Углич. Всем смутам назло

Это один из древнейших русских городов, ведущий свою историю со времен княгини Ольги – здесь, на волжском берегу, где с V– VI вв. существовало славянское поселение, в 937 г. остановился с дружиной ее родственник, князь Ян Плескович (т.е. «пскович»), а спустя десять лет вернулся и приказал строить укрепления. Факт подтвержден археологическими раскопками, а потому датой основания города принято считать именно 937 год, хотя в летописях, считающихся у нас первоисточниками, Углич упоминается с 1148 г., когда был ненадолго захвачен противниками Юрия Долгорукого во главе с киевским князем Изяславом.

Откуда пошло название Углич? Основная версия – географическая, или даже гидрографическая: Волга в этом месте «угол делает», то есть совершает в своем течении резкий поворот, образуя выдающийся мыс. Еще имя города связывают с промыслом углежогов, местных жителей, заготавливавших впрок и на продажу древесный уголь – леса вокруг города и сейчас богаты. Долгое время город так и называли: Углече поле, а князей его, дружинников, земли и производимые товары – углицкими, что для произношения намного удобнее, чем нынешнее «угличский», скажите вслух и согласитесь… Углич – яркая жемчужина Золотого кольца. Он уже пол-столетия привлекает к себе толпы восхищенных туристов и отмечен на конкурсах малых городов России. Но если в Суздаль, объявленный в советские годы образцово-показательным туристическим центром, открытым и для зарубежных путешественников, приезжали исключительно автобусами и на личном автотранспорте, то немалое число углицких гостей прибывало на теплоходах по великой русской реке. У сходней их и сегодня встречают звуки гармошки, народные песни и сувенирные ряды с изобилием красочных матрешек, резных Дедов Морозов, расшитых рубах, сарафанов, кокошников и затейливой всякой всячины. Под музыку народных инструментов, исполняющих порой и «Марсельезу» - кого везут, здесь известно заранее – и мелодии, которые наигрывает местный искусник на полупустых бокалах, туристов ведут по Никольскому мосту в Угличский Кремль, в самые знаменитые храмы и музеи города. Летом к пристани порой причаливает свыше десятка туристических судов за день, и любого проезжающего захватывает эта атмосфера всеобщего праздника. Теплоходы с туристами у пристани Углича Даже в жестокие 90-е здесь было не принято просить подаяние: угличане старались достойно зарабатывать свой хлеб. Кто становился в ряды торговцев сувенирами, кто продавал копченую рыбу, а кто – открывал частные музеи. Так, в Угличе одним из первых открылись музеи мифов и суеверий, карт, кукол – и русской водки, которые существуют и по сей день. Кстати, знаменитый «водочный король» П. А. Смирнов родился недалеко от Углича. В этом доме - Музей истории русской водки Крепость без стен и башен То, что дубовые стены Угличского Кремля до нашего времени не сохранились – не их вина: обветшавшие укрепления городов, потерявшие свое оборонительное значение, разбирали. Но уже с X в. вслед за земляным валом здесь появилась деревянная крепость, а после крещения Руси – и первый храм, Константина и Елены. Угличский князь Владимир с дружиной зимой 1238 г. примкнул к войску Юрия Всеволодовича и чудом уцелел в побоище на Сити, а город был вынужден сдаться Батыю. В 1261-1285 гг. здесь правил сын Владимира Роман, отличавшийся миролюбием, милосердием и созидательной деятельностью. При нем в княжество входили Дмитров, Звенигород, Устюжна, Кашин, Бежецк и основанный им же Романов, позже объединенный с Борисоглебской слободой и переименованный в Тутаев. Князь строил укрепления, закладывал храмы и монастыри, учреждал приюты и богадельни, при этом стремясь избегать междоусобиц, на которые богат был тот век, как, впрочем, и предыдущие, и последующие. Впоследствии, по обретению нетленных мощей князя Романа, его причислили к лику святых – но останкам повезло меньше. Они были почти полностью сожжены поляками вместе со Спасо-Преображенским собором в Смутное время. Иван Калита присоединил Углич к московским владениям, и с тех пор эти земли давались в княжение младшим сыновьям в династии. Дмитрий