Автор залипательных роликов о Казанском Кремле – о том, чем он так интересен

«В МГУ пришла с авторефератом «Политическая теология Третьего рейха», где и продолжила заниматься национал-социализмом»

— Алиса, давайте начнем с того, как вы попали в Музей-заповедник «Казанский Кремль».

— Меня сюда пригласили. Хотя «пригласили» звучит так, как будто меня где-то нашли, увидели, какая я замечательная и великолепная, и решили – давайте-ка мы ее позовем. Нет, на самом деле, тогда, в 2023 году, искали сотрудника в Музей истории Благовещенского собора. Видимо, на вакансию на разнообразных сайтах не откликались, и человек, который отвечал за поиск сотрудника, догадался написать в Казанский федеральный университет, на мою родную кафедру религиоведения, – нет ли у вас кого-нибудь интересного на примете. Там дали мой контакт, со мной связались и пригласили поговорить.

В тот момент я работала экскурсоводом в частном музее. Прошла одно собеседование, второе, третье, четвертое, пятое, и вот я здесь.

— Неужели потребовалось пять собеседований?

— Ну да, просто они проходили с разными людьми.

— А чем вы занимались в университете?

— Я окончила там бакалавриат и магистратуру. Училась на уже упомянутой кафедре религиоведения по специальности «христианская теология». Когда заканчивала бакалавриат, у меня было прописано в дипломе: «Церковно-государственные отношения», когда магистратуру – «Наука и религия». Так что я магистр теологии. Как магистр джедай, только немножко круче (смеется).

А аспирантуру я заканчивала уже в МГУ. В тот момент получилось так, что я сменила практически всё – город, вуз и даже немножко специальность. Там я пошла уже не на религиоведение, а на философию политики и права. Практически все мои выпускные квалификационные работы, за исключением диплома бакалавриата, были связаны с идеологиями и политическими течениями, поэтому в МГУ я гордо пришла со своим авторефератом магистерской диссертации «Политическая теология Третьего рейха», где и продолжила заниматься темой национал-социализма.

«Если кандидатская все-таки напишется, она будет о Благовещенском соборе – столько всего про него обнаружила и узнала за это время»

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

— А как изначально пришли к религиоведению?

— Самое интересное, что в тот год был первый в истории КФУ набор абитуриентов по специальностям «христианская теология» и «исламская теология». А отвечая на вопрос «как пришла?» – Бог привел.

— Аспирантуру вы окончили, но без защиты кандидатской. Почему?

— Как-то так исторически сложилось. Мне не хватило трех лет, чтобы написать работу, которую я считала бы достойной для кандидатской диссертации. А после окончания аспирантуры я вернулась в Казань, и дальше меня прозаически затянула работа, теперь уже просто не хватает времени. Ну и, наверное, нет такого сильного желания, раз я до сих пор не защитилась. Амбиция есть, а желания особого нет.

— Если эта кандидатская все-таки напишется, она будет о национал-социализме или о Благовещенском соборе?

— Теперь уже как будто о Благовещенском соборе – столько всего про него обнаружила и узнала за это время. Только встанет вопрос, к какой кафедре прикрепляться, потому что это будет не теология, а история, культурология или искусствоведение, то есть какие-то смежные направления. Музей наш все-таки в первую очередь исторический, хотя и религиозной направленности.

Но я, на самом деле, больше артист разговорного жанра, чем печатного.

«Когда ролик начинается фразой «Во исполнение постановления №1835...», понятно, что никто его смотреть не будет»

— А мы как раз хотели перейти к вашим видеороликам. Вы создавали подобный контент ранее?

— У меня было три ролика, снятые моим братом на телефон в этом музее. Ровно год назад в музее проходила выставка «Касли: искусство удивлять» про уральское чугунное литье. И в рамках этой выставки я попыталась сделать какие-то небольшие ролики, рассказывающие про это самое чугунное литье: что такое Касли, как они ездили во Францию на Всемирную выставку и т.п. Эти ролики можно найти во «ВКонтакте». Они без какого-либо монтажа, сняты одним дублем, с грязной головой, но в целом вроде симпатично.

— Кто пишет сценарии к вашим роликам? И кто видеограф?

