Дмитрий Быков // «Новая газета», №118, 26 октября 2020 года
Валдайское
По мотивам выступления в Валдайском клубе.
Мы плохо выглядим? Не скрою,
Я вашей роте золотой
Скажу с повадкой ментовскою
И воровскою прямотой:
Не то чтоб мы переродились
В ковидных новых временах,
Не то чтоб резко устыдились,—
Мы не святой и не монах,—
Не то, чтоб мы перетрудились,—
Работать будут лохи, нах,—
А просто снова простудились
На ваших мы похоронах.
Привычно в бункере болтая,
Мы правим левою ногой,
И колокольчик, дар Валдая,
Звенит уныло под дугой.
С привычным карканьем вороньим
Под колокольных стонов медь
Мы так упорно вас хороним,
Что вам грешно не помереть.
Мы хоронили вас в двадцатых,
В тридцатых, пламенем объятых,
В шестидесятых бесноватых,
Под горбачёвский беспредел,
Потом при ельцинских растратах,
Потом при путинских кастратах,—
Как Фунт при всех царях сидел.
Вы пережили пять депрессий
И мелких шоков — без конца,
Вы потеряли сто профессий —
От гончара до продавца,—
Вы бездну книжек сочинили,
Мильоны пар переженили,
Себе планету подчинили
И расплодились, как червец,—
А мы вас только хоронили!
И простудились наконец.
Угрюмый взгляд на вас кидая,
Мы облепили берега
И ждём, как жители Китая,
Чтоб показался труп врага.
Покуда, не сбавляя пыла,
Мы проклинали вас везде,—
Немало всякого проплыло
По мутной нашенской воде.
Проплыло время золотое,
Проплыли меря, весь и чудь,
Проплыли три кровавых строя,
Не изменивши нас ничуть,
Вожди Руси, России, Раши
Проплыли в общее жерло,
И даже будущее наше
ПроплЫло,— или проплылО,—
А мы, бросая посторонним
Слова вражды несытым ртом,
Вас с омерзением хороним
И простужаемся притом.
Надежда — завтрак, злоба — ужин,
Обед — вчерашние грехи.
Плевать, что голос наш простужен,
На это нам начхать, апчхи.
Запас кадил у нас несметен,
Неустыжаем патриот,—
Кто вечно болен, тот бессмертен,
Поскольку он и не живёт.
Кнуты не требуют починки,
Нераспрямимы наши спинки,
Неустрашимы наши свинки,
Неутомим тамбовский волк,—
И мы на ваши же поминки
Ещё у вас попросим в долг.
Я вашей роте золотой
Скажу с повадкой ментовскою
И воровскою прямотой:
Не то чтоб мы переродились
В ковидных новых временах,
Не то чтоб резко устыдились,—
Мы не святой и не монах,—
Не то, чтоб мы перетрудились,—
Работать будут лохи, нах,—
А просто снова простудились
На ваших мы похоронах.
Привычно в бункере болтая,
Мы правим левою ногой,
И колокольчик, дар Валдая,
Звенит уныло под дугой.
С привычным карканьем вороньим
Под колокольных стонов медь
Мы так упорно вас хороним,
Что вам грешно не помереть.
Мы хоронили вас в двадцатых,
В тридцатых, пламенем объятых,
В шестидесятых бесноватых,
Под горбачёвский беспредел,
Потом при ельцинских растратах,
Потом при путинских кастратах,—
Как Фунт при всех царях сидел.
Вы пережили пять депрессий
И мелких шоков — без конца,
Вы потеряли сто профессий —
От гончара до продавца,—
Вы бездну книжек сочинили,
Мильоны пар переженили,
Себе планету подчинили
И расплодились, как червец,—
А мы вас только хоронили!
И простудились наконец.
Угрюмый взгляд на вас кидая,
Мы облепили берега
И ждём, как жители Китая,
Чтоб показался труп врага.
Покуда, не сбавляя пыла,
Мы проклинали вас везде,—
Немало всякого проплыло
По мутной нашенской воде.
Проплыло время золотое,
Проплыли меря, весь и чудь,
Проплыли три кровавых строя,
Не изменивши нас ничуть,
Вожди Руси, России, Раши
Проплыли в общее жерло,
И даже будущее наше
ПроплЫло,— или проплылО,—
А мы, бросая посторонним
Слова вражды несытым ртом,
Вас с омерзением хороним
И простужаемся притом.
Надежда — завтрак, злоба — ужин,
Обед — вчерашние грехи.
Плевать, что голос наш простужен,
На это нам начхать, апчхи.
Запас кадил у нас несметен,
Неустыжаем патриот,—
Кто вечно болен, тот бессмертен,
Поскольку он и не живёт.
Кнуты не требуют починки,
Нераспрямимы наши спинки,
Неустрашимы наши свинки,
Неутомим тамбовский волк,—
И мы на ваши же поминки
Ещё у вас попросим в долг.