Охрана строгого режима. Как забота о Байкале создает проблемы озеру и людям

Легендарное озеро Байкал защищает, наверное, самый суровый экологический закон в мире. Заложниками сохранения уникального озера, входящего в список ЮНЕСКО, стали местные жители. В Центральную экологическую зону охрана Байкала вошел 141 населенный пункт в Иркутской области и Бурятии, в том числе три города. Их общее население — 122 тыс. человек.

Сейчас Госдума рассматривает поправки к закону, которые должны уравновесить интересы экологии и человека. Потому что природа — это очень важно, но во всем должен быть еще и здравый смысл.

Деревья жизни

Срубить нельзя построить — глава Прибайкальского района Бурятии Сергей Семенов никак не может совместить требования двух документов. С одной стороны, закон обязывает его построить дорогу к дому, в котором живет многодетная семья. Есть уже даже и судебное решение на этот счет. Но для этого надо срубить 200 деревьев, иначе продлить улицу в поселке до нужного места не получится. И тут возникает другая сторона — рубить деревья в центральной экологической зоне Байкальской природной территории запрещено в принципе.

«Не выполню решение суда — уголовная ответственность, выполню — уголовная ответственность, и это только один случай, — объясняет Семенов. — В поселке Черемушка, который в 2017 году наполовину сгорел от природного пожара, жители требуют прорубить противопожарный разрыв и обустроить минеральные полосы — тоже не могу».

«Несрубаемыми» байкальские деревья стали в 2006 году, когда был изменен Лесной кодекс. Там изменили терминологию, но внести соответствующие корректировки в байкальский закон забыли. Из-за этого былое ограничение промышленной заготовки древесины превратилось в полный запрет на рубку.

Возникли и другие сложности. Например, на огибающей Байкал с юга федеральной трассе не получается починить несколько аварийных мостов — для реконструкции надо проложить объезды, а сделать это, не тронув ни одного дерева, нельзя. В деревнях заканчивается место на кладбищах. И местные всерьез готовятся устраивать могилы в огородах.

Большинство семей топят дом печкой, а для этого нужны дрова. Поскольку местные леса защищены байкальским законом, возить приходится издалека, это значительно увеличивает стоимость топлива. По 70-90-100 тыс. руб. приходится отдавать, чтобы купить нужное количество дров на зиму. При зарплатах в 30-50 тыс. руб., которые получает большинство жителей бурятских сел, или на пенсию, размер которой еще меньше, такая трата становится очень серьезной нагрузкой на семейные бюджеты, на дрова берут кредиты, которые потом весь год отдают. В общем, у людей сплошные сложности во имя защиты Байкала.

Правовая аномалия

Еще одна проблема жизни на Байкале — земля. Одни не могут получить ее в собственность, а у других — отнимают участки.

«Я не могу получить в собственность свой участок с 2017 года, — делится молодая мама Марина Еремеева из бурятского села Гремячинск. — Мне подобрали землю, провели межевание, а потом оказалось, что эта земля предназначена для рекреации, жилье тут строить нельзя, хотя это и территория населенного пункта. А из-за того, что у меня нет в собственности земли, я не могу использовать материнский капитал для строительства дома. Даже если получиться выделить участок, он у меня будет только в аренде, а по закону должна быть собственность. Живем в съемном жилье, в старом доме. Выгонят — и идти будет некуда».

Такие или похожие истории рассказывают в каждом поселке. При этом местное население сокращается, подтверждает Семенов. Но это не позволяет решить проблему молодых семей, которые хотят построить свой дом. Даже если освободившийся участок отходит муниципалитету, передать его в собственность человеку власти не имеют права — запрещено законом. Только аренда.