— Вообще все ролики – это большая работа Казанского Кремля. Точнее, отдела маркетинга, отдела фондов, руководителей музеев и моя. То есть это не мой личный блог, а скорее, блог музея-заповедника. Изначально меня в этом проекте и не было, меня уже позже пригласили – сказали, что, наверное, я больше всех подхожу для того, чтобы быть говорящей головой.

А идея была в том, чтобы популяризировать наши фонды, с ней отдел маркетинга и выиграл грант от «ВК Видео». Сначала мы собрали информацию от наших музеев, чтобы примерно обозначить, какие есть темы, о каких экспонатах будем говорить. Но это были достаточно длинные тексты, иногда страниц на пять, которые в ролик, естественно, не помещаются, даже если их просто проговаривать, не говоря уже о том, что это никому не интересно. Когда ролик начинается фразой «Во исполнение постановления №1835…», понятно, что дальше никто смотреть не будет. Все эти тексты попали ко мне на переработку, и я переписала их под свою органику.

— Грант уже потрачен?

— Да.

— То есть роликов больше не будет?

— Спойлер: ролики будут! (Смеется.) Мы поняли, что людям они интересны и нужны, они пишут: а когда следующие серии, а давайте еще! Даже на улице подходят. Мы решили, что, наверное, стоит их порадовать, и в этом году планируем продолжение, но уже немножко в другую сторону. В какую? Пока не будем раскрывать.

Фондохранилище

Фото: предоставлено Алисой Астаховой

«Если это единственный негативный комментарий про наши видео, значит, что мы все делаем правильно»

— Почему вы вообще решили знакомить аудиторию с тем, что хранится в музее-заповеднике?

— Во-первых, потому, что ни один музей физически не может выставить все свои фонды. Ни один выставочный зал, и даже девять выставочных залов и музеев, как у нас, не могут все их вместить. Кроме того, их нельзя выставлять на долгое время. Например, бумага плохо переносит свет, картины тоже в идеале нельзя экспонировать очень долго. Именно поэтому стоит показать то, что есть в фондах и чего вы не можете посмотреть в музее.

А с другой стороны, мы [этими роликами] приглашаем людей посмотреть на то, что уже выставлено. В музее Благовещенского собора, например, есть иконы, в музее Спасской башни находится пистолет… Вы можете прийти посмотреть на это, уже зная какую-то предысторию из наших роликов. То есть здесь убивается два зайца.

— У вас есть хейтеры?

— Хейтеры, наверное, слишком громко сказано. Вообще что такое хейтеры?

«Бумага плохо переносит свет, картины тоже в идеале нельзя экспонировать очень долго. Именно поэтому стоит показать то, что есть в фондах и чего вы не можете посмотреть в музее»

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

— Скажем так, недовольные.

— Недовольные – это более мягкое определение, а хейтеры – совсем какое-то страшное. Были комментарии о том, что непонятно, какого я пола. Но я считаю, что если это единственный негативный комментарий про наши ролики, это значит, что мы все делаем правильно. Значит, у нас все замечательно – и сам материал, и его подача.

— Как вы реагируете на такие комментарии?

— «Благословляйте гонителей ваших» (улыбается).

— А что за значок на вашем пиджаке?

— Это Вифлеемская звезда, сиявшая над пещерой, в которой родился Христос. А внутри нее – так называемая хризма (монограмма имени Христа, – прим. Т-и), один из символов у первых христиан. Таким образом они сокращали имя «Христос». На них были гонения, и они не очень хотели, чтобы люди понимали, что они христиане.

— Вы что, носите его, не снимая? Или надели специально на интервью?

— Нет, просто он «живет» у меня на этом пиджаке. У меня очень много значков на совершенно разных предметах одежды – на шапках, пиджаках, кофтах.

Икона «Покров Богородицы» с мечетью с левом нижнем углу

Фото: предоставлено Алисой Астаховой

«Когда показываешь экскурсантам икону Покрова Богородицы, на которой есть мечеть «Кул Шариф», все, конечно, сходят с ума»

— Алиса, что, по-вашему, отличает Казанский Кремль от других российских и, может быть, не только российских, городских крепостей?

