О числе жертв 14 декабря 1825 года

Опубликовано в журнале «Былое», 1907, март.

До сих пор число убитых и раненых в день 14 декабря точно не определено, да и вряд ли оно может быть определено с желательной точностью. Без риска ошибок можно утверждать, что, как и во всех «усмирениях», наибольшее количество жертв падает на долю ни в чем неповинных зрителей, созерцавших событие с различных концов Сенатской площади. Приводим некоторые данные, освещающие в известной мере вопрос. Из ведомости о числе людей и лошадей, убитых, раненых 14 декабря и умерших от ран по 24 декабря «в войсках, оставшихся верными» видно, что в полках кавалергардском, конном, московском, семеновском, гренадерском, павловском, конно-пионерном 14 декабря было убито всего 2 человека и ранено 33 (из них по 24 декабря 2 умерли от ран). Число пострадавших повстанцев определяется не так точно; мы помещаем лишь список раненых повстанцев. Число же убитых, без вести пропавших и не заявивших о своих ранах остается неизвестным. Таких раненых, находившихся с 14 декабря под арестом, оказалось всего 49 человек (из них 2 умерло от ран). Наконец, приводим поразительный рассказ чиновника ИИИ (III?)отделения, известного «учителя В. Г. Белинского» Мих. Мак. Попова. Уже в 40-х годах он по документам и данным, находившимся в распоряжении ИИИ отделения, составил записку под заглавием: «Конец и последствия бунта 14 декабря 1825 года». Из этой записки мы приводим лишь начальные страницы, в которых идет речь о числе жертв. Вряд ли возможно заподозрить М. М. Попова в желании увеличить это число.

Рассказ М. М. Попова

Во весь день 14 декабря 1825 г., кроме войск, толпилось множество народу на Адмиралтейской и Сенатской площади, в концах ближайших к ним улиц, на Исаакиевском мосту и набережных обеих сторон Невы. Из народа почти никто не участвовал в бунте: большею частью были только зрители.

К вечеру, часа в четыре, начали стрелять из пушек, поставленных против всех пунктов, где находились толпы: в Галерную улицу, вдоль по Исаакиевскому мосту, по набережным, через гранитные перила на Васильевский остров. Пальба продолжалась с час. Тут не могло быть и не было никакого разбора: не столько участники мятежа, сколько простые зрители ложились рядами. В толпах от испуга и давки, от неловкости или слабости люди давили друг друга и гибли, догоняемые ядрами и картечами. Как далеко долетали заряды, видно из того, что одно ядро ударило в третий этаж Академии Художеств, в квартиру учителя Колашникова, прошибло стену и ранило кормилицу этого учителя, которая держала на руках его ребенка. Во всех домах ворота и двери были заперты и не отпирались ни на какой вопль, всякий боялся отвечать за мятежника. Народу легло так много, что Нева, набережные и улицы были покрыты трупами.

Тотчас по прекращении стрельбы новый Государь приказал Обер-полицмейстеру, Шульгину, чтоб трупы были убраны к утру. Шульгин распорядился бесчеловечно. В ночь по Неве от Исаакиевского моста до Академии Художеств и дальше к стороне Васильевского острова сделано было множество прорубей, величиною как только можно опустить человека, и в эти проруби к утру опустили не только все трупы, но (ужасное дело) и раненых, которые не могли уйти от этой кровавой ловли. Другие ушедшие раненые таили свои раны, боясь открыться медикам и правительству, и умирали не получив помощи. От этого-то в Петербурге почти не осталось в живых из тех, которые были ранены 14-го Декабря.

Государь был очень недоволен Шульгиным и сменил этого господина. Безрассудность его распоряжения открылась еще больше весною. Когда по Неве начали добывать лед, то многие льдины вытаскивали с примерзшими к ним рукой, ногой или целым человеческим трупом. Правительство должно было запретить рубку льда у берега Васильевского острова и назначило для этого другие места по Неве. Со вскрытием реки трупы погибших унесены в море.

Не меньше неприятно то, что полиция и помощники её в ночь с 14-го на 15 Декабря пустились в грабеж. Не говоря уже, что с мертвых и раненых, которых опускали в проруби, снимали платье и обирали у них вещи, даже убегающих ловили и грабили!

