Открытое письмо Сергею Брину, совладельцу «Гугла»

Игорь Цесарский, главный редактор «КонтинентUSA», сообщил мне, что Вы забанили мою статью «Барак Обмана», назвав ее «оскорбительной». Меня это обрадовало многократно. Во-первых, я порадовался за Ваше знание русского языка. Ведь родители вывезли Вас из СССР шестилетним, а из огромного массива русскоязычной информации в Интернете Вы выловили мою статью буквально в день публикации! (Не думаю, что это сделал робот. Роботы, я уверен, еще не читают подтексты, а в словосочетании «барак обмана» нет ничего оскорбительного – во всяком случае, для бараков или роботов).

И поскольку Ваш партнер Ларри Пейдж вряд ли знает русский язык так, как Вы, то я полагаю, что второй смысл заголовка моей статьи уловили именно Вы, с чем Вас и Ваших родителей поздравляю. Уж я-то знаю, какой ценой дается нашим эмигрантским детям знание русского языка, пятнадцать лет назад в Принстоне я платил замечательному учителю русского 40 долларов в час за уроки своего шестилетнего сына. Ваш учитель был, видимо, не хуже или у Вас наследственная, от бабушки-филолога, склонность к языкознанию.

Поэтому давайте сначала обсудим сам термин «забанить», а уж потом такую мелочь, как оскорбительность моей статьи.

Не знаю, кто его придумал, но, насколько я понимаю, этот термин произошел от английского to ban – запретить. Однако по-русски он куда ближе к слову «баня», то есть, по смыслу – к «помыть». Что, согласитесь, не имеет отношения к цензурному запрету. Так зачем было заниматься словотворчеством, если в русском языке издавна, чуть ли не с пушкинских времен, есть для цензурного запрета точное слово «зарезать»? Во всяком случае, 60 лет назад, когда я был разъездным корреспондентом «Комсомольской правды» и привез из Братска очерк о тамошней ударной стройке, меня со словами «цензура зарезала твой очерк» Григорий Оганов, легендарный зам главред «Комсомолки», отправил к цензору на пятый этаж комбината «Правды» в Москве, на улице Правды, 24. Сидя за огромным столом, заваленным многотомными справочниками и Советской энциклопедией и глядя на сырую, только из набора, газетную полосу, в которой стоял мой очерк, пожилой цензор в несвежем костюме и рубашке с узким галстуком, сказал:

– Молодой человек, вы в своем очерке пишете, что вокруг стройки, в болотах и тайге, валяются ржавые брошенные трактора, бульдозеры и куски колючей проволоки. Но вот передо мной справочники с названиями всей продукции, которую производит советская промышленность. Трактора и бульдозеры мы производим, а колючую проволоку – нет. Так что очерк ваш не пойдет, пока вы колючую проволоку не уберете.

С тех пор меня запрещали-резали или, по-Вашему, банили многократно, и один такой запрет главным цензором страны тов. Романовым на очерк «Бакинские наркоманы» я даже описал в романе «Журналист для Брежнева», который в Англии вышел под названием Deadly Games, во Франции как Une Disparition de Haute Importance, в Австрии как Baku gesheft, а в других странах уже и не помню. А когда я из журналистики перешел в кино, то цензура зарезала два моих фильма: комедию «Любовь с первого взгляда» и драму «Ошибки юности» с Мариной Нееловой, Николаем Караченцевым и Станиславом Жданько. При этом первый заместитель министра советской кинематографии тов. Павленок стучал на меня и режиссера фильма кулаком, говоря:

– Ваш фильм оскорбляет нашу партию! Если вы не знаете, на кого вы работаете, вам не место в советском кино!

Конечно, мы уехали, освободили им место в кино.

И вот, сорок три года спустя меня опять зарезали! И кто! Не какие-то российские цензоры (которые, кстати, теперь меня там совершенно не банят), а Сергей Брин, который тридцать лет назад сказал своему папе «спасибо» за то, что тот увез его из СССР, а теперь владеет империей Google и с 2012 года активно борется с цензурой в Интернете! Какая честь!

Я считаю, что это примечательное событие нужно обязательно отметить! И предлагаю вместо термина «забанить», ничем не соответствующего русскому «зарезать», ввести термин «забрить» или – еще правильней – «забринить». И красиво, и точно по смыслу, и к деятельности Вашего Гугла имеет прямое отношение.