— Шутка про то, что он белый, принимается?

«Казанский Кремль – единственный, в котором есть мечеть»

Фото: © Владимир Васильев / «Татар-информ»

— ?

— «Как известно, Казанский Кремль белый, а не красный, потому что татарам краснеть не за что» – старая кавээновская шутка.

Вообще во всех подборках об этом пишут так: «В России столько-то кремлей. Такой-то – единственный, который никто не взял, такой-то – единственный, в котором то-то и то-то. Казанский Кремль – единственный, в котором есть мечеть». Это, наверное, самая распространенная история про его отличие от всех остальных. На самом деле, это замечательно, но немножко грустно от того, что как раз мечеть в Кремле – самое молодое здание. Несмотря на то что у нас есть большая история, начиная с X века, есть Благовещенский собор XVI века, есть много чем гордиться и о чем говорить.

Если это заводит людей в Кремль – замечательно, пускай так и будет. Но, на самом деле, любой кремль, так же как любой собор или любой человек, это всегда отдельная потрясающая история.

«Любой кремль, так же как любой собор или любой человек, это всегда отдельная потрясающая история»

Фото: предоставлено Алисой Астаховой

— Но в нашем случае дело все-таки в многоконфессиональности?

— О да. Это то, что удивляет всех, кто приезжает в Татарстан. Мы как музейщики, работающие с большим количеством приезжих, видим это максимально. Каждый раз, когда ты говоришь: смотрите – вот мечеть, вот собор, мы вместе и мы рядом, у меня мама татарка, отец русский, вот вам пример дружбы народов… Когда в Благовещенском соборе ходишь с экскурсантами и показываешь им икону Покрова Богородицы, на которой помимо Благовещенского и Казанского соборов еще и мечеть «Кул Шариф», все, конечно, сходят с ума и вообще не понимают, как это работает. Когда они видят, что мусульманки работают свечницами в Благовещенском соборе, у них случается полный разрыв шаблона.

Так что конфессиональные дружба и уважение, которые к тому же идут изнутри, а не насаждены сверху, действительно большая гордость и особенность Казанского Кремля и Татарстана вообще.

«Чтобы сойти за интеллектуала, надо обязательно усомниться в том, что Казани тысяча лет»

— У вас есть видео о монете князя Вацлава, найденной на территории Кремля. В комментариях под ним некоторые товарищи, мягко говоря, подвергают сомнению тысячелетний возраст Казани. Вы возражаете таким людям в жизни?

— С чешской монетой, которая доказывает тысячелетие Казани (или якобы доказывает, как кто-то считает), на самом деле, очень интересный местный феномен. Действительно, у нас есть такое своеобразное правило – чтобы сойти за интеллектуала, надо обязательно усомниться в том, что Казани тысяча лет. Нужно говорить, что монета была подброшена, что ее никто не мог найти и ничего такого и рядом нет.

Но при этом любой казанец, причем, скорее всего, тот же самый, радостно расскажет вам, например, историю о том, что башня Сююмбике была построена во времена Ивана Грозного и с нее падала эта самая царица Сююмбике. В этом никто не усомнится, и здесь никакая историческая справедливость восторжествовать не должна.

Спорить с такими людьми, как правило, бесполезно, потому что есть много разнообразных примеров, когда не верят в то, что была Золотая Орда, или в то, что башня Сююмбике построена на рубеже XVII-XVIII веков при Петре Первом. Недавно я опять встретила женщину, которая сказала: «Как же так, вы меня разочаровали, я верю, что башня Сююмбике построена во времена Ивана Грозного».

«То, что монета этого года, доказано археологическими изысканиями и разнообразными радиоуглеродными анализами. Точно так же установлено, откуда она произошла»

Фото: kazan-kremlin.ru

То же самое с монетой. Чем дальше в историю, тем тяжелее что-то доказывать. Но чем дальше в историю, тем тяжелее и что-то опровергать. Можем ли мы со стопроцентной вероятностью утверждать, что это монета 920 года, что она из Чехии и находится здесь именно потому, что в Казани было торговое поселение? То, что монета этого года, доказано археологическими изысканиями и разнообразными радиоуглеродными анализами. Точно так же установлено, откуда она произошла. Но... люди немножко в этом сомневаются, и это, конечно, их право. Так что «по вере вашей да будет вам» (смеется).

