Кастелло-делла-Манта: замок прекрасных фресок

Документы истории. Может ли замок быть «документом истории»? О да, ещё как может, причем не только в области архитектуры. Иные из них содержат в своих стенах множество артефактов, которые дают нам возможность познакомиться с прошлым, приблизить его к себе, увидеть, так сказать, своими собственными глазами.

Иногда история находится прямо у них на стенах, подчас от самого пола и до потолка, и это, как вы, наверное, уже догадались, не что иное, как фрески. Обычно ими в Средневековье расписывали стены монастырей и соборов. Но были и исключения, как же без них.

Вот и сегодня мы отправимся в один из замков Италии, причем внешне он не особо и примечателен, чего не скажешь о его внутреннем убранстве. А внутри на его стенах совершенно уникальные фрески. Замок этот называется Кастелло-делла-Манта, а находится он в городке Манте неподалеку от Салуццо (всего в 4 км на юго-запад), в провинции Кунео района Пьемонт на севере Италии, в 70 км к югу от Турина – столицы региона.



Что же касается его истории, то она такова: когда в 1175 году город Манта стал вотчиной маркграфства Салуццо, маркграф Томмазо I построил рядом с ним замок на фундаменте более старой крепости, которая вместе с замками Ревелло, Верцуоло, Костильоле и Буска образовывала линию обороны у самого подножия Альп.

Новый замок на месте старого был построен в 1370 году маркграфом Томмазо III.

В эпоху готики замок увеличился в размерах, а в 1416 году он оказался в руках Валерано дель Васто, который был внебрачным сыном покойного маркиза Томмазо III и регентом в период несовершеннолетия молодого Людовико, который занял место отца в 1424 году как Людовико I. И вот как раз он-то и приказал украсить фресками зал для аудиенций (получивший название «Баронский зал»), в котором он в качестве регента осуществлял своё правление.

Фрески украшают зал для аудиенций, где Валерано вершил правосудие и принимал гостей. Скорее всего, они были предназначены для того, чтобы публично провозгласить законность его регентства и преемственность дома Дель Васто. Все они представляют собой уникальные свидетельства рыцарской культуры того времени. Причем на южной стене был изображен «Фонтан вечной молодости», увенчанный фигурой бога Любви и позаимствованный из мифа о вечной молодости и рыцарского романа «Роман де Фовель».



Противоположную сторону комнаты караулят девять отважных героев и девять античных героинь в одеждах XV века, которые отражают рыцарские идеалы воинских и нравственных добродетелей.

Получается, что войдя в зал для аудиенций с противоположного от камина конца, посетители зала для аудиенций Валерано оказывались между двумя очень разными циклами фресок слева и справа от них: разных как по сюжету, по качеству, и почему так, естественно, никому неизвестно, но то, что так было сделано специально – несомненно.

Однако фрески эти по праву считаются ярким примером провансальско-французского влияния на искусство региона, хотя одна стена (левая), как считают, была расписана местным художником. Фрески на левой стене имеют явное сходство с народным искусством региона, хотя они написаны очень искусной рукой.


Сюжетом является легенда о «Поиске источника молодости», взятой из «Книги странствующего рыцаря» («Странствующий рыцарь»), рыцарского романа, написанного покойным Томмазо III.

В этих отчетливо земных сценах старики и дряхлые появляются слева, затем в центре фрески они показаны раздевающимися и купающимися в бассейне фонтана, который волшебным образом их омолаживает. Многие из них решают тут же использовать свою вновь обретенную энергию, причем влюбленные пары в бассейне изображены в весьма комичных сценах, а их реплики с ними написаны на провансальском французском языке. Завершается эта сцена совсем уже юными персонажами, наслаждающимися охотой с ястребами.


Зато противоположная стена украшена фресками с рядом гораздо более крупных фигур «Девяти достойных мужчин» и «Девяти женщин-героинь», известных из истории и легенд и олицетворявших верность семье и городу, а ещё часто героически павших в битвах за правое дело. Под каждой фигурой указано её имя вместе со стихами из романа Томмазо III, и все они являются персонажами, которых странствующий рыцарь встречает во дворце госпожи Фортуны на страницах этого романа.



