В поисках заработка. Жители Башкортостана уезжают работать вахтовиками
Власти Башкортостана обеспокоены демографической ситуацией в республике. Но как её решить, если люди месяцами не видят свои семьи, а мечта многих жителей — уехать из региона навсегда? "Idel.Реалии" поговорили с теми, кто был вынужден уехать на заработки.
Ещё во времена Советского Союза северные территории активно осваивали. Там заключали неугодных режиму, проводили депортации, активно добывали газ и нефть, не считаясь с коренными жителями. Однако теперь на край света едут добровольно — в надежде поймать свою удачу, вкусить то самое "рублёвое" северное счастье.
Урал и Поволжье, согласно статистике, — основной поставщик рабочих рук. Не от хорошей жизни и не за романтикой едут каждый месяц "на севера" мужчины и женщины, а чтобы банально прокормить семью. Рабство на вахте или рабство кредитное — выбор не велик.
ДЕНЕГ НЕТ, НО ВЫ ДЕРЖИТЕСЬ
Анжелика Павлюк работает на севере уже полтора года. Женщина она приветливая, на стереотипную вахтовичку с железными руками совсем не похожа. Правильная речь, мягкие черты лица, спокойная. Несмотря на это, должности у неё командные: заведующая производством и повар-бригадир. В своей смене она старшая. На вахту в 50 лет её отправило безденежье.
— Я живу в небольшом башкирском городке Баймак, совсем рядом с Челябинской областью. Городок наш маленький, работы практически нет. Я много лет работала в одном из местных кафе, а потом пришли сетевики, и вместо кафе появилась "Пятёрочка". Я три месяца сидела дома, не работала. Потом какая-то подработка подвернулась копеечная, — делится своей историей героиня.
Женщина мыла полы и убиралась в другом кафе. Вставать приходилось в 3 часа утра, работала она много, потом сразу домой к четверым детям. Старшие её сыновья жили отдельно, но двум девятилетним деткам забота была нужна позарез. Нужно было как-то крутиться — искать нормальную работу. За мытье и уборку кафе без выходных женщина получала 5 000 рублей в месяц.
От безысходности Анжелика стала просматривать объявления, заманивающие на северную вахту. Нашла подходящую "шабашку" в Республике Коми — в городе Усинск. Ей было страшно ехать в неизвестность, но выбора не было. Оставив детей на родню, Анжелика отправилась на север.
— Ехала я долго, несколько суток на поезде. Всё это время в каком-то алкогольном аду, с пьяными мужчинами, которые, как и я, ехали на работу и "отдыхали" перед вахтой по-своему — с водкой и драками. Жутко было в первый раз. Милиция ходила по вагону на каждой станции, но толку? — откровенничает Павлюк.
На вокзале Анжелику встретили сотрудники "Башнефти", довезли до гостиницы, где её уже ждали другие сотрудники столовой. Стала обживаться, познакомилась с коллегами — все женщины тоже были из разных областей и городов. В её бригаде были узбечки, таджички, дагестанки, но всех этих людей объединяла общая забота — как заработать и помочь своим детям и внукам, покрыть кредиты, заработать на жильё. Именно на вахте Анжелика с удивлением узнала, что многие в России до сих пор не имеют своё жильё, семьи с детьми снимают квартиры, а то и просто комнату, в которой живут по пять человек. Нет на "большой земле" возможности купить свою собственность на зарплату в 10-15 тысяч рублей в месяц.
Анжелика Павлюк с тоской вспоминает первые недели на вахте. На месторождении Требса и Титова было холодно и пустынно. До цивилизации — сотни километров. Продукты доставляли с помощью вертолёта, и только когда было лётная погода. Рабочий день начинался в 5 утра, а потом повара были как белки в колесе. Возможность отдохнуть была лишь после обеда до ужина. В их распоряжении было всего 4 часа: в это время они либо отдыхали, либо шли в баню и занимались стиркой, так как вечером времени на это практически не было.
Вся бригада мужчин-вахтовиков после отработки на буровой шла в баню, а затем на ужин. И так каждый день до конца вахты.
— Рутина в общем, но никто и не обещал, что будет легко. Плюс, конечно, депрессия, когда полярные ночи наступали, да и с интернетом была беда, им пользовалось только руководство. Про морозы по -50, холодные вагончики и протёртые одеяла с подушками, думаю, и говорить не стоит, об этом уже знают все, — вздыхает Анжелика.
Когда она уезжала с вахты, то женщину — как и всех рабочих, которых было 30 человек — тщательно проверили. Открывали все сумки пакеты и раздевали по пояс. Анжелика говорит, что не догола, но до рубах, свитеров — осматривали тщательно.
Но, как уверяет Павлюк, это была ещё лёгкая вахта. Одну организацию она помнит до сих пор — Анжелика просидела у них в "ковидной" обсервации 2 недели, и ей не заплатили ни копейки (хотя на других предприятиях обсервацию оплачивают в размере 20% от зарплаты). А потом женщину отправили самолетом из Красноярска до Игарки и дальше на Сузунское месторождение. Там рабочих кормили просроченными продуктами, вспоминает Анжелика. Она пожаловалась руководству, но ей ответили, что вертолёта больше не будет — она обязана кормить людей тем, что есть. В итоге работяги вообще остались без мясных продуктов — кроме тушёнки, которую ели два месяца. Все овощи на Сузунском месторождении были сухие: сухая картошка, сухая капуста, сухая свекла и морковь — всё это пахло мышами.
— И вот из этого мы должны были сделать хоть что-то. А получалась бурда. Мужики злились, но терпели. До бунта, слава богу, не дошло, всё-таки у нас люди сердечные, — тяжело вздыхает повар.