Донской отстроил крепость заново, а угличская дружина выходила под его стягами на Куликово поле. А. Петров. Старый Углич. На изображении видно, как Волга «угол делает» В результате междоусобных войн за московский престол в Углич на время был сослан Василий II Тёмный. Здесь у него родился четвертый сын, Андрей, унаследовавший Угличское княжество. Дмитрия Шемяку, как известно, Василий в конце концов, с московского стола сбросил, а город Углич за поддержку противника разорил. Города Угличского княжества переходили от одних владетелей к другим, пока большей частью не оказались в руках Андрея Васильевича – Углич, Бежецкий верх, Рожалов, Кистьма, Звенигород, подаренный матерью Романов и пожалованный старшим братом, Иваном III, Можайск. В то время как Великий князь Иван «собирая земли», подчинил себе Тверь и Новгород и покончил с ордынским игом, буквально под носом у непобедимого властителя возникло мощное княжество во главе с не всегда покорным младшим братом, уже прозванным Андреем Большим. Разрешение противоречия было вполне ожидаемым – за очередное проявление непокорности Великий князь заключил брата в темницу. Где тот и скончался, оставшись в истории еще с прозвищем Андрей Горяй. Сыновей Андрея сослали в монастыри, дочерей не тронули. Надел, именовавшийся в народе «семиградьем», понятно, отошел в казну. Палаты удельных князей При Андрее Большом княжество расцвело: строились каменные храмы и другие здания, в том числе – дворцовый комплекс в Кремле, бойко торговали, чеканили свою монету, заказывали иконы у лучших иконописцев, переписывали книги и вели летопись. Тогда и сложилась историческая планировка Углича, ставшего по своей красоте в один ряд с известными европейскими городами той поры; в екатерининскую эпоху лишь слегка подправили ее. По воле князя калязинским иноком Паисием был основан Покровский монастырь. Обитель сильно пострадала от польских интервентов, а в XX в. ее затопили при строительстве Угличской ГЭС. Кремль перестроили, увеличив по площади вдвое: на земляном валу возвели мощные дубовые стены с десятью башнями; посад обнесли валом, концы которого упирались в Волгу. От кремлевских построек того времени уцелело здание, называемое палатами удельных князей – в нем сейчас расположился городской государственный историко-архитектурный и художественный музей с интереснейшей экспозицией, в том числе деревянными скульптурами святых и редкими иконами. Здание палат – древнейшей сохранившийся жилой дом исторической Руси, построенный в 1480-х как часть общего ансамбля, объединенного переходами и включавшего также собор, домовую церковь и другие постройки, от которых до нас дошли только вскрытые археологами фундаменты. За века палаты вросли в землю, и первый этаж превратился в подвал. Поэтому мы говорим не о двух этажах, а о трех. Первые два этажа имели хозяйственное и жилое назначение, на третьем располагался зал приемов углицкого князя. Предположительно дворцовый комплекс строили новгородские зодчие. Кирпичное строение под восьмискатной крышей украшает скромный орнамент, а нарядное крыльцо с шатрами появилось после реставрации 1892 г., когда здание передавали под музей. Углич. Кремль Есть улица по имени Кремль В центре архитектурной композиции Кремля – Спасо-Преображенский собор и отдельно стоящая, немного наклонившаяся колокольня. Увенчанный пятиглавием монументальный четверик собора с двумя симметрично расположенными приделами возвышается в конце аллеи, по которой ведут к нему туристов и смотрит своим южным фасадом на Ростовскую улицу. По ней, в основном, приезжают сюда сухопутные путешественники. Считается, что именно здесь стояла первая в городе деревянная Константино-Еленинская церковь, потом, накануне Батыева нашествия ее сменил деревянный Спасо-Преображенский собор, каменный храм, выстроенный в 1487 г. Андреем Большим. Он выстоял, когда жгли его польские интервенты вместе с телами перебитых ими угличан, был отремонтирован и заново расписан. Но последствия пожара сказались на состоянии несущих конструкций, и уже Петр I по просьбе горожан повелел построить собор заново, что и было сделано в 1706–1713 