Отец моей матери был хорошим человеком. Все детство и юность я провел рядом с ним. Ни разу я не слышал от него не то что ругани, а просто повышенного голоса. Но твердый был очень и справедливый. Он воевал. Разведка. 3 ранения, много медалей и орден. Но про то время он никогда не говорил, а к заслугам относился на грани равнодушия. Когда я потерял в траве потертую медаль "За отвагу", он даже слова не сказал. Лишь однажды после инсульта он сказал что застрелил старшину Володько. Когда их немцы обложили, тот пошел сдаваться. Нужно было пресечь панику. Все вернулись, кроме старшины. После войны дед поездил по стране немного (моя мать родилась в Сегеже) и осел в тверской обл. Там где я сейчас нахожусь, он с нуля создал строительную организацию и руководил до пенсии. Хоть у него и была служебная машина и на работу он ходил в галстуке, порой он возвращался домой с руками по локти черными от мазута. Помогал мужикам чинить технику. Свой был. Все кто еще жив вспоминают деда только одними словами — Да, Андреич нормальный мужик был. Благодаря ему я полюбил запах канифоли когда мы паяли новогоднюю гирлянду из автомобильных лампочек и он привил мне интерес к технике. У него даже елка до потолка, в новый год медленно вращалась мигая гирляндами. Часто ходили на рыбалку осенью. Он в болотных сапогах, я на велике. Далеко. Это для него был отдых. Половить рыбу, ничего не поймать, развести костер и покушать вареных яичек с солеными огурцами и хлебом. Он добывал мне дефицит.) Крутая китайская куртка с заячьей поддевкой. Раскладной велосипед. Мопед Рига–13. Когда наступал 1 Мая, мы ходили по площади в колоннах, дед вместе с другим местным руководством стоял на трибуне с неизменным Ленином на заднем плане. Проходя мимо, я гордился. Потом умерла бабушка. Медленно угасла. Сейчас это называют БАС. Помню сидит она в кресле, говорить уже не может, а перед ней сидит ее любимый кот Степа и у него текут слезы.. Потом дед сдал. Сначала инсульт, потом шейка бедра. Начались видения и неадекватное поведение. Я жил с ним, мать разрывалась между работой и двумя домами. И тут ему должны были дать автомобиль, как ветерану и инвалиду. Не Запорожец. Жигули. Его старшая дочь, когда об этом узнала, приехала из Бахчисарайского края вместе со вторым мужем–авантюристом. Мол мы его заберем, ему на югах лучше будет. Были крики, ругань. В итоге они все быстро оформили и увезли его. Забрали из дома все подчистую. Вообще все. Как нищие. Позже мы узнали что они получили Таврию, разбили ее, а дед умер. Дату смерти я не помню, а день рождения у него 9 мая. Теперь он где то на чужбине, на кладбище села Красный Мак под Бахчисараем. А Андреем меня назвал мой дед Николай Анреевич, в честь его отца и моего прадеда.