Персонажи фрески изображают девять маркграфов Салуццо и их жен. Сам Валерано изображен в образе Гектора, за ним следует его отец Томмазо III, изображенный в образе Александра Македонского. Остальные герои: Юлий Цезарь (маркграф Федерико II), Иисус Навин (маркграф Томмазо II), Давид (маркграф Федерико I), Иуда Маккавей (маркграф Манфредо IV). Дальше идут король Артур (маркграф Томмазо I), Карл Великий (маркграф Манфредо III), Годфрид Бульонский (маркграф Манфредо I).






Женщинами-героинями являются: Дейпиль (Элеонора ди Арбореа, жена Манфреда I), Синопа (Аласия фон Монферрат, жена Манфреда III), Ипполита (Беатрис ди Савойя, жена Томмазо I), Семирамида (Алоизия ди Сева, жена Манфреда IV), Этиопа (Беатрис Висконти, жена Федерико I), царица амазонок Лампедо (Рикарда Висконти, жена Томмазо II), Томирис (Беатрис ди Джиневра, жена Федерико II), Теука (Маргарита де Русси, жена Томмазо III) и Пентесилея (Клемензия Прована, жена самого Валерано).




Кстати, имя автора (авторов) фресок тоже осталось неизвестным, однако он все равно попал в историю искусства как «Мастер Манты» (Maestro del Castello della Manta), так что память о нем увековечена хотя бы таким способом.


Явная элегантность этих фигур справа намного превосходит то, что мы видим на противоположной стене: они источают некую потустороннюю уравновешенность и воспроизведены с ошеломляющим вниманием к деталям. Я бы даже сказал, что их лица лучше всего, что я когда-либо видел среди средневековых изображений.

Причем это не только искусство превосходного качества, но и высочайшей аллегорической сложности: ведь фигуры представляют собой членов дома Дель Васто и их супруг, а сам Валерано изображен в образе Гектора, сына царя Приама. Его можно узнать по девизу сюрко, которое он носит поверх доспехов. Приам и Гектор защищали Трою от вторжения греков, так что здесь явно виден намек на то, что Томмазо и Валерано так же героически готовы защищать свои земли от Дома Савойи.

Как здесь выше уже отмечалось, кто написал «Девять достойных» и «Девять героинь», неизвестно. Причем в этих красивых фигурах нет абсолютно ничего, что могло бы отнести их к провансальско-французской традиции. А вот к искусству Северной Европы их отнести и можно и должно. И тут нам явно следует посмотреть на… вдову Таммазо III, которая вполне могла участвовать в проекте, столь важном для памяти о её покойном муже.

Звали её Маргарет де Руси, и была она дочерью Хьюга II де Пьерпонта, графа де Руси и Брена и Бланш де Куси. То есть художника, выполнившего столь прекрасную работу, вполне могли отыскать при французском дворе в Париже или через него, а кроме того, семейные корни Маргарет вполне могли заставить её обратиться к мастеру с севера. Ведь Руси лежит на севере Франции, близко к границе с Фландрией. Так что, судя по манере письма и деталям доспехов, в которые они облачены, автором этих захватывающих дух фресок вполне мог быть фламандский художник.

Ну а заканчивая историю самого замка, следует сказать, что в 1587 году он был ещё раз перестроен, соответственно веяниям новой эпохи.

В 1793 году умер последний потомок Валерано, и строение начало постепенно приходить в упадок. В 1860 году были снесены его внешние укрепления. И был этот замок со всеми своими прекрасными фресками позабыт и заброшен вплоть до 1984 года, когда он перешел в собственность FAI – Fondo Ambiente Italiano (Итальянский экологический фонд), который сразу же приступил к его реставрации.

Туристам, осматривающим замок, рекомендуют также посетить служебные помещения с подвалами и большой кухней, с цилиндрическим сводом и грандиозным камином. И замковую церковь, построенную по заказу Валерано и украшенную фресками, посвященным Страстям Христовым, в тени которой можно наслаждаться очаровательным видом на зеленые холмы Валь Варайта.

Рядом с замком находится ещё одна церковь Богородицы с фресками XV и XVI веков и часовня Воскресшего Христа, построенная по заказу Микеле Антонио Салуццо в конце XVI века.