гг. Спасо-Преображенский собор и колокольня Здание возведено крепостными зодчими во главе с Григорием Федоровым в ярославских архитектурных традициях, при этом ряд элементов в стиле нарышкинского барокко органично дополняет замысел мастеров. Это двухъярусный бесстолпный трехапсидный храм, дополненный с севера Похвальским приделом и папертью с западной стороны. Взгляд на четверик напоминает об основных чертах древнерусских храмов, но и закомары, и трехчастное членение, и глухие барабаны, возвышающиеся над 17-метровым сводом, здесь носят декоративный характер, отвечая канонам XVII века. Колонны портала украшает каменная резьба, повторяющая растительный орнамент из виноградных лоз. Позднее, в 1840-х, к южному фасаду пристроили ампирный портик с колоннами, связав тем самым в одну композицию собор и центральную, Успенскую, площадь города. Роспись внутреннего пространства собора, выполнена артелью крепостных же стенописцев под руководством Тимофея Медведева в 1810-1813 гг. Мы входим в собор, выстроенный в русской традиции – и видим свыше пятидесяти различных композиций в стиле Ренессанса и барокко на евангельские сюжеты. Одна из фресок копирует, в частности, ватиканскую работу Рафаэля «Преображение». Шедевры стенописцев разграничивают рисованные колонны и детали портиков, усиливая эффект расширения пространства. Великолепно расписан и делимый рядами кессонов сомкнутый свод. Кульминацией в торжествующей песне храмового искусства становится шестиярусный резной иконостас, заполненный иконами разных веков, из которых выделяются расположенные по обеим сторонам Царских врат изображения Иисуса и Богоматери. Фрески над входом в собор Живопись в алтаре и приделах относится к другому времени и не везде хорошо сохранилась. Настенная роспись в северном приделе напоминает, что первоначально здесь был погребен царевич Димитрий. В 1830-х Похвальский придел и наружные стены собора расписывал известный угличский мастер Д. Г. Буренин, потрудившийся во многих храмах города. Местами изображения забелены. Зато в центре основного пространства посетители могут видеть сохраненные остатки фундамента прежнего собора. В советские годы здесь был музей древнерусского искусства, а для туристов выступал небольшой ансамбль церковного хорового пения. Службы возобновились в 1990-х и теперь проводятся регулярно. Стоящая отдельно колокольня построена немногим позже собора, в 1730 г. Постройка многоярусная, что также отвечает канонам нарышкинского барокко и согласуется с архитектоникой собора, а над звонницей установлены куранты, изготовленные местными умельцами. Можно сказать, что эти часы «з боем и перечасьем» - предки миниатюрных часиков завода «Чайка», введенного в строй в Угличе в 1950 г. и прославившего труд здешних мастеров. Здание Городской Думы С Успенской площади и Никольского моста идущие в Кремль – а там, кстати, принята нумерация зданий «Кремль, д.№…» – могут видеть один из образцов классической архитектуры в городе. Бывшая Городская Дума была построена в 1815 г. по «образцовому проекту» и размещалась в здании с портиками и колоннами по северному и южному фасадам. Декор, что соответствует позднему классицизму, скромный, стены оформлены рустовкой. Сейчас здесь расположились администрация музея, библиотека, музыкальная гостиная, проводятся выставки. Кремль, здание Богоявленского собора Как выставочный центр функционирует помещение Богоявленского собора, возведенного в 1814-1827 гг. также в классическом стиле, что подчеркнуто четырехколонным портиком над папертью, треугольными фронтонами, двускатной крышей и рядами пилястр, а также колонн, разделяющих внутреннее помещение. Одноапсидный собор, схематично напоминающий базилику, был задуман как зимняя церковь в дополнение к теплому Похвальскому приделу Спасо-Преображенского собора и отапливаемому деревянному храму Алексия человека Божьего (не сохранился). До 1660-х на территории Кремля действовал женский Богоявленский монастырь, который после строительства новых крепостных сооружений перенесли на новое место и, возможно, именно в память о нем новый собор посвятили празднику Богоявления