Вы там как-нибудь сами

И ресурсы боевиков, и проасадовские ресурсы, и ближневосточные источники в целом сходятся в реальности двух недавних эпизодов, в ходе которых погибли и были ранены российские военные. Если в эпизоде в северной Хаме дней 10 назад, где погибшими и ранеными могут быть от 3 до 4 россиян, есть некоторые разночтения - частные это военные или регулярные, то по боестолкновению в Латакии в прошлую пятницу разнятся лишь данные по погибшим - от 4 до 9 регулярных российских военных, включая старшего офицера. Российское минобороны и МИД, понятно, никак ситуацию не комментируют и не будут. Если только опять по ключевым западным информагенствам не пойдут уже фамилии и звания, как это было в случае гибели наших военных в Дейр-эз-Зоре в конце февраля.

Проблема остается прежней - авиабаза Хмеймим находится под постоянной угрозой атак, и хоть как-то снизить риски можно только одним способом - отодвинуть линию соприкосновения с боевиками на пару-тройку десятков километров, чтобы прикрыть ее расстоянием. Однако наземные операции успеха не имеют - у российских военных для этого нет наземных сил, а сирийские прокси, включая наемников из "Сил Тигра" - это, скорее, каратели, но не пехота. Зачистить территорию, взять один-два опорных пункта, профильтровать пленных и гражданских, пограбить - это максимум того, что можно поручить этой публике. Все громкие победы, которые приписывают этим по сути бандформированиям, на самом деле заслуга либо российских ЧВК, либо сил ССО, которые делали основную работу, запуская после себя местные зондеркоманды.

В Идлибе и северной Хаме это работает плохо - у боевиков здесь за 6-7 последних лет создана приличная оборона, большая часть противостоящих Асаду сил - местные жители, а предыдущие мероприятия по массовому выселению принявших условия "мира" от Центра по примирению в никуда не вдохновляют местное население - им уходить некуда. Поэтому бои идут ожесточенные, и для решения основной задачи у российского командования просто нет ресурса. Попытки использовать спецназ, ставя ему общевойсковые задачи, неизбежно должны приводить к потерям. Они и происходят. Спасает только закон о секретности, когда командование просто не озвучивает сам факт боев и потерь.

После бойни в Хишаме использовать частных военных в качестве пехоты тоже не рискуют - сколоченые наспех охранные структуры для такого рода применения также непригодны. Нарастить наземную группировку российских войск также практически невозможно - требуется достаточно большое соединение, которое банально невозможно снабжать. Поэтому все задачи носят крайне локальный характер с ограниченными целями, что по сути, не дает возможности обезопасить Хмеймим на протяжении всех уже почти четырех лет этой странной войны.

Безусловно, дело не только в недостатке численности наземной группировки. По сути, у российского командования нет почти ничего. Основная проблема в том, что у политического руководства России крайне смутно с пониманием целей этой войны, когда она уже фактически закончена. Поставленных целей добиться не удалось, выйти нельзя, остаться, в общем - тоже. Поэтому эта война перешла в вялый самоподдерживающийся режим, с которым нельзя понять, что делать дальше. Поэтому все решения и задачи, которые решает экспедицонный корпус в Сирии, носят сугубо технический характер по принципу: "Ну вы там как-нибудь сами разбирайтесь".