Сергей Николаевич. Одиночество Юрского

"Он предпочтет выступать один со своими чтецкими программами, где ему никто был не нужен. Только он и Бродский, он и Пушкин, он и Зощенко" - главный редактор журнала «Сноб» Сергей Николаевич вспоминает Сергея Юрского: независимого, шутливого и смелого ленинградца в Москве

Сергей Юрский гуляет по родному Ленинграду, 23 сентября 1968 года. Фото Максима Блохина (Фотохроника ТАСС). Он предпочтет выступать один со своими чтецкими программами, где ему никто был не нужен. Только он и Бродский, он и Пушкин, он и Зощенко 8.02.1018 Главный редактор журнала «Сноб» Сергей Николаевич вспоминает Сергея Юрского: независимого, шутливого и смелого ленинградца в Москве Так получилось, что всю прошедшую осень и первый месяц нового года редакция «Сноба» готовила номер, посвященный грядущему юбилею Большого Драматического Театра им. Товстоногова. Юбилей уже совсем скоро — 15 февраля, но праздновать его будут позднее, в начале марта. Сейчас думаю, что это даже к лучшему. Праздник не должен становиться продолжением панихиды. А в нынешнем случае это было бы неизбежно. Ведь сегодня умер тот, кто по праву считался первым актером своего поколения и одним из лучших артистов БДТ. Не по рангу, не по количеству сыгранных главных ролей, а по самой сути. Именно Сергей Юрский был душой этого театра. Уже одним своим обликом он олицетворял все лучшее, что было в том времени — талант, насмешливый ум, страсть к свободе, романтический строй души. Ему так шли эти годы, эта мода, шутки, которые он всегда произносил с подчеркнуто отстраненным, невозмутимым видом, пока вокруг все умирали от смеха. Я не мог видеть его Чацкого, о котором сложены легенды, но успел застать Фарятьева — его последнюю большую роль в БДТ, в спектакле, который он поставил сам незадолго до окончательного переезда в Москву. Усталый немолодой жених в замшевом пиджаке из «Березки». Своим трагическим баритоном Юрский озвучивал текст пьесы Аллы Соколовой так, как если бы это были великие стихи. Он приходил свататься к главной героине, не замечая, что в него смертельно влюблена ее младшая сестра — великолепный дебют Светланы Крючковой. Типичная ситуация для большинства героев Юрского — влюбляться не в тех, ждать взаимности, когда очевидно, что на нее не стоит особо рассчитывать, впрягаться в проекты, чтобы ускорить их окончательное фиаско. Со многими героями его роднило ощущение какого-то победительного, прекрасного лузерства. Они у него были из стана проигравших, но проигравших красиво, действовавших без всякого расчета на спокойную старость. Не было будущего ни у его Тузенбаха, ни у Остапа Бендера, ни у Викниксора из «Республики ШКИД». Это они только прикидывались «великими комбинаторами», а на самом деле были великими неудачниками. И это клеймо Юрский не спешил стереть, даже когда окончательно перебрался в Москву и зажил куда более благополучной жизнью, чем в родном Ленинграде, где его имя долгие годы значилось под запретом. Но с той внутренней тревожностью что-то ушло и из его актерского существования. Он вдруг стал солидным артистом солидного столичного театра. Одним из немногих, кто никогда не выглядел смешным в своей бабочке на фоне концертного рояля. А может, все дело было в Г. А. Товстоногове? Это был единственный режиссер, которому он готов был подчиняться беспрекословно. Всех остальных он лишь вежливо терпел, а на сцене делал то, что считал нужным. Может быть, поэтому от большинства его ролей, сыгранных после БДТ, осталось в памяти ощущение сольных номеров. В этом было всегда много демонстрации виртуозного мастерства и актерской техники и всегда какая-то подчеркнутая отдельность. Полагаю, что это получалось у Юрского непроизвольно, без желания кого-то обидеть или выпятить себя. Но впечатление было такое, как если бы Рихтер или Ростропович вдруг по непонятной причуде решили играть в самодеятельном оркестре. Потом и это ушло. Мне кажется, ему стало неинтересно делить сцену с другими. По большей части он предпочтет выступать один со своими чтецкими программами, где ему никто был не нужен. Только он и Бродский, он и Пушкин, он и Зощенко… Актерское одиночество Юрского — особая тема не только для театроведов, но и для психологов. Он найдет себя в прозе, став автором нескольких отличных книг. Никогда не поступится ни именем, ни совестью ради официального признания и наград. Одним из первых возвысит свой голос в защиту Кирилла Серебренникова и его товарищей. Всегда будет с теми, кого притесняют, кому плохо, к кому несправедлива судьба. По себе знал, что это такое. Хотя, наверное, жаловаться грех. Все-таки 83, счастливый союз с прекрасной Натальей Теняковой, дочь Дарья, тоже актриса ... Все видел, всюду побывал, прожил жизнь, как хотел, и ушел, как хотел. Без жалких последних цепляний и сетований. Элегантный мужчина в артистическом берете, сдвинутом набекрень, и в неизменной бабочке. Таким он застыл на афише Театра им. Моссовета, где прослужил последние сорок лет. Таких нет и больше не будет. www.snob.ru Читайте также: Неожиданно и непостижимо. Памяти Сергея Юрского