Господня. Удлиненный корпус храма венчал массивный купол на барабане, над которым возвышалась небольшая главка. Роспись производила артель Тимофея Медведева, но, увы, увидеть эти работы мы не сможем. В годы Советской власти здание было отдано под клуб, лишили завершения и «обогатили» пристройками. Реставрационными работами в 1980-х облик собора частично восстановили, и сейчас в нем размещается картинная галерея. Как углицкие плотники на Казань ходили И сегодня стоят вокруг Углича сосновые боры. А пять веков назад эти деревья сослужили добрую службу России при покорении Казанского ханства. Углицкие сосны Казань, внушительный осколок Орды, была серьезной угрозой русским городам и селам: после стремительных набегов степняков оставалась выжженная земля, а жителей тысячами угоняли в полон. С Казанью пытались дружить, замиряться, порой успешно воевали, и даже сажали на престол своих ставленников – но мир держался недолго. Развитие волжской торговли упиралось в решение «казанского вопроса», боярам, несущим урон от визитов непрошеных гостей, нужны были к тому же и новые земли, а уставший бояться зарева с востока простой народ, хоть его мнение тогда не особо спрашивали, военный поход Ивана Грозного всецело поддерживал. Не только мужеству русских ратников и примкнувших к ним союзников из поволжских народов – чувашей, черемисов (марийцев) и верных прежней присяге казанцев (в царском 150-тысячном войске, было только 50 тысяч русичей, а еще 60 тысяч татарских, не только из Казани, конников, 10 тысяч европейских наемников и около 30 тысяч воинов из местных племен) обязана Россия этой победой. Взятию Казани предшествовала беспрецедентная инженерно-строительная подготовка, в которой проявился гений дворянина скромного происхождения, дьяка Разрядного приказа Ивана Григорьевича Выродкова. Участник двух предыдущих казанских походов, в 1550 г. он обследовал устье реки Свияги, впадающей в Волгу недалеко от Казани, оперативно провел, несмотря на отсутствие в то время геодезических приборов, съемку местности и подготовил проект строительства под самым боком у противника укрепленной базы для русской армии. Для осуществления этого замысла, вдали от вражеских лазутчиков, а именно – за городской чертой Углича, был заготовлен в необходимом количестве строевой лес, из которого угличские же плотники под руководством Выродкова срубили не просто крепость – целый город с бревенчатыми стенами и башнями, воротами, жилыми домами, конюшнями, складами и даже церквями. Каждое бревно было специально помечено. Выродков не покидал стройку ни на один день и, видимо, поэтому в Тысячной книге 1550 г. он был записан как «углецкой дворецкой», хотя род его происходил из Костромы. К ледоходу весны 1551 г. все это было разобрано и сплавлено по вниз Волге – что-то везли в специально построенных большегрузных судах, а основную массу – плотами, связанными в три слоя из заготовленных бревен. Всего в сторону Казани водным путем было доставлено более 20 тысяч кубов деловой древесины. Одновременно по реке отправили продовольствие, пушки, боеприпасы, строителей и стрельцов. Так начиналось строительство Свияжска, первоначально называемого Ивангородом на Свияге. Уже в ходе работ из Москвы поступил приказ увеличить длину крепостных стен вдвое. Для этого прясла достраивали из срубленного на месте леса. Превосходящая размерами Московский Кремль крепость под носом казанских военачальников выросла в рекордные сроки – за четыре недели. Противник долго не мог поверить донесениям разведки, пока не убедился в их правоте на своем горьком опыте. Вскоре казанцам нанесли несколько поражений отряды русских воевод – и власть в городе была передана хану Шиг-Алею, фактическому вассалу Ивана Грозного. Правда, не надолго, и в этом повинны не только сторонники «крымской» группировки в Казани, но и сам Шиг-Алей, приступивший к физическому уничтожению своих недоброжелателей. Свияжск. Герб города (из книги П. Винклера «Гербы городов Российской империи) Осадная башня штурмует Казань (из книги Л. Гумилевского «Русские инженеры») В 1552 г. Казань после кровопролитного штурма пала. Иван Выродков взял