Питирим мне прислал "мозговую косточку"
https://www.facebook.com/pitirim.tvorogof/posts/1894603007325600
Спасибо, Ваше Преосвященство! Гав-Гав. Хвостик начал уж было довольно вилять, но на первой же минуте прослушивания остановился.
1. Филарет НЕ "возглавлял нашу церковь", тем паче "больше 50 лет", он не был ее "предстоятелем". Даже если на принимать во внимание, что главой Российской церкви в те времена считался император. Филарет даже не был первенствующим или "первоприсутствующим" членом Синода", а в течение ряда лет не участвовал в работе этого органа церковного управления.
2. Да, был период холодных отношений московского валыдки с Петербургской верхушкой (императором Николаем Первым и обер-прокурором).
Версия таджикского епископа Питирима:
"Он один раз при дворе сказал проповедь при всех сановниках, при дворе, при царе о грехе сребролюбия и о том, что богатые должны помогать нищим. Это проповедь против всех, кто стоял в этой церкви. Больше святителя Филарета ко двору никогда не приглашали".
Флоровский это описывает так:
"Обер-прокурор Нечаев был масон, к духовенству и к иерархам относился презрительно. “Вдруг ни с того, ни с сего, появились жандармские доносы на архиереев и членов Синода. Доносы оказывались большей частью ложными. Наша канцелярия подозревала, что в доносах участвует сам обер-прокурор, задавшейся целью унизить духовное правительство в России. Архиереи и члены оправдывались, как могли. Священный Синод сильно беспокоился, показывал вид беспокойства и обер-прокурор, и, подстрекая членов к неудовольствию, говорил, что учреждение жандармского досмотра более делает вреда, чем пользы.” Так рассказывает в своих “записках” Исмайлов, бывший тогда чиновником в Синодальной канцелярии.
Под надзором оказался и Филарет Московский.
Удалось вызвать его, в официальном отзыве, на неосторожное заявление, что “данное жандармской команде право доносить со слухов и безо всякой ответственности за ложные сведения стесняет свободу администрации и, как похожее на слово и дело, лишает подданных спокойствия.” Это было прямым осуждением самого жандармского принципа. В Николаевское время такие речи не забывались даже митрополитам. Неблагонадежным оказал себя Филарет еще в холеру 1830-го года, когда в своих проповедях, казалось, слишком много говорил о грехах царей и о казнях Божиих. Наконец, по-видимому, по настоянию именно Филарета пришлось отказаться от мысли назначить Цесаревича, будущего Александра II-го, к присутствованию в Синоде, подобно тому, как был он введен в Сенат и другие высшие государственные установления. Филарет удивительно неделикатно напоминал о внутренней независимости Церкви. И даже видеть Филарета имп. Николаю становилось неприятно..."
Итак, если искать причину конфликта в проповедях Филарета, то это его холерные слова 1830 года.
Они сказаны в Москве. Государь действительно той холерной осенью был в Москве
О том, что «собачья смерть» пришла в Москву, в Петербурге узнали 24 сентября. Уже через 3 дня император Николай I покинул столицу и отправился в «белокаменную», чтобы не допустить повторения чумного бунта 1771 года. Торговля в городе прекратилась, банки перестали проводить платежи. Император оставался в Москве до 7 октября, чем предотвратил распространение паники. Мужество государя вызвало горячий отклик у подданных, о чём свидетельствует стихотворение Пушкина «Герой», подписанное: «29 сентября 1830 года. Москва»
Первая холерная проповедь Филарета имела место 18 сентября (после освящения только что построенного храма Василия Кесарийского; постройка оказалась неудачной: спустя 15 лет церковь была разобрана; новый храм снесен в 1935). То есть - когда царь еще был в Петербурге.
"В Москву холера пожаловала еще в первых числах сентября, но официально ее визит значился с 16-го числа. 18 сентября на Тверской-Ямской открывался только что построенный храм Василия Кесарийского. Освятив его, Филарет заговорил о грехах царя Давида, которые повлекли за собой наказание – мор. Трудно предположить, что в этой проповеди скрывался намек на деятельность Николая, но вскоре в Зимний дворец пришла сплетня, будто московский митрополит обличал государя и на него взваливал вину за пришествие холеры. Николай Павлович обиделся, как ребенок, и вскоре отправил Филарету повеление срочно прибыть в Северную столицу. Неожиданно святитель ответил отказом. В письме своему наместнику в Троице-Сергиевой лавре архимандриту Афанасию он так выразился: «Я отложил путь в Петербург, чтобы умирать со своими». Он также отказался и от своей обычной в это время года поездки в обитель преподобного Сергия.
