Рукотворный очаг
Камчатский край стал одним из последних регионов России, где был обнаружен коронавирус. Казалось, что пандемия не нанесет полуострову серьезного урона из-за его отдаленности. Однако события стали развиваться по пессимистическому сценарию. Сегодня уровень заболеваемости COVID-19 в крае, учитывая численность населения, выше, чем в проблемном Дагестане. Это ненормально. Ведь Камчатка — по сути, изолированный регион, с которым нет железнодорожного сообщения. Надо было сильно постараться, чтобы довести ситуацию с распространением коронавируса до такой степени запущенности. И власти, не ведая того, постарались.
В марте в Петропавловске-Камчатском началось строительство многофункционального медицинского центра Минобороны. Его оборудовали для лечения «ковидных» больных из числа военнослужащих.
По иронии судьбы стройплощадка медцентра и стала первым очагом коронавируса. На нее свезли сотни рабочих из разных частей страны. Они вкалывали по 12 часов, а спали в армейских палатках по 20 человек.
Среди строителей оказались инфицированные, которые начали заражать коллег и соседей.
Когда в рабочих бригадах стали ежедневно в большом количестве выявлять больных, их изолировали на карантин. Однако проблему роста заболеваемости это не решило. В минувший четверг в Петропавловске обнаружили еще один очаг — на городской станции скорой помощи.
О десятках заболевших среди врачей, фельдшеров и водителей медики на условиях анонимности (говорить открыто им запрещают) рассказали журналисту информагентства «Кам 24».
Вчера в правительстве края подтвердили: COVID-19 выявили у 38 сотрудников станции, и в дальнейшем число больных, вероятно, возрастет.
Камчатцы негодуют в социальных сетях: надо же было так организовать противоэпидемиологические мероприятия, чтобы очагами вируса стали стройплощадка медцентра и станция скорой помощи! Глава краевого минздрава Елена Сорокина, которая еще недавно рапортовала о полной готовности к борьбе с инфекцией, теперь признает, что «были какие-то проблемы со средствами индивидуальной защиты». Однако, по мнению Сорокиной, «острота этой ситуации несколько спала». В связи с этим ответственность за «вспышечный очаг» на станции она возложила на медиков.
Хотя у сотрудников скорой помощи иное мнение. Они говорят, что не были в полной мере обеспечены средствами защиты, а руководство старается экономить и на масках, и на костюмах.
«Защитные костюмы очень хлипкие: зацепился за что-то, не так сел — и он порвался, а замены нет. Вот мы их и латаем. В минздраве же требуют отчетов, грозят подсчитать каждую копейку президентских выплат», — сетуют медики.
Между тем мест для «ковидных» больных в стационарах Петропавловска уже не хватает, хотя там и уплотняют палаты, размещают людей в коридорах. Принимать гражданских пациентов с коронавирусом, по утверждению властей, начали в военном госпитале. Дополнительные койки, как ожидается, обеспечит и достроенный медцентр Минобороны.
Что касается качества лечения в камчатских клиниках, то по этому поводу существуют разные мнения. Предприниматель Александр Иванов, у которого коронавирус диагностировали в середине апреля, говорит, что у него нет претензий к медперсоналу: «Врачи сегодня — как солдаты на войне, причем на передовой. Работают круглосуточно, спят в вагончиках, рядом с больницей».
Александр 12 суток пролежал в Центре СПИД, где ему дважды в день ставили капельницы и вливали ударные дозы антибиотиков. В качестве противовирусного препарата давали по две таблетки калетры, которой обычно лечат ВИЧ и малярию.
«Это подействовало. Если бы я просидел дома еще дня четыре, наверное, сразу попал бы на ИВЛ. А так лечение я начал получать, в общем-то, не на самой тяжелой стадии, поэтому перенес заболевание относительно легко.
Но перед моими глазами были другие примеры. Молодые мужчины не могли самостоятельно дойти до туалета, через три-четыре шага у них начиналась сильнейшая одышка. Они передвигались с кислородными масками. Одному из пациентов было совсем плохо, он лежал под аппаратом ИВЛ, а возле него всю ночь — точнее, несколько ночей подряд — дежурила молоденькая медсестра в противочумном костюме. Она учила больного правильно дышать», — рассказал предприниматель.
По его словам, среди инфицированных в большинстве своем были физически крепкие мужчины, в том числе и силовики — полицейские, сотрудники ФСБ.
Центр СПИД, основной «ковидный» стационар Петропавловска, по мнению Александра, плохо приспособлен к приему больных с коронавирусом.
«Когда я туда попал, у меня сразу возникли ассоциации с чумным бараком или лепрозорием. В СМИ сообщали, что в центре оборудованы специальные боксы. На самом деле это обычные палаты, очень тесные. Там душно, так как вентиляционные отверстия заделали целлофаном — вероятно, чтобы вирус не распространялся. Концентрация углекислого газа ночью, по моему ощущению, была запредельной. Чтобы отдышаться, я уходил спать в коридор, где воздух был посвежее», — говорит Александр.
В свою очередь фельдшер скорой помощи Людмила Носова, заразившаяся на работе, считает, что в 1-й горбольнице, куда ее положили, формально относятся к тяжелым пациентам.
«Лечение COVID-19, как выяснилось, стандартное и не учитывает индивидуальные особенности. Мне ставили капельницы с препаратом "Лефлобакт". Однако от него мне становилось не лучше, а хуже. Я как медик могу определить, что он вызывает у меня анафилактическую реакцию», — утверждает Людмила.
Женщина попросила заменить препарат, но этот вопрос, по ее словам, долго не могли решить.
По данным на субботу, 23 мая, на Камчатке коронавирус лабораторно подтвержден у 595 пациентов. 239 человек выздоровели, шесть — скончались. Еще четверо находятся в реанимации.
Обстановка в крае очень сложная. На Камчатке и до пандемии катастрофически не хватало врачей. А сейчас, когда число пациентов резко возросло, а врачей — снизилось, так как они тоже стали пациентами, ситуация стала близка к критической.
В правительстве региона говорят, что договорились с Восточным военным округом о направлении на полуостров двух бригад военных медиков.
Жизнь в очередной раз показала, насколько отчеты минздрава об успешном развитии здравоохранения в крае расходятся с реальностью. Столкнувшись с серьезным вызовом, система начала разваливаться. Большой вопрос, выстоит ли она, если пандемия не пойдет на спад, а в регионе обнаружат новые «вспышечные очаги».
Владимир Хитров
Новая газета