Нехороший юбилей
Я никогда не писала об этом событии в день, когда оно совершилось. Я о нём писала много раз в День Победы, потому что оно оказало огромное влияние на ход Великой Отечественной войны. В этом году 23 августа 80-летний юбилей этого события, но я всё равно не стала бы о нём писать, к написанному раньше мне нечего добавить. Я не стала бы о нём писать, если бы о нём не написал Владимир Мединский, наш замечательный министр культуры, учёный историк с весьма оригинальными взглядами. Вы, верно, знаете его кандидатскую диссертацию, она стала темой анекдотов.
Событие, о котором я говорю, в просторечии называется пакт Молотова-Риббентропа. А Мединский написал о нём большую статью, в которой назвал этот пакт триумфом советской дипломатии. Он сказал, что этот договор — пример того, как гениальный политик умеет даже с противником заключить договор, выгодный для его страны.
Я сама статьи не читала, потому что не могу читать, но её оживлённо обсуждали на радиостанции «Эхо Москвы», и Николай Сванидзе, тоже историк, подробно изложил её содержание. Мединский считает, что этот договор с Германией отсрочил войну, что он дал нам буферные территории, и что если бы не этот договор, нам пришлось бы идти «на поклон к Чемберлену». Я всегда знала, что Мединский человек неумный и невежда, но не представляла себе, что до такой степени. Но при чём здесь Чемберлен? Чемберлен подписал договор, который позже получил название «Мюнхенский сговор». В соответствии с этим договором Гитлеру разрешили присоединить к Германии часть Чехословакии — Судетскую область, населенную немцами. Думали таким образом предотвратить возможную Вторую Мировую войну. «Мюнхенский сговор» был исторической ошибкой, и сейчас все это понимают, и никакому политику в голову не придет искать в этом договоре что-нибудь положительное, что нашел Мединский в пакте Молотова-Риббентропа. Чемберлен, так же как Сталин, был сторонником заключения договора с Гитлером. Он хотел заключить договор о ненападении и возможном сотрудничестве между Англией и Германией, и если бы он этот договор заключил, если бы Гитлер напал на Советский Союз, имея договор с Великобританией о ненападении и сотрудничестве, то нам бы худо пришлось, и возможно ход нашей войны с Германией был бы другим. Но английский народ не позволил Чемберлену заключить этот договор. Благодаря демократическим институтам английский народ, в отличие от советского, мог оказывать влияние на принятие государственных решений.
Английский народ к тому же, в отличие от советского, был хорошо информирован, в то время как советский народ был полностью зомбирован сталинской пропагандой. Чемберлену пришлось покинуть свой пост, и его заменил Черчилль, который не договаривался с Гитлером, а воевал с ним. Был период, когда Великобритания была единственной страной, которая воевала с нацистской Германией. Сталин в это время усердно помогал Гитлеру, а Франция покорно, без сопротивления легла под немцев. А часть Франции, режим Виши, заключила союз с Гитлером и воевала на его стороне. Помнится, когда союзники уже высадились в Нормандии, в Африке французы под командованием Роммеля еще верой и правдой воевали за Гитлера, проливали кровь за нацистскую Германию. Я считаю, что Франция во Второй Мировой войне покрыла себя несмываемым позором.
Но я не об этом, а о том, что же дали России договора с Германией. В соответствии с секретными протоколами к пакту Молотова-Риббентропа Восточная Европа была разделена на зоны влияния между Германией и СССР. То, что невинно и вполне респектабельно называлось зонами влияния, стало зонами прямой оккупации. В начале сентября 1939 года Германия и Россия почти одновременно пересекли границу Польши — так началась Вторая Мировая война. Ее начали Гитлер и Сталин. России досталась восточная часть Польши, которая у нас стала называться Западной Украиной, Бессарабия и пр. Гитлер бросил Сталину этот кусок, как наживку, и Сталин эту наживку заглотил. А когда Гитлер почувствовал, что он уже не без помощи Сталина подготовился к войне с СССР, он наплевал на все эти договора и вышиб Сталина с новых территорий под зад коленкой. Немецкая армия завоёвывала их с такой скоростью, с какой способна продвигаться моторизованная пехота. После присоединения новых территорий границы Советского Союза отодвинулись на Запад. Старая граница была хорошо укреплена. Генерал Петр Григоренко, военный инженер, который строил эту границу, рассказывал, что там были мощные заградительные сооружения, блиндажи, укрепленные огневые точки артиллерии, в том числе противотанковые. Все это было настолько мощным и несокрушимым, что пересечь границу по земле было бы невозможно. А воздушное пространство надёжно охраняли зенитные батареи, расположенные вдоль всей границы. После того, как был заключен договор с Германией, эти сооружения на границе приказано было разрушить. Военные протестовали — зачем разрушать, пусть это будет второй линией обороны. Но Кремль был неумолим — приказано было разрушить, и разрушили. А новую границу не то чтобы не успели построить, ее даже не начали строить. Зачем нам граница с дружественной страной?
