Дмитрий Муратов (фрагмент радио-эфира) // "Эхо Москвы", 10 мая 2019 года

[Ирина Воробьёва:]
― Хочется успеть поговорить про другие темы. История с Телеграм-каналом Mash, в котором вчера прошли обыски. И сегодня стало известно, что заведено уголовное дело об использовании поддельного документа. И вот же вопрос: Журналисты-расследователи — можно использовать любые, так сказать, инструменты за правду и общественно важную всякую информацию или нет?

[Дмитрий Муратов:]
― У меня есть определенная точка зрения на этот счет. Совсем недавно страна переживала за здоровье, слава богу, благополучно в очередной раз, воскресшего Дмитрия Львовича Быкова. Когда он находился в Уфе в больнице скорой помощи, канал Mash звонил студентам, которые однокурсники сына Димы Быкова Андрея, находили его телефоны, представлялись сотрудниками Министерства здравоохранения, просили телефон его мамы. Его мама в это время находилась в реанимационной палате. Звонили ей и спрашивали: «Скажите, пожалуйста, надо ли чем-то помочь. Вам уже уточнили диагноз? Мы вам будем чем-нибудь помогать». И она рассказывает этот диагноз, который еще через минуту появляется в Телеграм-канале Mash. И это сообщение с Телеграм-канала Mash сразу перепечатывается и попадается на глаза маме Димы Быкова.

Это школа Арама Ашотовича Габрелянова. Началась она не сегодня и будет она продолжаться потом. И когда ты за этим наблюдаешь со стороны, то, казалось лихая работа. А когда ты понимаешь, как шакалы питаются всем и наживаются и свои лайки негодяйские свои производят на горе…

<...>

Вторая вещь вот какая: не надо придумывать, что можно только обманом на чужом горе проникнуть куда, как бы пытаясь помочь, как в случае с Быковым: «Ой, скажите нам диагноз, мы сейчас вам какую-нибудь помощь окажем». Это невозможно всё. Это находится за рамками этики. Я буду гореть в своих сковородках в аду. За мной много чего, каких грехов. Но вот такие вещи допускать нельзя.

<...>

Ну, и что делать? Это не значит, что мы должны действовать точно так же. Это невозможно. Я придумал кару для Mash после ситуации с Быковым. Они, когда попадут в ад — я буду на одних сковородках, они — на других, — то они будут писать новости друг о друге. <...>