Вскоре прошел слух, что сам государь едет в Москву. Вечером 28 сентября император «как рыцарь без страха и упрека явился в своей первопрестольной столице».
Встретившись с Филаретом, Николай первым делом спросил:
– Не вредно ли, владыка, что ты собираешь массы народа и становишь их на коленопреклоненную молитву на сырой земле?
– Ваше величество, – ответил митрополит, – Господь оправдал церковное действие по крайней мере против сего сомнения. Число заболевающих после крестных ходов не больше, а несколько меньше, нежели во дни прежде крестных ходов.
Утром 29 сентября царь вышел к народу возле Иверской часовни и повел своих подданных в Кремль, где помазанника встречал святитель на ступенях Успенского собора с такими словами:
– Благочестивейший государь! Цари обыкновенно любят являться царями славы, чтобы окружать себя блеском торжественности, чтобы принимать почести. Ты являешься ныне среди нас как царь подвигов, чтобы опасности с народом твоим разделять, чтобы трудности препобеждать. Такое царское дело выше славы человеческой, поелику основано на добродетели христианской. Царь небесный провидит сию жертву сердца твоего и милосердо хранит тебя, государь, да идет с тобою воскресение и жизнь!"
За время своего девятидневного пребывания в холерной столице император Николай тщательно проверил состояние дел, приказал в ежедневном бюллетене не смягчать правды о болезни, сколь бы прискорбной она ни была, и полностью поддержал действия митрополита Филарета, о котором ему доносили подчас нечто весьма нелицеприятное. Так, в распоряжении начальника Третьего отделения Александра Христофоровича Бенкендорфа, сопровождавшего царя в поездке в Москву, имелся гнусный донос некоего чиновника М. Я. фон Фока: «В последние годы прошлого царствования мистики и сектаторы овладели совершенно всеми путями, ведущими к власти: одна группа мистическая, под начальством Филарета, называемого вообще русским иезуитом; другая так называемая православная, под начальством Фотия (Спасского). Мистическую покровительствовал князь А. Н. Голицын, а православную, под конец, граф А. А. Аракчеев, которая и одержала победу.. Ныне, по случаю открытия заразы в России, мистики снова подняли головы. Мистики смущают легковерных предсказанием бед на Россию. Имя Филарета снова раздается между мистиками, и последняя речь его обнаруживает его планы. Речь сия такова, что изумила всех. Один военный генерал, прочитав эту речь, воскликнул: » Если б я был военным губернатором в Москве, то на свой ответ запер бы в монастырь этого якобинского пророка! Это совершенно манифест против государя, рекрутского набора, войны"". Побывав в Москве, Николай I и Бенкендорф удостоверились, что доносчик фон Фок явно сгущал краски, и в годовом отчете Третьего отделения за 1830 год сказано гораздо мягче: «Партия мистиков усиленно старалась воздействовать на легковерных. Знаменитая речь митрополита Филарета по поводу появления холеры в Москве возмутила всех, а сектанты ей втайне радовались». Итак, царь смягчился в отношении МОСКОВСКОГО митрополита. Хотя длительные коленопреклоненные молебствия на открытом воздухе все же строго воспретил, поскольку наступали холодные деньки, а холера особенно ловко хватает своими когтями людей простуженных".
https://azbyka.ru/otechnik/Filaret_Moskovskij/moskovskij-zlatoust-filaret-moskovskij/15
А вот 5 октября митр. Филарет и в самом деле произносит вторую антихолерную проповедь уже в прситствии царя
Вот эти его проповеди:
http://www.stsl.ru/lib/book13/chap139.htm
http://www.stsl.ru/lib/book13/chap141.htm
Вот упоминание во второй из них о царе Николае:
"Много должно утешать и ободрять нас, братия, и то, что творит среди нас Помазанник Божий, Благочестивейший Государь наш. Он не причиною нашего бедствия, как некогда был первою причиною бедствия Иерусалима и Израиля Давид (хотя конечно по грехам и всего народа): однако с Давидовым самопожертвованием приемлет Он участие в нашем бедствии. Видит нашу опасность: и не думает о Своей безопасности; устремляется к нам в ту самую минуту, как примечает опасность. Государь! Тебе нет нужды подвергать Себя нашей опасности; наши грехи привлекли на нас бедствие; облегчай оное, поколику можешь, но не приближайся к местам, кои посещает гнев Божий. Нет, говорит Он, да впаду в руце Господни; иду туда, где вознесена грозная рука Господня, чтобы как можно более разделять скорбь, как можно деятельнее облегчать бедствие возлюбленнаго Мне народа. Государь! мы знаем, как близка к сердцу Твоему Твоя древняя Столица: но Россия на раменах Твоих; Европа предлежит заботливым очам Твоим, – Европа, зараженная, гораздо более смертоносным, поветрием безвернаго и буйнаго мудрования; против сей язвы нужно Тебе укрепить преграду; для сего потребно бдительное наблюдение происшествий, многие советы, дополнение рядов Твоего воинства. Так, говорит Он, Мой долг предупреждать и ту опасность; но непреодолимая сила отеческой любви и сострадания влечет Меня к сердцу России, болезненно трепещущему. Защитниче наш, виждь, Боже, и призри на лице Христа Твоего (Псал. LXXXIII. 10); приими жертву Его человеколюбия, и умилосердися над народом Его!"
Нет в этих словах облачения властей. Нет и призывов к тому, чтобы они ограничили свои аппетиты. Зато есть традиционное для риторики 18-19 веков кощунственное отождествление земного царя со Христом.
Добавлю описание этих событий у Герцена:
"Филарет был человек умный и ученый, владел мастерски русским языком, удачно вводя в него церковнославянский; все это вместе не давало ему никаких прав на оппозицию. Народ его не любил и называл масоном, потому что он был в близости с князем А. Н. Голицыным и проповедовал в Петербурге в самый разгар библейского общества. Синод запретил учить по его катехизису. Подчиненное ему духовенство трепетало его деспотизма; может, именно по соперничеству они ненавидели друг друга с Николаем.
Филарет умел хитро и ловко унижать временную власть; в его проповедях просвечивал тот христианский неопределенный социализм, которым блистали Лакордер и другие дальновидные католики. Филарет с высоты своего первосвятительного амвона говорил о том, что человек никогда не может быть законно орудием другого, что между людьми может только быть обмен услуг, и это говорил он в государстве, где полнаселения – рабы.
Он говорил колодникам в пересыльном остроге на Воробьевых горах, что «они, наказанные, покончили с своим прошедшим, что им предстоит новая жизнь, в то время как между другими (вероятно, других, кроме чиновников, не было налицо) есть ещё большие преступники», и он ставил в пример разбойника, распятого вместе с Христом.
Проповедь Филарета на молебствии по случаю холеры превзошла все остальные; он взял текстом, как ангел предложил в наказание Давиду избрать войну, голод или чуму; Давид избрал чуму. Государь приехал в Москву взбешенный, послал министра двора князя Волконского намылить Филарету голову и грозился его отправить митрополитом в Грузию. Митрополит смиренно покорился и разослал новое слово по всем церквам, в котором пояснял, что напрасно стали бы искать какое-нибудь приложение в тексте первой проповеди к благочестивейшему императору, что Давид – это мы сами, погрязнувшие в грехах. Разумеется, тогда и те поняли первую проповедь, которые не добрались до ее смысла сразу. Так играл в оппозицию московский митрополит".
А что же после этого недоразумения? Прав ли Питирим, уверяя, будто после этого Филарета не лпоускали ко двору?
Уже через полгода - в апреле 1831 «за ревностное и многодеятельное служение в Архипастырском сане, достойно носимом, и притом многие похвальные подвиги и труды на пользу Церкви и Государства, постоянно оказываемые, Всемилостивейше сопричислен к ордену Св. Ап. Андрея Первозванного».
1839 год - сопричислен к ордену Св. Равноапостольного князя Владимира первой степени Большого креста.
1849 год «за неусыпные попечения о вверенной Епархии, при многолетней опытности и назидательном проповедании слова истины, которые являют просвещённо-ревностного Пастыря стада Христова, и уважая сии отличные достоинства и неутомимо совершаемые в пользу православной Церкви и Отечества подвиги, Всемилостивейше пожалован алмазными знаками ордена Св. Андрея Первозванного».
5 августа 1867 года, в день пятидесятилетия служения в епископском сане, высочайшим рескриптом за многолетнюю просветительскую, благотворительную и пастырскую деятельность митрополиту Филарету предоставлено право, по киевскому обычаю, предношения креста в священнослужении, ношение креста на митре и двух панагий на персях. При сем Всемилостивейше пожалована украшенная драгоценными каменьями панагия на бриллиантовой цепочке с изображением на оборотной стороне вензелей Его Величества и двоих предшественников Его, при которых проходил своё служение, и с надписью вокруг неё: «Преосвященному Митрополиту Филарету, в память пятидесятилетнего служения Церкви и Отечеству, 5-го Августа 1817 — 5 Августа 1867 г., в царствование Александра I, Николая I и Александра II»; а в вознаграждение заслуг собственно государственных пожалованы портреты Императора Александра II и двух Его предшественников, соединённые вместе, осыпанные бриллиантами и украшенные большою императорскою короною.
***
ах, еще был эпизод с проповедью 1814 года. Филарет еще был архимандритом. Он читал проповедь в придворной церкви в присутствии вдовствующей императрицы Марии Федоровны и братьев императора.
"Неожиданно проповедь возымела действие, противоположное ожидаемому. Проще говоря, она не понравилась.
Что же возмутило августейших особ? Филарет сравнивал жизнь человеческую с детской игрой, в которой есть важное научение:
– Горе легкомысленным детям, которые не приемлют учения между играми! Орудия игр непрестанно будут у них отнимаемы, а ненавистное учение останется и будет нападать на них с оружием угроз и наказания. Так, если мы, употребляя блага мира, не поспешим уразуметь вних суету суетствий и суету всяческих, то, между тем, как сии тленные блага ежечасно будут исчезать в руках наших, суета будет оставаться в сердце нашем, как терние после цветов, и разнообразные уязвления будет производить крушение духа.
Но главное, что могло не понравиться, это слова проповедника о любви к миру:
– Не будем говорить о той любви к миру, в которой и самый мир, согласно с Евангелием, признает вражду против Бога. Будучи обличаема сама собою, она не требует посторонних обличений. Есть иная любовь к миру, которая, по-видимому, примиряется с любовию к Богу; которая соглашается приносить жертвы Богу, только чтоб ей не возбранялось принимать жертвы от мира; готова творить дела человеколюбия, только чтобы мир видел и одобрял их; даже любит ходить во храмы богослужения, только чтобы мир за нею последовал. С сей-то лукавой и притворной любви должно снять личину, ее украшающую, и подвергнуть оную под строгий суд, произносимый Евангелий на всякую любовь мира без исключения: любы мира сего вражда Богу есть.
Присутствующим оставалось либо пропустить все мимо ушей, либо принять к сердцу и возмутиться. Ведь и они сильно любили мир. Да разве и можно иначе? Ведь они же не монахи! Как это так – отсечь любовь к миру?!
Смелость Филарета на сей раз не восхитила людей, а насторожила их против проповедника. Впредь его уже не приглашали произносить слово в придворной церкви".
https://azbyka.ru/otechnik/Filaret_Moskovskij/moskovskij-zlatoust-filaret-moskovskij/7
Полностью эта проповедь тут
http://www.stsl.ru/lib/book11/book11-chap10.htm
Не было и в ней призыва к тому, что "богатые должны помогать нищим". И карьере молодого монаха это никак не помешало: через год он стал епископом.
***
Владыка Питирим, к проповедям и вообще публичным выступлениям надо готовиться тщательнее! Не доверяйте своей памяти. Она вам изменяет. Причем с Вами же - в угоду Вашим желаниям. Вы моложе меня и еще доживете до времени, когда даже епископам за шулерство будут бить в морду.
Впрочем, уже сейчас ваш минский коллега на грани позорного вылета из страны и даже ареста. Как раз за свою очередную тупую и скандальную речь про цыган и баптистов.