Ответ читателю. Письмо второе
Мы с вами люди разных взглядов. Я - человек левых убеждений, левый центр (программа социал-демократической фракции партии «Яблоко» меня устраивает), а вы - человек правых убеждений, причем крайне правых. Вы - сталинист и антисемит, правее уж некуда. Пурешкевич говорил о себе: «Я самый правый, правее меня только стенка». Вот и о вас можно сказать, что правее вас только стенка. Я вот только не знаю, что вы будете делать со мной. Вы написали, что теперь читаете наш блог с начала, с 2009 года, и если это так, то вы скоро дойдёте до моих воспоминаний о моих бабушках и дедушках и узнаете, что я еврейка. Представляю себе ваше недоумение и разочарование и очень сожалею, что эти огорчения вам причинила. Но что поделаешь? Вот такие уж они, эти проклятые евреи, или, как называли их нацисты, ферфлюхте юде, простодушного русского человека они завсегда обманут и вокруг пальца обведут.
Я, пожалуй, здесь заступлюсь за Владимира Семичастного, дальше мне это некуда будет вставить. Вы подозреваете его в том, что он еврей, хотя бы отчасти. Это ваше подозрение связано с его отчеством Ефимович. Хочу вам сказать, что Ефим -христианское православное имя, очень распространенное на Украине. Ефимов, Юхимов там даже больше, чем Иванов. И фамилия Семичастный украинская. За то, что во Владимире Семичастном нет ни капли еврейской крови, я готова поручиться головой, так что причины его недостатков вам нужно искать в чем-то другом, а не в его тайном еврействе. В том, что касается антисемитизма, я думаю, у вас единомышленников даже больше, чем мы предполагаем. Не все в этом сознаются даже самим себе. Считается, что образованному порядочному человеку стыдно быть антисемитом, вот они и не сознаются, а вы этого не скрываете, похвальная откровенность.
Мой очень долгий жизненный опыт показал мне, что убеждения - вещь характерологическая и только характерологическая. Из всего спектра убеждений от крайне левых до крайне правых человек выбирает то, что наиболее соответствует его характеру, что он может исповедовать, не насилуя себя. Поэтому переубеждать вас бесполезно. Того, что я скажу, вы не услышите, разобраться не захотите, мои слова вызовут у вас только отталкивание. Наверное, мне не следует вам отвечать, но если бы я никак не отреагировала на ваши статьи, это было бы проявлением неуважения к вам, а всякий человек достоин уважения уже просто потому, что он человек. Поэтому я хочу вам ответить, сознавая всю бессмысленность своего поступка, но совершать бессмысленные поступки мне вообще свойственно.
Ваша безудержно хвалебная, восторженная ода Советскому Союзу, сознаюсь, нашла некоторый отклик в моей душе. Я в СССР прожила практически всю историю этой страны от конца Гражданской войны до развала. Революцию и Гражданскую войну я не застала, но в этих событиях участвовали мои родители и их друзья, и я прожила детство среди воспоминаний о Гражданской войне. И, конечно, я любила свою родину, может быть, больше, чем себя, так меня воспитали мои родители. И я не одна была такая, таким было мое поколение, во всяком случае, мой круг; поколение, конечно, неоднородно. Мое поколение вынесло на своих плечах войну, и хорошо, что она выпала на нашу долю, мы были к этому готовы. Я любила свою страну еще и потому, что я вообще человек любящий, и мне свойственно любить все, что меня окружает. А в Советском Союзе я училась, работала, дружила со своими прекрасными друзьями, любила и была счастлива. Я была счастлива, может быть, потому, что я от природы неизлечимо счастливый человек. Живи я в любом другом месте, я и там была бы счастлива и любила бы это место как место своего счастья. Но при этом я хорошо видела своими глазами, а не через пропаганду, страну, в которой я живу. Именно потому, что я любила свою страну, я была близка к диссидентскому движению. Мое диссидентство заключалось только в том, что я слушала по радио так называемые «вражеские» голоса, читала самиздат и тамиздат и распространяла это.
В сталинское время я чувствовала гнетущую атмосферу всеобщего страха, дух несвободы. Массированная лживая пропаганда оглушала, от нее некуда было спрятаться ни на работе, ни на улице, ни дома, ни днем, ни ночью. Жизненный уровень населения был низким, жилищные условия плохими. В городах люди жили в коммунальных квартирах, по несколько семей в одной квартире. Я в студенческие годы жила у маминой подруги детства Лизы, там в одной квартире проживали 10 семей. Это 25 человек, на всех один унитаз и вода, конечно, холодная, только в кухне - мойка, длинное корыто, и над ним три крана. Там и умывались, и посуду мыли.