на себя все инженерное обеспечение операции. По его плану город был окружен сетью осадных башен-тур, а самая большая из них достигала размеров 18 м в длину, 8 – в ширину, 13 – в высоту и несла на себе мощное вооружение: 10 пушек и 50 тяжелых пищалей. Угличские плотники наводили переправы. Впоследствии Выродков дослужился до воеводы, а в конце жизни возглавлял Разрядный приказ. Он строил крепости на р. Нарове, в Галиче, Астрахани, участвовал в Ливонской войне и при штурме Полоцка командовал осадной артиллерией и «посошной ратью» – ополчением, которому поручались строительные и восстановительные работы, возведение мостов и переправ, подвоз вооружения, продовольствия, действия в обороне. Фактически так в русской военной истории появились инженерные войска, а И. Г. Выродков стал первым, зафиксированным в источниках, отечественным инженером-фортификатором. Увы, судьба этого гения трагична: в 1568 (по другим сведениям – в 1570) г. он вместе со всей родней, а это 17 человек, включая малолетних детей, был предан мучительной казни. Никаких доказательств его измены наукой обнаружено не было. Прошло совсем немного лет – и казанские татары стали верными, надежными и равноправными подданными единой страны, превращавшейся из Руси в Россию, союз русских с народами Севера, Поволжья, Кавказа, Сибири, Дальнего Востока. А Казань закрепила за собой право называться третьей столицей Российской Федерации. Город царевича, неповинно убитого Трагедия страшных разорений Углича в Смутное время начинается с расследования загадочной гибели младшего сына Ивана Грозного Дмитрия (Димитрия), после смерти отца отправленного вместе со всей родней и большим числом прислуги сюда на княжение. Димитрий родился в 1582 г. и в двухлетнем возрасте стал удельным углицким князем. Как оказалось, последним. На месте гибели царевича Димитрия Похоже, рок навис над этим мальчиком с первых дней жизни: имя данное ему, носил первый сын Ивана Грозного от брака с Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой, которую часто называют Романовой. Так вскоре стал прозываться весь род, вскоре давший стране первого царя новой династии. Тот Дмитрий Иоаннович умер в годовалом возрасте. Оба царевича по совпадению родились в октябре и крестили их с таким именем в честь полного тезки, Дмитрия Ивановича Донского, победителя на Куликовом поле — первый русский царь считал себя продолжателем его дела. А вот брак Ивана Васильевича с Марией Нагой, не то шестой, не то седьмой по счету, церковью благословлен не был, и в случае спора о праве на престол противники могли попытаться объявить царевича незаконнорожденным. Но до этого не дошло. Памятник царевичу Димитрию работы А. Рукавишникова и игумена Рафаила (С. Симакова). Сцена убийства из росписей храма Димитрия на Крови В мае 1591 г. восьмилетнего царевича обнаруживают зарезанным у стен княжеских палат. Мать и часть окружения обвиняют в гибели отрока наемных убийц, подосланных в Углич тем, кому Димитрий мешал в будущем, после слабовольного царя Федора Иоанновича, завладеть троном — конечно, имелся в виду реальный правитель России Борис Годунов. Вышедшего с мамкой Василисой Волоховой на прогулку царевича поджидали ее сын Осип Волохов, а с ним — родня присланного из Москвы для надзора дьяка Михаила Битяговского: сын Даниил и племянник Никита Качалов. Будто залюбовавшись новым ожерельем царевича, убийцы попросили показать его получше, ребенок доверчиво вскинул голову, мамка приподняла украшение, открывая горло — и преступление свершилось. Поднялся шум, сбежались родные, челядь. Пономарь Федот Огурец ударил в колокол. Ему пытались помешать Битяговские, но тщетно: ворвавшийся в Кремль народ казнил убийц на месте. Для расследования «Угличского дела» Годуновым была направлена в город комиссия во главе с Василием Шуйским — будущим русским царем. После выводов этой комиссии, постановившей, что ребенок играл с детворой в «тычку» и закололся ножом сам, в припадке эпилепсии, правитель жестоко расправился с угличанами. Последовали допросы, пытки, казни; двести человек «лишили живота», многих изуродовали урезанием языка и отправили в