Антипов объяснил, почему MH17 не мог попасть под атаку истребителей ВСУ
Маятник Фуко. Голландский вариант.
Ну вот и дождались все продолжения судейских слушаний в Гааге по делу крушения самолета рейса МН17, унесшего 298 жизней людей, находящихся на его борту. И к такому течению событий, связанных с этой авиакатастрофой в полной мере применима русская присказка: быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Сказку, в которой назначили главного героя в лице российского «Бука», быстро навязали и поездили ею по ушам всем слушателям. А вот с реальными делами по расследованию истинной причины крушения вышла большая загвоздка. И если опять вспомнить русский фольклор, то телодвижения голландских расследователей очень напоминают слова из сказки: тянут-потянут, да вытянуть не могут. Причем тянут не только сам предмет расследования, но и очень хорошо тянут время, чтобы у мировой общественности угас интерес к этому, как уже все понимают, фарсу.
Но я сейчас выражу известной фразой свое мнение к этому голландскому «растягиванию резины»: не дождетесь. Потому что, если все пустить на голландский самотек, то мир никогда не узнает истинной причины крушения, и в итоге будет лишь наказание «стрелочников», людей, не причастных к этому преступлению, а истинный виновник останется безнаказанным. И в этом случае в любой момент будет возможно повторение этой трагедии, которая может коснуться любого человека на планете. Но тогда последующее преступление будет осуществлено еще более изощренно, и, конечно, с еще меньшим количеством улик. Ведь ненаказанные преступники будут учитывать свои ошибки прошлого. Потому зло и должно пресекаться сразу на корню.
А теперь вкратце к тем событиям, которые предшествовали продолжению суда в Гааге. Известное новостное агентство FBL напомнило всем о своих материалах, добытых несколько лет назад. В этих документах речь идет о том, что в день трагедии с рейсом МН17 были полеты украинской военной авиации. Причем в этих документах упоминаются не обезличенные и анонимные свидетели этих полетов, как это происходит со свидетелями голландской прокуратуры, а конкретные люди, проходящие службу в рядах ВВС Украины на ответственных должностях.
Голландский маятник уже и так качнулся в сторону от крайней и тупиковой точки под названием «Бук». И под воздействием уже огромного количества фактов, как под действием земного притяжения, начал свой бег в другую сторону. И на повестке дня ребром стоит вопрос о лжи чиновников от Украины, официально заявивших, практически, сразу после катастрофы, что никаких полетов украинской военной авиации в день крушения не было.
Поначалу эта украинская ложь опровергалась всеми жителями тех мест, над которыми происходило разрушение и падение MH17. Все свидетели в один голос утверждали, что слышали, а некоторые воочию видели украинские военные самолеты даже не то, что в день крушения, но и в те минуты, когда происходила эта трагедия. Но, как теперь уже многие знают, голландские следователи не отличаются ни хорошим слухом, ни хорошим зрением. Эти многочисленные заявления жителей они «не слышали», и точно также «не видели в упор» очевидные вещи на месте крушения.
Но теперь вкупе с беспристрастными и неангажированными свидетелями «заговорили» и официальные документы и люди из украинской авиации. И каждый такой факт толкает все дальше и дальше маятник от мертвой точки под названием «Бук».
И на этой волне фактов, полностью отрицающих «Бук», часть людей стали обсуждать вину Украины. И, по их мнению, вина заключается в том, что именно украинская авиация стала причиной крушения самолета рейса MH17. Понятное дело, «король умер, да здравствует новый король». Версия с «Буком» все глубже проваливается в трясину и на повестке дня украинская авиация.
С одной стороны, это уже хорошо, что наконец-то съезжает с пьедестала забронзовевший «Бук».
Столько было положено усилий западной пропаганды, чтобы сделать его золотым памятником. Но время показало, что золото для этого памятника не имеет пробы, варилось невесть знает где и невесть кем, а на деле оказалось и вовсе самоварным.
Но давайте поговорим без эмоций. Наличие в небе авиации Украины в день крушения может означать бесспорно только одно, что заявления украинских чиновников – это ложь. А значит, подлежат проверке все сведения, которые поступали из Украины и которые были приобщены в это уголовное дело. Повторю, все сведения, а поступившие от СБУ особенно. Потому что единожды солгавшим — уж веры никакой.
И на сегодняшний день нет никаких доказательств, что была авиационная атака на рейс МН17. Даже простой факт, что огромный Боинг 777 одномоментно (в одно мгновение) развалился на три больших части (и этот момент зафиксировал Усть –Донецкий локатор) от воздействия авиационного вооружения опровергает эту версию. Ведь такая авиационная атака (любым вооружением) для Б777 как слону дробинка. Да, убить может, но мгновенно разорвать на части — нет.
А сотрудникам FBL, добывшим документы по полетам авиации, чтобы все их доказательства имели юридическую силу и ими смогли воспользоваться адвокаты подсудимого, необходимо послать все в Голландию. И не «на деревню дедушке», а официальной почтой с уведомлением и отметкой о вручении и принятием документов конкретным голландским чиновником. И это уведомление опубликовать на своем сайте. И тогда уже адвокаты в Голландии будут иметь все необходимые основания поднять вопрос о приобщении этих документов в уголовное дело. А в случае отказа в таком приобщении задать резонный вопрос о причине отказа. Ведь мы уже наблюдали парадоксальную работу голландской бюрократии, когда в суде выяснилось, что «Алмаз-Антей» отправил свои документы в Голландию, а осели эти документы под сукном у чиновников из голландского Совета безопасности, так и не дойдя даже до голландского прокурора.
Ну, а теперь вкратце по двум последним дням судейских слушаний.
Очень много было пустых, на мой взгляд, разговоров. Но, раз уж на этих заседаниях речь зашла об экспертах, остановлюсь на этом моменте чуть поподробнее.
В виду того, что у меня как у эксперта, есть достаточный опыт расследования уголовных дел и участия по ним в судебных заседаниях, опишу, как происходит взаимодействие следователя с экспертом.
Следователь готовит свои вопросы для экспертов. Почему экспертов? Потому что экспертов, как и назначенных экспертиз, может быть очень много. И каждый эксперт отвечает сугубо только на поставленный ему вопрос. И ни на йоту больше, хотя в силу своей компетенции эксперт мог бы дать и более развернутый ответ. Казалось бы, что в этом плохого? А червоточина в такой системе есть, и она очень-очень большая. И сейчас я это поясню на примере.
Представьте, что следователь ангажирован и ему необходимо продвинуть в суд свою версию ЧП. Но сделать самолично он это не может и не вправе. И здесь ему необходимо подкрепить свое видение событий документами. Какими? Правильно, результатами экспертиз. И хитрый следователь задает куцые вопросы экспертам, а те также куцо отвечают. И при такой схеме получается, что между экспертизами различных экспертов нет никакого смыслового соприкосновения. Вот между этими островками никак не связанных экспертиз, недобросовестный следователь и протаскивает необходимую ему версию.
Если бы эксперты отвечали (могли бы отвечать) более развернуто (повторю, в рамках своей компетенции), и различные экспертизы за счет этих более широких ответов соприкасались бы своими границами, тогда не было бы лазеек для следователя, захотевшего лавировать в свободном плавании между одиноким островками-экспертизами, не связанными между собой никакими мостиками.
Ведь что такое эксперт? «Ну, что за банальный вопрос» — спросят некоторые. Отвечаю таким. Экспертиза при таком ходе дел, как я только что описал, изжила себя. На самом деле, в нынешнее время, эксперт – это просто лаборант, приставленный к прибору. Прибор показал, лаборант записал показания на бумаге, поставил печать, и эта бумажка становится экспертным заключением. И такой вариант мы в очень явном виде наблюдали в ДТП в Балашихе в деле так называемого «пьяного» мальчика. Прибор показал наличие алкоголя в крови ребенка — эксперт подписал бумагу, даже не думая, что он подписывает. И никакой ответственности. Разве что пожурят немного, если явная ошибка вскроется. Но, как правило, не вскрывается.
Ну, а теперь применительно к суду в Гааге. Прокурор на этих заседаниях усиленно напирал на то, что эксперты уже дали свои показания, и нет никакой необходимости расширить этот опрос. Но давайте вспомним, именно защита настояла на опросе представителя «Алмаз-Антея». И что? А то, что когда этот представитель приехал в Голландию, его в оборот взяли прокуроры. На четыре дня. И при этом дали возможность общаться адвокатам, которые, собственно, и инициировали этот процесс, всего один день. А где же паритет (т.е. равноправное участие) между прокурором и адвокатом в судебном процессе?
Следующий момент. Адвокаты вполне резонно задали вопрос в суде: какие документы были предоставлены прокурорами эксперту от «Алмаз-Антея», чтобы он смог отвечать на них? Я думаю, читатели уже понимают, что от того, какие документы предоставлены эксперту и на какие вопросы он должен ответить, очень сильно зависят получаемые ответы. По большому счету, это касается ведь не только работы прокуроров с представителем «Алмаз-Антея», но и с другими экспертами, фигурирующими в этом уголовном деле. Предоставленные материалы и вопросы для эксперта – это «как дышло, как повернул, так и вышло».
Ну и последнее по факту судебных заседаний. Совершенно правильно отметили адвокаты, что их осмотр, включая судей, самой реконструкции и обломков не будет иметь никакого смысла. Ни адвокаты, ни судьи не являются специалистами, и их хождение около обломков самолета с глубокомысленым видом нисколько не приоткроет картину произошедшего. Потому осмотр реконструкции и обломков должен быть только со специалистом. Лучше, если с экспертом. В данном случае, со стороны защиты.
Ну и, конечно, в меня вселило уверенность то обстоятельство, что суд признал необходимость осмотра не только реконструированной части самолета, но и других обломков из центральной и даже хвостовой частей самолета. Ранее в своих советах я уже писал, на какие обломки при таком осмотре необходимо обратить особое внимание, потому сейчас не буду повторяться. «Имеющий уши, да услышит».
Из-за несколько раздутой (надеюсь, полезно раздутой) вводной части практически не осталось места для фактического материала. Кто следит за моими публикациями, уже знают, что они всегда заканчиваются беспристрастными фактами. Но из-за недостатка места в нынешней статье пока сделаю только анонс. В двух последующих статьях будет еще больше раскрыта картина событий, происходивших внутри самолета рейса МН17 за мгновения до ЧП. Именно создание всей картины происшествия, а не только определение причины ЧП (а она уже для меня известна), является для меня кульминацией в расследовании любого ЧП.
И в эпилоге.
Как уже было показано выше, голландское следствие, а потом и прокуроры «в хвост и в гриву» использовали недочеты в системе экспертиз, и выжали из этих недочетов по максимуму, стараясь придать хоть какой-нибудь более-менее правдоподобный вид своих семилетних изысканий. Но, как мы знаем, время всегда расставляет все на свои места. И все огрехи со временем вылезают наружу.
Как говорят бывалые автомобилисты о неисправной машине: «хороший» звук всегда вылезет наружу». Вот и у голландской «машины застучал двигатель». И звук неисправного мотора уже слышен на всю округу. Не уедет такая машина далеко. Ей требуется капитальный ремонт.