Эта ситуация типична для того времени, и она все усугублялась. Жилищное строительство почти не велось. При Сталине это никого не беспокоило, жесткий режим обеспечивал послушание населения при любых условиях жизни. Только Хрущев ощутил коммуналки как проблему и стал ее решать. Началось массовое жилищное строительство, тут еще подоспела новая технология сборного строительства, которая ускорила процесс. Коммуналки стали расселять, но не расселили окончательно, и они существовали, пока существовал Советский Союз, да отчасти и сейчас сохранились как наследие той страны. И кроме коммуналок в стране было много проблем, много противоречий социальных и экономических, которые внутри системы не могли быть разрешены. Они и привели к тому, что СССР потерпел поражение в холодной войне и развалился под собственной тяжестью.
Вы почему-то считаете реформу Хрущева первой номенклатурной революцией. Это не так. От реформ Хрущева номенклатура ничего не выиграла, скорее проиграла. Правда, исчезла угроза репрессий, постоянно висевшая над ней в сталинское время, но эта угроза касалась не только номенклатуры, но и всего народа. Об исчезновении этой угрозы вы, как я понимаю, очень сожалеете. Вы пишете, что после того, как не стало Сталина, максимум, что грозило за невыполнение плана секретарю обкома, горкома и т. п., это снятие с работы, в худшем случае исключение из партии. А вот при Сталине он мог поплатиться жизнью, и это способствовало эффективности развития. Какой все-таки вы кровожадный, тоскуете о том, что после Сталина убийства прекратились. Это можно было бы как-то понять, если бы вам было 17 лет, в этом возрасте люди не понимают, что такое жизнь и смерть, там еще и юношеский максимализм... Но вам за 50, и такая жажда крови! Действительно, Сталин сделал некоторое открытие. До него считалось, что для того, чтобы человек действовал, работал, он должен быть в этой деятельности экономически заинтересован. Сталин открыл, что человека можно заставить работать другим способом, создав прямую угрозу его жизни.
Картина жизни в Советском Союзе, которую вы рисуете, не соответствует действительности. То, что вы пишете об СССР - неправда. Ваша сияющая, без единого пятнышка картина советской жизни неверна. Советскую литературу упрекали в лакировке действительности, о советской пропаганде я уж не говорю. Она не останавливалась ни перед какой ложью, приукрашивая нашу жизнь и очерняя жизнь в капиталистических странах. Но вы переплюнули не только советскую литературу, но даже советскую пропаганду. Вы не жили при Сталине и не жили в эпоху сплошных коммуналок, но в это время жили ваши родители, дедушки и бабушки. Обычно картина жизни у человека формируется не только по собственным впечатлениям, но и по рассказам родителей. Очевидно, это они сформировали у вас такую безоблачную, радужную картину жизни.
И вот я думаю, кем же они были, из какой вы среды. Я предполагаю, что ваши родители, а может, бабушки и дедушки были КГБшниками. Это объяснило бы и ваше хорошее знание истории КГБ. Вы знаете ее буквально по годам, знаете, как изменялось руководство, как менялись кадры сотрудников, менялся их профессиональный уровень. Я доверяю вам в этом, потому что сама этой истории не знаю. В одном я не могу с вами согласиться: вы пишете, как по годам менялось отношение народа к КГБ. И вот здесь вы ошибаетесь. Во все годы КГБ ненавидел весь народ, включая даже самых страстных советских патриотов, так же, как во время войны вся армия люто ненавидела СМЕРШ. Армия боролась с немцами, а СМЕРШ боролся со своими, также и КГБ. И это относится ко всем спецслужбам сталинского времени - ГПУ, НКВД, КГБ. С ЧК, ведомством Дзержинского, дело обстоит иначе. ЧК боролось с врагами революции. После революции страна разделилась на тех, кто поддерживал революцию, и тех, кто был против неё, примерно на две равные половины. Если бы было иначе, Гражданская война не продолжалась бы целых четыре года. Победили красные. Но те, кто поддерживал белых, никуда не девались. Эмигрировали немногие, большинство оставалось жить в стране, продолжая ненавидеть революцию и новое государство. Думать, что они ничего не предпринимали против советского государства, значит не уважать этих людей. Среди них были смелые и благородные люди, и они, конечно же, пытались бороться с большевиками. Даже левые эсеры, идеологически близкие большевикам, подняли восстание. Так что у ведомства Дзержинского было много реальной работы. Во времена Дзержинского большая часть страны, включая самого Дзержинского, верила, что здесь строится государство всеобщего равенства, социальной справедливости, и ВЧК защищала именно это государство от бесчисленных реальных врагов. И та часть народа, которая разделяла эту веру, относилась к деятельности ЧК с пониманием. Сейчас это трудно понять, но Дзержинский был всеобщим любимцем. В то время многие называли своих сыновей его именем. А спецслужбы сталинских времен боролись не с врагами революции, а со своими. Это был организованный террор уже против всего народа с целью установления жесткой личной диктатуры.
Наш с вами разговор что-то очень затянулся, никак не могу его закончить. Наверное, это просто старческое многословие, и я прошу вас меня за него извинить. И со свойственным мне и хорошо известным моим читателям тупым занудством я хочу этот разговор продолжить в следующем письме.
Тем, кто хочет поддержать блог, напоминаю две ссылки:
paypal.me/tareeva
money.yandex.ru/to/410017240429035