ссылку. Покарали даже колокол, звон которого созвал горожан: ему отрубили ухо, вырвали язык, потом высекли плетью и сослали в Тобольск, где он провел три сотни лет. Вдовую царицу насильно постригли в монахини с именем Марфы, обобрали до нитки и отправили в один из монастырей Белозерского края. Современные медики утверждают, что ударить себя ножом в горло во время припадка мальчик не мог, так как руки его при этом должны быть разжатыми. А при вскрытии гроба царевича, похороненного первоначально в Спасо-Преображенском соборе Углича, в ладошке ребенка был зажат платочек с орешками — значит, припадка не было. При свержении первого Лжедмитрия и Шуйский, и Марфа Нагая принародно отказались от своих признаний самозванца сыном Ивана Грозного. Мощи царевича торжественно понесли из Углича в Москву. В поле за городом их встретили Василий Шуйский и Марфа — при открытии раки она лишилась чувств и признала останки за тело сына только в столице. В династии Романовых, чьи предки играли в событиях Смутного времени заметную роль, к почитанию святого Димитрия Угличского относились бережно. Уже в 1630 г. на месте гибели царевича появилась деревянная церковь, которую в 1692 г. сменила каменная, прозванная храмом Димитрия на Крови. Изображение святого царевича с ножом в руке легло в основу герба, дарованного городу Екатериной Великой. Храм Димитрия на Крови Этот храм поставлен «кораблем» и выполнен в традициях московского и ярославского зодчества. Красные стены его украшают белые детали декора: наличники с килевидным завершением, профилированный карниз, опирающийся на пары полуколонок по углам бесстолпного четверика, пилястры. Высокие тонкие барабаны, опоясанные аркатурой, опираются на четверки килевидных кокошников, нарядное «ползучее» крыльцо ведет в храм через внутреннее помещение шатровой колокольни с изразцами в ширинках и окошками-слухами; синие главы и главку шатра колокольню украшают золоченые звезды и прорезные подзоры. Апсида храма возвышается на месте гибели царевича. В XIX в. с северной стороны храма пристроили придел, увенчанный главкой на высоком белом барабане, но по форме своей отличающейся от храмового пятиглавия. Фрагмент росписи трапезной Храм в 1772 г. украсила стенопись московской артели Сапожникова: здесь подробно и динамично рассказано о событиях мая 1591 г. - от убийства царевича до народного суда над убийцами и отправки гонцов в Москву. Роспись трапезной выполнена в 1788 г. мастером Ростовской Борисоглебской слободы Петром Хлебниковым. На стенах представлены сцены из библейской истории сотворения мира, грехопадения Адама и изгнания наших прародителей из рая. Искусствоведы указывают на проникновение светских вкусов в храмовую живопись — обнаженные фигуры Адама и Евы вполне реалистичны. Правда, богослужения в этом храме совершались редко. Церковь Димитрия на Поле А в поле за городом, где носилки с останками Димитрия опустили на землю для прощания с ним угличан, поставили (1798-1814) еще одну церковь, названную храмом Димитрия на Поле. Сооружение вытянуто в одну линию «храм-трапезная-колокольня» и решено в классической манере, только над четвериком с портиками и колоннами поднимаются над куполом и по четырем углам от него типичные ярославские главки на высоких барабанах. Этот храм, стоящий на окраине города, в конце Ростовской улицы, в годы Советской власти не закрывался — может, потому, что находится далеко от центра города. Однако это — первый угличский храм, который видят прибывающие в город «сухопутные» туристы, а с бортов теплоходов любуются утопающей в летней зелени церковью Димитрия на Крови, венчающей волжский мыс. Храм Димитрия на Крови над заснеженным берегом Волги Власть предержащие полагали, что в истории с «неповинно убиенным» царевичем, причисленным к лику святых, можно ставить точку. Но Смута только разгоралась — впереди были свержение Василия Шуйского, семибоярщина, призвавшая польского королевича на престол, интервенция, Тушинский вор, смятения, предательства, осады, пожары и кровь, кровь… Бедствия Смутного времени для Углича, равно как и для всей страны только начинались. Евгений ШАПОЧКИН