А любовь рядом была...
Да кто знает, что такое любовь… Она разная у всех, и приходит по-разному. К одним с барабанным грохотом, с фейерверками да букетами роз, а другим тихо, осторожно, маленькими шажками. Потому что тот, к кому она идет, еще не понимает, что ждет именно ее. Страшно идти к такому человеку. Но идти надо. Ведь она – любовь.
Моя подруга белобрысая пышечка Лидка в институтские годы по уши влюбилась в двоюродного брата нашей сокурсницы. Та выворачивалась наизнанку, чтобы поближе свести подругу и брата, но все ее усилия разбивались о неприступную крепостную стену Димкиной обороны. Парень он был себе на уме, спутницу жизни хотел попроще, поглупее, чтобы она полностью подчинялась ему во всем. (Кстати, потом так все и случилось).
Лидка таяла на глазах. Нет, для Лидки это выражение не подходит, поскольку любовные переживания никак не отразились на ее сдобной фигуре. Но, вот взгляд у нее стал отчужденным и равнодушным.
В рабочем поселке, где жили Лидкины родители, ее познакомили с парнем. Был он на пару лет старше нас, уже работал после техникума и жил отдельно от родителей. Его нельзя было назвать симпатичным – оспинки-корявинки избороздили все его лицо. Но, когда Шура улыбался, в его глазах загорались такие добрые искорки, а в его негромком голосе было столько тепла, что невольно попадал в плен его обаяния. Попадали все, кроме Лидки.
А Шура любил Лидку. Любил, не требуя ничего взамен. Она же просто издевалась над ним. В проливной дождь ей вдруг до смерти хотелось мороженого, и Шура шел за ним. Она просила встретить ее на вокзале, обещая в выходные приехать домой, и Шура торчал там, встречая все электрички. А Лидка в это время валялась на общежитской кровати с книгой или уходила с девчонками в кино.
Мне было искренне жаль парня, я пыталась говорить с Лидкой, но такие разговоры не приводили ни к чему, кроме ссор. Однажды Лидка, приехав из дома, сообщила, что выходит за Шуру замуж. С вызовом сообщила, с гонором каким-то. Я знала, что причина вся в Димке, что замуж она собралась ему назло, но даже не пыталась отговаривать подругу, зная, что это бесполезно. За пять лет я достаточно хорошо изучила Лидку.
Свадьбу сыграли, а вскоре мы все разъехались по распределению, кто куда. Через два года у Лидки с Шурой появилась дочка Наташка, и я собралась к ним в гости. Там было все по-старому – вечно всем недовольная Лидка и безропотный, влюбленный Шура.
Я несказанно удивилась и обрадовалась, когда через пару лет ко мне приехали Лидка и Наташка. Лидку было не узнать. Ее глаза светились, как и прежде. Она снова была той озорной Лидкой, которую я знала. С ее языка не сходило имя мужа. Поймав мой недоуменный взгляд, она заговорила в своем обычном ироничном тоне:
- Ну, давай, ругайся, воспитывай меня! Вот такая я дура! Вы с Шуриком умные, а я дура непроходимая! А как меня еще назвать? Четыре года, я думала про какого-то идиота! А рядом жил человек, который готов за меня жизнь отдать! Который делает все, чтобы нам с Наташкой было хорошо. Который не обидит, не оскорбит, не обманет! Я на него во всем полагаюсь! У меня сердце от радости петухом поет, когда я его с работы жду! Мне никто больше не нужен! Я так люблю Шурика, если бы ты знала! Теперь я тоже готова умереть за него!
Сколько же шла к Лидке любовь? Сколько стучалась в заледеневшее сердце? Но, ведь достучалась же!
Никто не знает, какая она, любовь. Пока она не придет.