Во всю эту ночь верные полки расположены были биваками по площадям около адмиралтейства, по улицам адмиралтейских частей и Васильевскому острову. Везде горели бивачные огни и ездили густые патрули. Зимний дворец обведен был непрерывной цепью пушек, артиллеристами, пионерами и кавалергардами. Дня два или три после того патрули продолжались день и ночь, не давая собираться толпам и не пропуская людей сомнительных. Во дворце же недели две были в опасениях. Каждую ночь, как только засыпал город, безмолвно шли по Миллионной несколько рот Преображенцев и везли пушки. Преображенцы помещались во дворе, а пушки ставили в воротах дворца. Утром, перед тем, как просыпаться городу, Преображенцы и пушки с тою же тишиной удалялись из дворца.

СПИСОК
раненым нижним чинам 14-го декабря со стороны противной, которые находятся в госпиталях

1825 года

ВЕДОМОСТЬ
о числе людей и лошадей, убитых и раненых 14 декабря 1825 г. в войсках, бывших при Его Императорском Величестве
и впослeдствии от ран умерших по сие число 24 декабря 1825 г.

Показанные по сему списку раненые офицеры:

Командир л. гв. Московского полка генерал-майор барон Фридерикс — саблею в голову, с повреждением черепа, и полковник Хвощинский — саблею в плечо.

Командир л.-гв. Гренадерского полка полковник Стюрлер — пулею в грудь навылет и 17 декабря умер.

Л.-гв. Конного полка флигель-адъютант полковник барон Велио лишился правой руки, которая отнята выше локтя, от раны пулею раздроблена кость.

Штабс-ротмистр Игнатьев — ушибом ноги.

Кроме сего, ранен командир 1 бригады 1 гвардейской пехотной дивизии генерал-майор Шеншин саблею в голову с повреждением черепа.

***

Автор: Павел Щёголев (1877—1931) — российский, затем советский историк (преимущественно литературы и освободительного движения), выдающийся пушкинист; драматург, сценарист, книгоиздатель, один из основоположников архивного и музейного дела в СССР.

Из семьи государственных крестьян. С серебряной медалью окончил Воронежскую классическую гимназию, где был единственным учеником из крестьян. В 1897—1899 гг. обучался на факультете восточных языков и историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. Активно занимался наукой, участвовал в студенческом движении. В 1899 г. был отчислен за организацию студенческой забастовки. После месячного тюремного заключения вел пропаганду на Путиловском заводе, за что получил еще 8 месяцев тюрьмы и был выслан в Полтаву, а затем — в Вологду. Там продолжал вести научную деятельность и по окончанию ссылки, в 1903 г., сдал экстерном курс историко-филологического факультета в Санкт-Петербургском университете. Не получив разрешения работать в университете, занялся редакторской и публицистической деятельностью.

В 1906—1907 гг. совместно с В.Я. Богучарским и В.Л. Бурцевым издавал эпохальный историко-революционный журнал «Былое», в 1908 г. — «Минувшие годы», что сопровождалось столкновениями с цензурой, уничтожением номеров, тюремными заключениями (в том числе за публикацию письма Сергея Нечаева, «оскорбившую» предка царя Николая II) и, в итоге, высылкой в Юрьев. В 1909 г. был приговорен — с явным нарушением юридических норм — к трем годам крепости за антиправительственную деятельность. В одиночном заключении занимался исследованием творчества Пушкина. Был освобожден в 1911 г. В 1913 г. получил Пушкинскую премию.

После Февральской революции возглавил Особую комиссию, разбиравшую документы царских репрессивных ведомств, возродил журнал «Былое» (1917—1926). После Октябрьской революции — один из создателей Петроградского историко-революционного архива и Музея революции. Внес огромный вклад в изучение творчества Пушкина и истории освободительного движения конца XVIII — начала XX вв. Автор многочисленных исторических и литературоведческих исследований, драматических произведений, киносценариев.

Основные работы: «Дуэль и смерть Пушкина» (1916), «Декабристы» (1926), «Падение царского режима. Сборник документов из материалов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства» (в 7 т., 1924—1927), «Петрашевцы» (в 3 т., 1926—1928), «Последний рейс Николая Второго» (1928), «Алексеевский равелин» (1929), «Книга о Лермонтове» (1929), «Охранники и авантюристы» (1930), «Пушкин. Исследования, статьи, материалы» (1928—1931).

Авторство статьи установлено Ф.М. Лурье. См.: Лурье Ф.М. Хранители прошлого. Журнал «Былое»: история, редакторы, издатели. Л., 1990. С. 188.