса и Бахчисарая при восхищениях с разных сторон: «Укажите, укажите нам его!»»
Люди, живущие с ним под одним небом, в одном городе, на одной улице могли пройти мимо этого невысокого худощавого курчавого мужчины и не узнать в нём великого Пушкина.
Фотография ещё не изобретена, первый простейший фотографический снимок, дагерротип, появится уже после смерти поэта, в 1839 году. Портреты Пушкина находятся у его друзей, и их может видеть только узкий круг людей. Вот в мире и не знали, каков наш гений на вид. А мы вот помним с детских лет его портреты кисти В. Тропинина и О. Кипренского из Третьяковки. Но нам Пушкин на улице уже не встретится.
Когда появилась возможность фотографировать и фотографироваться, люди взволновались: возможно, приходит конец живописным портретам, ведь всё равно, точнее, чем фотография «остановить мгновение» невозможно. Истинные же любители и знатоки живописи и люди художественного мышления предполагали, что фотография — это всего лишь «наука и техника», и она никогда не заменит изобразительного искусства. Очень интересно о фотографическом портрете рассуждает герой романа «Подросток» Фёдора Достоевского:
«…фотографические снимки чрезвычайно редко выходят похожими, и это понятно: сам оригинал, то есть каждый из нас редко бывает похож на себя. В редки е только мгновения человеческое лицо выражает главную черту свою, свою самую характерную мысль. Художник изучает лицо и угадывает эту главную мысль… Фотография же застаёт человека, как он есть…».
Того же мнения придерживался Павел Михайлович Третьяков (1832—1898). Один из богатейших людей России вкладывал свою жизненную энергию и огромные деньги в создание коллекции русской живописи, которую вот уже более 150 лет мы зовём Государственной Третьяковской галереей. Собрание картин и скульптур этого известного во всём мире музея очень разнообразно.
Для Третьякова с первых же шагов дело его — не «вложение капитала», не прихоть богатого человека, не счастливая случайность и даже не «просвещённое покровительство», а глубоко осознанная идея. Когда приобретались только первые картины его коллекции, он объясняет:
«Для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств, принесущего многим пользу, всем удовольствие».
Особой известностью в музее пользуется галерея портретов людей мира искусства. Несмотря на то, что фотография в России стала очень популярна уже к середине XIX века, россияне и сегодня знают своих великих соотечественников, прежде всего, по их живописным портретам, собранным П. М. Третьяковым. Это Пушкин и Чайковский, Лермонтов и Жуковский, Достоевский и Толстой, Мусоргский и Некрасов, Островский и Гончаров, Чехов и Салтыков-Щедрин.
Задуманная как «галерея в галерее», портретная галерея Павла Михайловича Третьякова — значительное художественное явление отечественной культуры второй половины XIX века. Ни один исследователь, писавший о собирательской деятельности основателя галереи, не обошёл вниманием коллекцию портретов, да и не мог обойти.
Портретная галерея Третьякова отражает главные вехи развития отечественной портретописи XIX века и являет собой художественное «целое». Третьяков же в этом процессе выступал в роли созидателя и катализатора.
Для своей галереи Третьяков заказывал художникам портреты, приобретал их с выставок, разыскивал или, по его выражению, «добывал», выменивал, покупал в частных коллекциях и антикварных магазинах, вёл переговоры с родственниками и близкими людьми, хранившими изображения интересовавших его деятелей. Третьяков не хотел, чтобы портреты исполнялись одним живописцем, «одной кистью», поэтому к заказам старался привлекать самых разных художников — от известных, уже получивших признание, до малоопытных и начинающих живописцев, стимулируя, таким образом, новые начинания и предоставляя возможность проявить свой талант малоизвестным и молодым художникам. С самого начала он стремился к широкому представительству в создаваемой галерее как портретируемых, так и портретистов.
Обратиться к таким самодостаточным и занятым людям как Лев Толстой или Фёдор Достоевский, уговорить их позировать портретисту было делом непростым даже для знаменитого коллекционера и мецената Третьякова. Нужен был особый такт и корректная постановка цели. Нужно было деликатно задеть гражданские и патриотические струны в душах знаменитостей, без лести сказать, что прижизненный портрет — это послание будущим поколениям россиян, это укрепление национального сознания современников.
Павел Михайлович Третьяков был замечательным читателем и знатоком русской литературы. Лично он был знаком с немногими писателями, но за творчеством своих знаменитых современников: Толстого, Некрасова, Достоевского, Щедрина — он следил очень внимательно. Коллекционер считал просто необходимым заполучить в свою галерею их портреты. Но сначала нужно было «внутренним оком» разглядеть психологическую сущность писателя по его произведениям и направить к нему такого портретиста, чья душевная организация и особенности творчества соответствовали бы этому. Иначе настоящего портрета не получится. По мнению Третьякова, сочетание «писатель Фёдор Достоевский и художник Василий Перов» было идеальным.