А теперь рассмотрим, что оскорбительного Вы нашли в моей статье «Барак Обмана», которую забринили. Но сначала проверим ее на достоверность изложенных в ней фактов. Эту работу сделал за нас с Вами товарищ Валерий Бекман из Флориды, который прислал в «Континент» такое письмо: «Дорогой Редактор, Я с интересом прочитал эту статью… чтобы найти объяснение ОСОБО ВАЖНОЙ информации о фонде Обамы, который якобы написал в Твиттере что-то о Жоре Флойде за 8 дней до его смерти от колена полицейского. Не будучи сторонником мистицизма в истории, я недоумеваю, откуда Владимир Овчинский и слепо повторяющий его Эдуард Тополь взяли эту развесистую клюкву, чтобы выдать за интригующую правду».

То есть, в пространном перечне фактов о создании г-ном Обамой, экс-президентом США, собственной армии для государственного переворота, почерпнутом мною из статьи генерала Владимира Овчинского «Тайная армия Обамы за спиной Байдена» флоридский тов. Бекман усомнился только в одном-единственном – упоминании Фондом Обамы имени Флойда за 8 дней до его смерти. Что ж, вот ссылка на статью Obama Foundation tweeted about George Floyd on May 17th, a week before his supposed murder (если, конечно, Вы и ее уже не забринили).

Иными словами, после столь тщательной проверки сам факт создания тов. Обамой частной армии для государственного переворота можно считать проверенным и, в таком случае, ничего оскорбительного в нем содержаться не может, а только обвинительное. Зато у меня к Вам, Сергей Михайлович, есть серьезный личный вопрос. Действительно серьезный, без иронии и подначки вопрос, который я, как дятел, постоянно задаю своим американским согражданам почти в каждой своей статье.

Скажите пожалуйста, когда мой и Ваш президент Барак Хусейн Обама на моем и Вашем самолете №1 моего и Вашего американского правительства и за мои и Ваши деньги полетел к арабскому шейху, чтобы от моего и Вашего имени поклониться этому шейху в пояс – это Вас не оскорбило? И Ваших родителей тоже?

А когда он же, Барак Хусейн, говорил, что моя и Ваша Америка больше не будет христианской, а станет мусульманской, – это Вас не встревожило? И Ваших родителей тоже?

А когда он же, мой и Ваш президент, отправлял иранским аятоллам миллиарды долларов и наши с Вами самолеты с тоннами наших с Вами наличных денег, на которые те стали делать ракеты сверхдальнего полета для атаки ядерными бомбами по Нью–Йорку и Лос-Анджелесу – это Вас не испугало? За Ваших детей – не напрягло?

И когда его BLM и Antifa ставили на колени чуть не пол-Америки, включая главу демпартии тов. Байдена – и это Вас не оскорбило?

Вы, Сергей Михайлович, сын Михаила Израилевича и внук Израиля Абрамовича, кто по национальности? Как дважды Израилевич, неужто поможете Джо-Баракскому тандему уничтожить Израиль?

А как с Того Света посмотрят на это Ваши дедушка и бабушка, будет им тогда покой Там и Царство Небесное?

Ведь Вы хоть еще и не лауреат Нобелевской премии по математике, но, думаю, не сомневаетесь, что и Всевышний, и Тот свет существуют…

С израильско-американским приветом и еврейским уважением,

Эдуард Тополь, он же Эдмон Хаимович Топельберг

P.S. А ведь когда-то я собирался написать роман о шестилетнем белом еврейском мальчике-эмигранте, который выехал из СССР, имея 136 долларов в папином кармане, а через двадцать лет в сказочной стране Америка стал миллиардером. И, оказывается – для чего? Чтобы теперь своим талантом и деньгами помочь BLM, OFA и Antifa эту страну уничтожить. А? Какой сюжет забринился!

Зато со вчерашнего дня я могу всюду хвастать, что у А.С. Пушкина личным цензором был император Николай Первый, казна которого составляла меньше 600 миллионов бумажных рублей, а у меня цензором сам Сергей Брин, со-император Гугла, рыночная стоимость которого больше триллиона долларов, а личное состояние больше всего военного бюджета РФ! Правда, круто?

P.P.S. Я загуглил название своей статьи и вдруг увидел, что Вы отловили ее даже раньше публикации, в моей переписке по gmail с редакцией. Такое возможно?

Э.Т.