В Раздольном танки под водой ходили

И при чем тут комендант Берлина…

Село Раздольное – точка на карте, известная едва ли не каждому приморцу. Еще в советское время все, кто ехал в Уссурийск и дальше, миновать Раздольное не могли. И даже сейчас, когда давно построена объездная дорога, это село – точка пересечения многих транспортных путей.

«На глазах у всей стрелковой дивизии танк, оборудованный двумя трубами и замазанный суриком, вошел в бурную реку Суйфун»

«Версии гибели первого советского коменданта Берлина: от нелепой случайности до происков немецкого «Вервольфа»»

Общеизвестные факты: основан населенный пункт Раздольное в 1866 году, место ему выбрал начальник Южно-Уссурийского округа Полиевит Занадворов, название  дал генерал-губернатор Сергей Духовской. А уж о том, что около девяти лет в Раздольном служил знаменитый «братишка наш Буденный», уж точно всем известно. 

Но есть в истории Раздольного и события, о которых немногие знают.

Священные рубежи неприступны для врагов

Мост через реку Раздольную (бывший Суйфун) – достопримечательность села. Рядом с въездом на мост стоит четырехгранный обелиск с барельефным изображением воина в каске и с автоматом. На барельефе надпись: «Вечная слава героям боев у озера Хасан, павшим в борьбе за независимость нашей Родины. 1938 год». На каждой из граней обелиска также есть надписи: «В память о героях-воинах дальневосточниках, проявивших мужество и храбрость при защите священной советской земли в боях с японскими захватчиками у озера Хасан», «Священные рубежи нашего Отечества были и будут неприступны для врагов советского народа», «Советский народ никогда не забудет героических подвигов защитников дальневосточных рубежей нашей родины» (орфография сохранена). 

Почему же памятник защитникам Хасана поставлен в Раздольном, ведь события 1938 года проходили довольно далеко от этого села?

Дело в том, что на сопках Хасанщины сражались бойцы из воинских частей, базировавшихся в Раздольном. Это 32-я стрелковая дивизия и 32-й отдельный танковый батальон.

Тихий еврейский мальчик…

Командиром роты танкового батальона был 28-летний лейтенант Давид Драгунский – человек удивительной судьбы. О его жизни и боевом пути написано немало книг, да и сам он написал мемуары «Годы в броне», которые выдержали несколько переизданий.

Давид Драгунский родился в 1910 году в Брянской области в бедной еврейской семье. Родители возлагали на него большие надежды, поскольку он был старшим ребенком. Мечтали, что вырастет Давид, выучится на бухгалтера и поможет поднять на ноги семерых своих сестер и братьев. Давид честно пытался оправдать ожидания родителей и пытался поступить учиться на бухгалтера, но не удалось… В конце концов решил ехать в поисках своей доли в Москву. На авось…

Вот что он пишет в своих мемуарах: «Поздней ночью поезд доставил меня, безбилетника, в столицу. Утоляя ненасытное любопытство, я обошел и объехал Москву вдоль и поперек. Ночевал в подъездах больших домов и на скамейках в парках. А когда истратил последние копейки, пошел в райком комсомола Красной Пресни. 

С путевкой комсомола я отправился на стройку… Я был чернорабочим и землекопом в Мосстрое, рыл котлованы, возил песок на тачке, таскал кирпичи на пятый этаж, а по вечерам мы, комсомольцы и молодежь, пели песни, ходили в кино… Вскоре я стал подручным слесаря, а потом и слесарем-водопроводчиком. О нашей комсомольской бригаде заговорили на собраниях Красной Пресни, о ней упоминалось в «Комсомольской правде». Меня, 19-летнего паренька, забрали депутатом Краснопресненского райсовета…»

Затем в жизни Давида Драгунского произошел поворот – он был послан в числе 500 московских коммунистов по направлению райкома партии в деревню для организации колхозов.