Из письма П. М. Третьякова Ф. М. Достоевскому:
«Милостивый государь Фёдор Михайлович. Простите, что, не будучи знаком Вам, осмеливаюсь беспокоить Вас следующею просьбою. Я собираю в свою коллекцию русской живописи портреты наших писателей. Имею уже Карамзина, Жуковского, Лермонтова, Тургенева, Островского, Писемского и др. Будут, т. е. заказаны: Герцена, Щедрина, Некрасова, Кольцова, Белинского и др. Позвольте и Ваш портрет иметь… Я выберу художника, который не будет мучить Вас, т. е. сделает портрет скоро и хорошо.… С глубочайшим почтением имею честь быть Вас милостивого государя покорнейший слуга П. Третьяков.
Москва. 31 марта 1872 г.
Достоевский ответил согласием, и Третьяков сообщил ему, что писать его портрет будет художник Василий Перов. Попробуем проанализировать, почему был выбран именно этот художник. Вспомните его знаменитые картины «Тройка», «Похороны крестьянина», «Чаепитие в Мытищах».
«Тройка» («Ученики мастеровые везут воду») — картина русского живописца Василия Перова, написанная в 1866 году. В данный момент она находится в Москве в Государственной Третьяковской галерее.
Художник привлекает внимание зрителя и заставляет его задуматься над горькой долей детей бедняков городских и деревенских. Это сближает мировоззрение художника с мировоззрением писателя Достоевского. Все, кто знаком с его творчеством, не могут не помнить, какое место в романах Фёдора Михайловича уделяется сценам страдания и унижения детей. Очень вероятно, что и Третьяков заметил это «внутренним оком».
Хоть Достоевский и ответил добрым согласием Третьякову на написание портрета, познакомиться с ним Перову было очень сложно. О том, как знакомство произошло и как шла работа над портретом, который позже будет назван шедевром портретной психологической живописи, вспоминает Анна Григорьевна Достоевская в своих мемуарах:
«Фёдор Михайлович в то время работал над романом «Бесы», он был особенно отчуждён и нелюдим. Целые дни он проводил в своём кабинете за работой и отказывался не только знакомиться с кем-нибудь, но видеться даже с близкими людьми».
Жена писателя не только не обещает Перову уговорить мужа дать несколько сеансов позирования, она даже сомневается, что художнику удастся познакомиться с Фёдором Михайловичем. Правда, есть такое время в рабочем дне писателя, когда он после обеда общается с сыном и дочерью:
«Здесь тяжёлые думы покидали его, разглаживалось суровое чело, глаза делались ласковыми, он шутил, смеялся, становился неузнаваемым — общение с детьми его преображало».
Было решено, что Василий Перов явится для знакомства именно в эти минуты. Первая встреча произошла удачно. Художник заговорил с писателем о детях, о том, что в детях говорит прошлое их отцов и матерей, о непостижимости силы души ребёнка, о неправедности воспитания, калечащего судьбу человека. К удивлению Анны Григорьевны, Фёдр Михайлович уже доверчиво и ласково смотрит на нежеланного посетителя. Художник получает искреннее приглашение от хозяина бывать у Достоевских.
Из письма Василия Перова Павлу Третьякову май 1872 г.
«Нынешний день … назначен сеанс с Фёдора Михайловича Достоевского, личность которого имеет свой интерес, и думаю, для живописи будет также интересно»…
Из воспоминаний А. Г. Достоевской:
«Прежде чем начать работу, Перов навещал нас каждый день в течение недели; заставал Фёдора Михайловича в различных настроениях, беседовал, вызывал на споры и сумел подметить самое характерное выражение в лице мужа, именно то, которое Фёдор Михайлович имел, когда был погружён в свои художественные мысли. Можно было сказать, что Перов уловил на портрете «минуту творчества» Достоевского».
Известнейшие слова писателя:
«Человек есть тайна. Её надо разгадывать и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».
Художник Василий Перов своими средствами живописца-портретиста решал ту же задачу, он разгадывает тайну человека Достоевского.
Перов, наверное, мог изобразить Достоевского говорящего, слушающего, пишущего, но он создаёт образ Достоевского думающего «в минуту творчества». Близкие люди замечали такое выражение лица у писателя не тогда, когда он быстро пишет, а когда «в себя смотрит»… Люди запомнили не скорое движение пера, а как раз неподвижность лица, рук, взгляда: кажется, мысли и чувства гения неудержимо просятся наружу, но он «весь точно замкнут на ключ — никаких движений, ни одного жеста».
Василий Перов, замечательный художник и настоящий портретист сумел обнаружить связь между внешним и внутренним в Достоевском- человеке, между контуром его лица и тончайшими приметами его духовного мира… Достоевский, как и всякий человек, имел на дню сотни всяких выражений на лице. Взгляд Перова был неподвластен моменту: он обратился не к внешности писателя, а к личности его. Художник закрепил на портрете не ту минуту, когда писатель сидел перед ним, позируя, он рассказал нам всю жизнь его, всё пережитое и передуманное.
«Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная», — писал Александр Пушкин. Если мы держим в памяти образ великого человека, созданный хорошим художником, это оживляет и углубляет «самую занимательную науку».
Каждый портрет людей искусства России, собранный Павлом Третьяковым, имеет свою неповторимую историю. Мы рассказали только одну из них.