На том злополучном месторождении Анжелика отработала два месяца. Заплатили ей только за один, а потом, как говорится, "кинули".
Она вспоминает, что вместо заработанных денег ей заплатили копейки. Объяснение у начальства было примерно такое: "Денег нет, но вы держитесь". На каждой вахте существуют свои трудности, а непорядочных организаций масса, вздыхает Анжелика. Но пока есть силы, она будет работать и дальше.
ЖИТЬ "КАК БЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК"
У молодого парня Максима Филимонова в родном городе Кумертау жизнь тоже не задалась. Начал работать в некогда гремевшем на всю страну вертолётном заводе КумАПП сборщиком авиадеталей. Но после того, как производство сократили, начали уменьшать и штат сотрудников. Так Максим остался безработным. Пришлось ехать на вахту.
Четыре года он уже работает не дома, навещает родных только во время перевахтовки.
— Я на Крайнем Севере до этого не был. Человек я, как говорится, заводской, не белый воротник за компом, но когда ты зимой в спецовке, в балаклаве и термобелье, а ресницы от мороза слипаются, и летом весь в волдырях от укусов, а на кирзачах килограммы мокрого песка — это что-то новое, поделился Филимонов.
Он говорит, что, когда за окном вагончика — 40-45 градусов мороза, то все сидят и ждут — техника не работает, но бывало и так, что шли они работать и в мороз. На вахте всякое бывает, а производство не стоит. Наш герой мечтательно говорит, что ему хочется жить дома, работать с 9 до 17, с выходными, праздниками, корпоративами. Но это, как говорит Максим, совсем не про Башкортостан.
— Работы с нормальной зарплатой там очень мало. А где она есть — там кумовство. То есть сват, брат, мама-папа. Всё поделено и не пробиться, — отмечает Филимонов.
По его мнению, на севере возможности равны: будь трудолюбивым, исполнительным, не подводи коллектив, и можно занять денежную и ответственную должность.
— А в Башкортостане все как будто в позапрошлом веке живут, не изжили там ещё байство, весь этот помещичий образ жизни, — говорит Максим.
Он трудился и разнорабочим на складах в Нефтеюганске, и стропальщиком на Талаканском месторождении, потом выучился, получил заветные корочки и стал помбуром (помощник бурового мастера — "Idel.Реалии"). Так и жил три года: от вахты до вахты. Уже год Филимонов осел в богатом Сургуте, снимает на двоих с товарищем квартиру, о дальнейшей судьбе старается не думать. Мечтает о джипе и со временем найти местную девушку, жениться. Возвращаться он пока не собирается.
— Радий Фаритович (Хабиров — глава Башкортостана — "Idel.Реалии") обещал перед выборами, что будет счастье работать дома, но пока этого счастья никто не видел. Вот как увижу, тогда и приеду обратно, а пока спасибо, но нет, — резюмирует Максим Филимонов.
ЗА ЧЕЛОВЕКА НЕ СЧИТАЮТ
Другое — южное направление — выбрал для себя ещё один наш герой — Тимур, житель Стерлитамака. Свою фамилию мужчина назвать отказался. Работал он не на севере, а недалеко от Москвы, но легче от этого не было.
Летом прошлого года Тимур искал работу и наткнулся на одну организацию, название которой не запомнил. По телефону ему объяснили условия работы на мясном производстве: Тимура они устроили, на следующий день он в хорошем настроении поехал из Стерлитамака в Уфу. В столице Башкортостана собрали всех работников, посадили их в микроавтобус и отправили в Подмосковье. На месте группу из Башкортостана ждали сотрудники организации, которые поселили их в двухэтажный дом. Как говорит Тимур, в нем уже жили бывшие заключенные, которые трудились разнорабочими. В конце концов вахтовиков привезли на базу в Белгород, но и там начались проблемы: зарплата меньше обещанной (но и её не выплатили), сцецодежда и обувь ношеная, местные вахтовиков не уважают.
Тимур думал, что будет работать комплектовщиком, но выполнял функции и грузчика, и сортировщика. В цехах — кровь от мяса и сырость, из-за которой ноги натирали до кровавых мозолей. Единственное, что было хорошего, по словам Тимура, так это бесплатное питание на работе.
Условия проживания в Белгороде — это отдельная история. Вахтовики жили в крохотном коттедже по 30 человек и сталкивались с проблемой принять душ — прочищать канализацию приходилось за свой счет. Продукты работяги покупали и сразу прятали — на кухне они постоянно пропадали. По вечерам вечные пьянки, драки почти каждый день.
— На производстве был момент: мясо с конвейера упало на грязный пол, работник его поднял и положил в вакуумную упаковку, закрыл ее, а мясо-то не промыл! А потом оно на витрины попадает, мы кушаем, — вспоминает Тимур.
Немного проработав в Белгороде и поняв, что на вахте никаких прав у человека нет, Тимур вернулся домой. Говорит, что лучше сельским хозяйством заняться, чем за 30 тысяч выматывать себе нервы.
***
Старший научный сотрудник Института этнологических исследований УНЦ РАН Ильдар Габдрафиков говорит, что по итогам прошлого года за пределы Башкортостана на работу выезжали 165,3 тысячи человек — это 9,2% от занятого населения, или каждый 11 трудоустроенный житель республики.
Самая большая доля вахтовиков из Башкортостана числится в Тюменской области. Этот регион в прошлом году принимал более 109 тысяч рабочих из РБ. И это только официальная статистика. Как говорит специалист, на вахте наверняка работает и масса незарегистрированных людей.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram.