Зачем ей алименты, у нее и так денег куры не клюют!..
— Сын развелся три года назад. Выставила-таки его Маринка! Ты, говорит, зарабатывать не умеешь, толку от тебя нет в семье!.. Вот так, все деньгами измеряется сейчас... А ничего, что он отец отличный, ребенка обожает? И мальчишка в нем души не чает, между прочим. Женька с рождения и ночью вставал, и подгузники менял, и купал — только что грудью не кормил сына! Маринка на работу сбежала, едва только ребенку год исполнился...
— А с ребенком-то кто сидел?
— Женька и сидел в основном. Он тогда работал сутки через трое, почти всю неделю дома. Плюс мы со сватьей помогали, когда он не мог, но это нечасто. Маринка деньги зарабатывала с утра до ночи. Так до трех лет дотянули, потом внук в сад пошел, а еще через какое-то время Маринка нашла себе олигарха и подала на развод...
...По дорожке к автобусной остановке, не торопясь, шли две пенсионерки лет шестидесяти, беседовали и катили большие клетчатые сумки-тележки. Несмотря на ранний утренний час, тележки у обеих были уже набиты продуктами из расположенного рядом гипермаркета.
— Понятно. Замуж, что ли, вышла невестка твоя бывшая?
— Не-а, замуж не вышла, путается с начальником своим... Машина у него большая, черная, не знаю, как называется, джип, что ли? Сам маленький, лысый, но одет очень хорошо. Весь прямо лоснится...
— Ты его видела, что ли?
— Ага, завозили они мне внука пару раз, когда Женька на работе был, а им надо было срочно дите пристроить... По-моему, он женат, так что Маринке нашей ничего не светит. Ну зато зарплату ей платит — прямо ух. Еще когда с Женькой жили, она около двухсот тыщ получала. А сейчас наверняка и поболе… Сватья проговорилась нечаянно, что дочь квартиру покупает еще одну, вот и суди о ее доходе...
— Ничего себе! Действительно, хорошо получает, всем бы так... А сын-то твой что, к тебе, что ли, пришел жить после развода? И работает там же?
— Нет, квартиру снял, какую-то клетушку на окраине... И работу сменил, сейчас на пятидневке, со старой работой он вообще бы не вытянул. Теперь зарплата у него около семидесяти тысяч, побольше, чем была, но он еле сводит концы. Платит алименты, плюс за квартиру, плюс сына берет постоянно, как правило, на выходные, а это ведь тоже расходы...
— Это поверх алиментов, что ли?
— Конечно! Куда-то сводить ребенка, угостить вкусным, ту же пиццу заказать — мальчик любит, а это все деньги... Маринка обдирает его, как липку! Ей эти семнадцать-восемнадцать тыщ, которые он платит — тьфу! У нее денег куры не клюют. Я говорю, отказалась бы от этих алиментов, он хороший, добросовестный отец, в воспитании участвует очень активно. Но где там, откажется она, как же! Попробуй Женька не заплатить, такой крик поднимется!
Женщины между тем дошли до остановки и присели на скамеечку, поставив тележки рядом.
— Так-то Женька мой хороший парень, спокойный, домашний, ответственный, детей любит. — продолжала рассказчица. — Единственный недостаток — небогатый. Если бы Маринка с него последние соки не тянула, эх! Как можно быть такой меркантильной? Не понимаю!..
***
А как считаете вы, права бывшая жена, что тянет из небогатого мужа последние гроши «на ребенка», при условии, что в ее бюджете эти деньги особой роли не играют?
Или все правильно, обязан по закону отдать определенный процент — пусть платит, точка?
Доходы матери ребенка здесь совсем ни при чем?
Ну и что, что он хороший отец, ну и что, что развелись по инициативе жены.
Все эти обстоятельства не должны влиять на размер алиментов?
Вы на чьей стороне?
Что думаете?