— А это уже научный консенсус, что башня Сююмбике была построена при Петре Первом?

— Да, это уже доказанная история. Наверно, самая замечательная статья на эту тему была у Сергея Саначина. Всех, кто аккредитован водить экскурсии по Казани и Казанскому Кремлю, учат тому, что она построена при Петре Первом.

Одна из росписей в Благовещенском соборе, на которой видна башня Сююмбике

Фото: предоставлено Алисой Астаховой

«Легенда о том, что башня Сююмбике была построена при Иване Грозном, появилась в XIX веке»

— Тогда возникает вопрос, почему же все-таки ее называют башней Сююмбике.

— С башней вообще много всего интересного. В целом легенда о том, что это башня Сююмбике, что она была построена при Иване Грозном, – это не какая-то придумка или мистификация 90-х годов. Она, легенда, появилась в XIX веке.

И самое интересное, что очень хороший пример того, как фольклор проникает в головы людей, располагается у нас в Благовещенском соборе. Если вы зайдете в собор, вы окажетесь в трапезной – пристройке XIX века. На потолке вы увидите росписи, посвященные обретению Казанской иконы, которое произошло, напомню, в 1579 году. Сделаны они палехским иконописцем Николаем Софоновым тоже в XIX веке, а именно в 1870-х годах. И так как обретение иконы происходило под Кремлем, везде на панораме фигурирует Кремль.

«В целом легенда о том, что это башня Сююмбике, что она была построена при Иване Грозном, – это не какая-то придумка или мистификация 90-х годов. Она, легенда, появилась в XIX веке»

Фото: © «Татар-информ»

И вот представьте себе историю: в XIX веке приезжает иконописец и говорит: «Ребята, я здесь первый раз, ничего про ваш город не знаю, но буду писать его историю. Что у вас здесь было в XVI веке?» Все говорят: «Ну, [Благовещенский] собор и башня Сююмбике точно были». Поэтому в росписи событий XVI века в Благовещенском соборе на заднем фоне присутствует башня Сююмбике. Сейчас мы знаем, что ее в тот момент не было, но в XIX веке все местные жители уверены, что она там стояла, и смело говорят: товарищ, рисуйте, пожалуйста.

Возвращаясь к вопросу, почему она называется Сююмбике, – видимо, как символ непокоренной царицы. С другой стороны, к моменту захвата Казани Иваном Грозным она уже год как живет в Касимове, потому что ее туда насильно увезли.

— В одном из роликов вы говорите, что на литографиях Андре Дюрана можно увидеть то, чего мы уже никогда не увидим, в частности колокольню Благовещенского собора. Почему вы так уверены, что она не будет восстановлена?

— Потому что в таком случае нам придется, во-первых, отменить постановление Кабинета Министров Республики Татарстан 2006 года, в котором собрана конкретная концепция того, как будет выглядеть Музей-заповедник «Казанский Кремль». То есть там утверждена вся музеефикация, в которой указано, что мы можем показывать только фундамент колокольни. Причем не сам фундамент (он под асфальтом), а место, где она находилась.

Во-вторых, Кремль входит в список наследия ЮНЕСКО. Строить что-либо на территории, входящей в этот список, нельзя.

«Если говорить о каких-то увлечениях, то вообще-то я профессиональный фотограф. И еще занимаюсь танцами»

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

— Чем вы занимаетесь помимо работы?

— Да вот, э-э, работой (смеется). Недавно кто-то в очередной раз увидел меня в Кремле и спросил – вы что, находитесь здесь круглосуточно? Да, по ощущениям я здесь круглосуточно. У меня с десяти лет прозвище среди друзей – Шерлок. А Шерлок, как известно, женат на работе. Так что я замужем за работой.

Если говорить о каких-то увлечениях, то вообще-то я профессиональный фотограф. И еще занимаюсь танцами. Когда-то у меня была своя танцевальная команда, мы 12 лет танцевали современные корейские танцы… Но сейчас занимаюсь только музеем.

Рустем Шакиров, Регина Яфарова