Впрочем, и те, кто успел оформить собственность на землю, тоже не могут быть уверены в своем будущем: суды по обращениям природоохранной прокуратуры отменяют решения о передаче участков людям как незаконные. По подсчетам местных юристов, с 2015 года отмены уже коснулись без малого 400 га земельных участков. Это территории, на которых люди жили, стоили, вели сельское хозяйство. Когда они получали свои земли, трактовки закона позволяли стать собственниками. Теперь же оказалось, что тогда все всё понимали неправильно.

«У нас тут даже появился термин: байкальская правовая аномалия, — рассказывает доцент кафедры юриспруденции Сибирского государственного университета геосистем и технологий, практикующий юрист Юлия Саенко. — Раньше мы все жили в населенных пунктах, где-то рядом были национальные парки. А потом пришел прокурор и сказал — нет, тут теперь везде особо охраняемая природная территория. Спор дошел до Верховного суда, в результате удалось отстоять, что внутри населенного пункта всем распоряжаются местные власти и там можно все, что и везде, центральная экологическая зона Байкала — это за его пределами. Но, например, в Усть-Баргузинском муниципальном образовании шесть из девяти населенных пунктов были включены в нацпарк безо всякого обособления. То есть люди, которые там живут, в дни выборов становятся гражданами Российской Федерации, а все остальное время они белки, елки и молодой березняк».

Надежда на разум

Чтобы исправить все эти неудобства жителей Центральной экологической зоны Байкала подготовлен законопроект, прошлым летом он прошел первое чтение в Госдуме, депутаты собираются окончательно принять его в осеннюю сессию. Часть положений нового закона могут иметь обратную силы — это, в том числе, должно защитить собственников земли, успевших ее приватизировать до начала кампании по отмене решений местных властей о передаче участков для жилищного строительства в собственность.

Правда, предложенные поправки устраивают далеко не всех.

«Нельзя ослаблять охрану Байкала, этот закон только навредит, — уверяет член народного совета Баргузинского района Юрий Секерин. — У нас и так кедрачи вырубают, хотя это запрещено. А если появится законная возможность — еще больше срубят. Мы во все инстанции обращаемся — бестолку. Поправки нужны для развития туризма, но у нас ни очистные сооружения не готовы, ничего. Сейчас туристы оставляют на берегах кучи мусора, мы не успеваем за ними чистить. Будет больше туристов — вообще все завалят».

Многие серьезные экологи тоже возражают против изменений в законе. Их аргументы сводятся примерно к тем же доводам, что приводит Секерин: нельзя повышать антропогенную нагрузку на озеро. Сначала надо все подсчитать, построить инфраструктуру и только затем можно менять законы. И еще они призывают не путать вопросы охраны природы и социального благополучия людей, живущих на берегах Байкала. Наверное, им стоит как-то компенсировать неудобства: предусмотреть субсидии, льготы, выплаты. Но не за счет ослабления охраны озера, а для обустройства противопожарных разрывов, селезащиты, прокладки дорог надо искать методы, не требующие рубки деревьев. Если для строительства моста совершенно необходимо срубить десяток деревьев, никакой экологической катастрофы в этом не будет. Но все, что можно сохранить, должно расти дальше.

Письмо с критикой обновленной версии законопроекта, подготовленной ко второму чтению в Думе, на имя президента Владимира Путина подписали десятки экологов и активистов, в том числе доктор экономических наук, член-корреспондент РАН Виктор Данилов-Данильян.

Байкал — настолько уникальное место на Земле, что вокруг его защиты схлестнулись интересы всех, кого только можно. Новый закон о защите озера, конечно, нужен. Существующий не может справиться со всеми экологическими, социальными, этическими, религиозными, правовыми и просто личными вопросами людей, которые он затрагивает. Сейчас люди на Байкале, которые по-разному понимают, что для озера благо, а что вред, готовы буквально биться друг с другом, обвиняя оппонентов в продажности, некомпетентности и всех самых страшных грехах. Поэтому особенно важно, чтобы новая версия закона в той или иной мере устроила всех и не привела ни к новым конфликтам, ни тем более к ущербу Славному морю — Священному Байкалу.