Вслед за пактом Молотова-Риббентропа уже после раздела Польши был заключен договор о дружбе между СССР и Германией. Слово дружба звучало очень странно. Какая может быть дружба между советским государством и нацистским. К этому времени в Германии уже существовали все расовые законы, а коммунисты были уничтожены или отправлены в концлагеря. Такое поведение Гитлера, я думаю, Сталину было понятно и даже вызывало сочувствие. Он своих коммунистов тоже уничтожил, потому что коммунистическая идеология не допускает личной диктатуры. А Сталин стремился к ней и установил ее. Сталин уничтожал коммунистов, утверждая, что они не коммунисты, а враги коммунизма и советского государства и шпионы всех разведок, главным образом, германской.
По отношению к Гитлеру Сталин совершил, например, такой дружеский поступок... Австрийские шуцбундовцы, социал-демократы, потерпев поражение в Австрии, приехали в Советский Союз, получив здесь что-то вроде политического убежища. Гитлер потребовал, чтобы Сталин выдал ему этих шуцбундовцев, и Сталин это сделал. Об этом было сообщение в наших газетах, и тогда даже те, кто верил в Сталина, этого поступка не одобрили.
Сразу после заключения пакта из СССР в Германию потянулись бесконечные эшелоны с зерном и другим продовольствием, с нефтью и с другим сырьем. За короткое время, за несколько месяцев, Советский Союз создал в Германии такие мощные стратегические запасы продовольствия и сырья, что их почти хватило на всю войну. Без этих запасов Гитлер, может быть, не решился бы начать войну на два фронта, напасть на СССР. Советский Союз помогал Германии не только продовольствием и сырьем, была и прямая военная помощь. Немецкие суда базировались в бухтах Кольского полуострова. Советские ледоколы провели немецкие подводные лодки Северным морским путем в океан на помощь японскому флоту, который сражался с США. До сих пор на побережье находят немецкие военные базы. Была и другая помощь.
Никто из прямых союзников Гитлера, ни Муссолини, ни Франко и никто другой, не сделал для Гитлера больше, чем сделал для него Сталин. Он никак не ожидал, что Гитлер нападет на нашу страну. Позорное отступление первых полутора лет войны, бегство, драп до самой Волги связывают с пресловутым фактором внезапности, но никакой внезапности не было. Сталин получил 17 сообщений о том, что Гитлер нападет на СССР, некоторые с указанием дня и даже часа начала войны. Ему сообщали об этом, в частности, немецкие антифашисты, Красная Капелла и Рихард Зорге. Но Сталин уничтожал всех, кто приносил ему эту плохую весть, он считал, что это провокаторы, которые хотят его поссорить с его другом Гитлером. Рихарда Зорге он, правда, не мог уничтожить, потому что тот был в Японии, но всех близких ему людей в нашей стране он изрубил в капусту. Сталин не хотел верить ни нашим разведчикам, ни немецким антифашистам, потому что он бесконечно доверял Гитлеру. По этой причине он прозевал начало войны, и наши танки и самолеты, базировавшиеся на границе, были уничтожены с воздуха, прежде чем наши бойцы завели моторы. Из-за пакта Молотова-Риббентропа и других договоров с Германией, которые Мединский называет триумфом советской дипломатии, людей погибло больше, чем за все годы репрессий в ГУЛАГе.
Я хочу сказать, что только в современной России такая личность, как Мединский, может быть министром культуры, а больше нигде и никогда. Мединский и культура две вещи несовместные, и если их совместить, они неизбежно станут уничтожать друг друга. Но культура и её деятели сейчас в России бессильны, и никакого вреда Мединскому принести не могут. А вот Мединский может уничтожить культуру, и мы видим, как он это делает.