«Зимой 1931 года, прихватив чемоданчик книг по льну и животноводству, а также комплект журнала «Сам себе агроном», я отправился по Тверскому тракту в село Ахматово Калининской области…» – вспоминал он.

Как ни странно, но даже в сельхозработе наш герой проявил себя неплохо, может быть, потому, что не пытался руководить в поле, а заведовал в колхозе избой-читальней. Из Ахматово, когда пришло время, был призван в армию. Служил рядовым в 4-м стрелковом полку Белорусской дивизии, базировавшейся под Минском. Мечтал после службы поступить в МГУ на литературный факультет.

В 1933 году Давида командировали в Саратовскую бронетанковую школу, которую он окончил через три года. Получил направление на Дальний Восток и прибыл к месту службы – в 32-й отдельный танковый батальон в Раздольном поздней осенью 1936 года. Через год стал командиром танковой роты.

Сурик, солидол – и в воду

В роте Драгунского были легкие танки Т-26 выпуска 1933 года. Танком, собственно, эту машину, имеющую только противопульное бронирование (то есть беззащитную против снарядов), можно назвать весьма условно. Вооружен танк Т-26 был пушкой калибра 45 мм и сопряженным с нею пулеметом. Скорость развивал до 28 км/час, экипаж состоял из трех человек. 

В Раздольном танкисты Драгунского много тренировались, осваивая передвижение по пересеченной местности, и это впоследствии очень им помогло. Мало того, именно в Раздольном во время учений Давид Драгунский вместе со своим экипажем провел танк под водой!

«Это было 13 июня 1938 года, – писал он позже в мемуарах. – На глазах у всей нашей стрелковой дивизии мой танк, оборудованный двумя трубами и замазанный суриком и солидолом, вошел в бурную реку Суйфун и спустя 15 минут пребывания под водой вышел на противоположный берег. Тогда я и получил первую награду. Командир дивизии – майор Николай Берзарин (обратите внимание на эту фамилию. – Прим. авт.) наградил членов экипажа именными часами».

Вскоре знания и умения, полученные во время учений, танкистам пришлось применить на практике. 

31 июля 1938 года японцы перешли границу в районе озера Хасан и начали массированное наступление силами двух пехотных дивизий (численность до 20 тысяч бойцов), двух артиллерийских полков при 210 орудиях и минометах, трех бронепоездов, батальона танков и 70 самолетов.

После ожесточенных боев японцы оттеснили советских бойцов приблизительно на 4 км, захватив сопки Заозерную и Безымянную. Здесь они начали спешно возводить укрепления. Советское командование разработало план ответных ударов, в боях приняли участие 32 тысячи бойцов, 1250 пулеметов, около 600 орудий, 100 танков БТ-7, 245 танков Т-26. 

В этих боях принял участие и лейтенант Давид Драгунский. В своих воспоминаниях он ярко описывает бои за Хасан, о своем же участии в боях говорит очень скромно. Вот так он вспоминал первый день Хасанских событий: «Однажды в воскресный день я со своей ротой отправился на реку. День выдался хорошим, лов рыбы оказался удачным. В котле варилась тройная уха… но она так и осталась несъеденной. Прибежавший дежурный сообщил: «Батальону объявлена тревога!» На сей раз она оказалась не учебной, а настоящей, боевой.

Через несколько часов мы мчались к советско-маньчжурской границе…»

Мстил фашистам за Родину и семью

О личном участии Давида Драгунского в Хасанских событиях более подробно можно узнать в книге очерков, изданной в октябре 1938 года под названием «За Родину! Боевые эпизоды в районе озера Хасан». Автор одного из очерков А. Артемов описал бой, который вел экипаж танка в составе командира Драгунского, башенного стрелка Приходько, мехвода Дробинина: «…Танк застрял в болоте. Бешено вращаясь, гусеницы разбрызгивали жидкую желтоватую грязь, но не могли сдвинуть танк с места. С каждой минутой он все глубже уходил в топь. Заметив это, одна из японских батарей стала обстреливать машину. Экипаж решил не бросать танк и повел ответный артиллерийский и пулеметный огонь.

Но вот японский снаряд прямым попаданием пробил танк. Раненый башенный стрелок Приходько, преодолевая боль, продолжал обстреливать батарею. Два орудия из четырех им были выведены из строя, но силы оставили раненого, и он потерял сознание… Место Приходько занял лейтенант Драгунский, механик-водитель Дробинин стал заряжающим. Танк возобновил пулеметный и орудийный огонь по японской батарее.

Ни на минуту мужество не покидало танкистов. Раненый стрелок пришел в себя и попросил у командира дать ему возможность выполнять свои обязанности. Приходько снова занял место у пушки…

Драгунский принял решение: расстреляв все снаряды и патроны, вытащив все ценное, покинуть танк. Когда экипаж покидал машину, во второй раз был ранен Приходько. Взяв его на руки, Драгунский и Дробинин ушли в болотные заросли. Вскоре они вышли к небольшому озеру. Командир роты и мехвод бросились вплавь, держа на плечах раненого стрелка. Они вышли к свом, изнемогая от усталости, и передали товарища медикам…»

Хасанские события завершились победой Красной армии. Государственная граница СССР была восстановлена. За умелое руководство боевыми действиями роты и личную храбрость лейтенант Давид Драгунский был награжден орденом Красного Знамени.

Прослужив в Раздольном более трех лет, он поступил в Военную академию имени Фрунзе. А вскоре после окончания академии в 1941 году был направлен на Западный фронт. Участвовал в битвах за Москву, Смоленск, Курск, Харьков, сражался за Кавказ, форсировал Днепр, освобождал от фашистов Польшу и Чехословакию, принимал участие в Висло-Одерской операции и был дважды удостоен звания Героя Советского Союза. Мстил фашистам Давид Абрамович и за свою семью: в 1942 году его отца, мать, сестер, малолетних племянников и других родственников расстреляли немцы (все еврейское население городка Святска, где жила семья Давида Драгунского, было поголовно уничтожено).

После победы продолжил военную службу, возглавлял высшие офицерские курсы «Выстрел», а в 1970 году получил звание генерал-полковника танковых войск. 

В 1992 году Давид Абрамович ушел из жизни.

В 2009 году, накануне 100-летнего юбилея Давида Драгунского и в преддверии 65-летия Победы, в городе Солнечногорске был установлен бронзовый памятник танкисту на почти трехметровом гранитном постаменте. 

54 дня – и вечная память 

Давида Драгунского многие называли выдающимся военачальником. Так же как и его командира в Раздольном – Николая Берзарина. Этот человек был участником многих сражений Великой Отечественной войны, стал Героем Советского Союза, но в истории остался в первую очередь как первый советский комендант Берлина. В этой должности генерал-полковник Николай Берзарин, чья армия штурмовала город, был всего 54 дня: он трагически погиб в автокатастрофе (о причинах которой имеется немало самых разных версий) – разбился на мотоцикле. Но Берзарин успел наладить снабжение жителей продуктами, возродил городскую полицию, наводил порядок, пригласил первый послевоенный магистрат и беспокоился об оживлении культурной жизни в городе. Его именем были названы площадь и мост в Берлине. 

В сентябре 1999 года в музее «Берлин-Карлсхорст» была развернута огромная экспозиция, посвященная жизни генерала Берзарина. Директор музея историк Петер Ян говорил: «Я родился близ Берлина и фактически являюсь берлинцем с шестого месяца жизни. Конечно, меня особенно интересует все, что связано с историей родного города. А в нем трудно найти более драматический период, чем конец апреля – начало мая 1945 года. Поэтому не может не привлекать внимание фигура человека, который в это время принял под свое командование целый город и руководил жизнью оставшихся в нем двух миллионов обывателей».

Вот так село Раздольное нашего родного Приморья свело вместе таких выдающихся личностей.

Любовь БЕРЧАНСКАЯ

Фото предоставлено Нелли МИЗЬ