Под тяжестью фамилии. Павел Табаков — о знаменитых родителях и «Табакерке»
«Наверное, кто-то сравнивал меня с отцом. Но давление? Главным было не... обделаться, простите. И это чувство только подстёгивало».
На экраны выходит комедия режиссёра Александра Фомина «Молодой человек». В главной роли — Павел Табаков, которому по сценарию пришлось перевоплощаться и в 17-летнего юношу, и в 30-летнего мужчину. Кажется, к 30 годам у Вани Ревзина есть всё: школьная золотая медаль, красный диплом МГУ, жена, работа в банке... Но в один не очень приятный день оказывается, что всё это пшик. Зато однокашник Вани, бывший двоечник Коля, — успешный бизнесмен. Он готов отдать 10 млн руб. старшекласснику, победившему в соревновании. И Ваня решается на авантюру: подделав документы, отправляется в летний лагерь под видом школьника, чтобы завоевать заветный приз. Был ли у самого Павла «комплекс отличника», актёр рассказал «АиФ».
«Пятёрок от меня не требовали»
Татьяна Уланова, «АиФ»: Павел, насколько важным для вас было радовать родителей прилежанием и хорошими оценками?
Павел Табаков: Пятёрок от меня не требовали. А учился я, как и многие пацаны, наверное. Когда нужно было идти на химию, физику, геометрию, старался отпрашиваться у завхоза на разбор лаборантских, покраску бордюра или уборку листьев. Учителя ставили трояки, и меня это устраивало. 4 и 5 я получал по литературе, истории, естествознанию, иногда по биологии.
— Правда ли, что подростком вы загремели в полицию, потому что шли по улице с шампанским?
— Ну, это было лишь однажды. А кто из школьников не пытался хоть раз пойти выпить? Никакого криминала, к счастью, не случилось. До 18 лет родители вообще запрещали спиртное. Однако с 15 лет на семейных сборах иногда позволяли полбокала вина. Думаю, им важно было дать понять: алкоголь — не только удовольствие и употреблять его можно, лишь соблюдая меру.
— В «Молодом человеке» опровергается устоявшееся мнение «рождённых в СССР»: «Будешь хорошо учиться — будут хорошая работа, деньги, успех». Но медаль в школе и красный диплом вуза не играют большой роли в жизни. Те, кто списывал домашку у соседа и бедокурил на переменах, зачастую устраиваются лучше. Не так ли?
— Всё зависит от человека. Да и тупая зубрёжка не помогает умственному развитию. Как если бы ты выучил наизусть всю «Войну и мир», но больше ничего не успел прочитать.
— Вы тоже отец. Не успеете оглянуться — придётся решать задачу, как воспитывать чадо, чтобы выросло не что-то инфантильное, предпочитающее только брать, а самодостаточная личность. Готовы к такому вызову?
— Если мама и папа любят ребёнка, он может состояться как личность. Хотя даже в приличных семьях иногда вырастают не очень хорошие люди. Я пока несильно об этом задумываюсь — дочке в августе только 2 года исполнится. Меня родители не тыкали носом: «это хорошо, это плохо». И уж тем более не пороли. Всегда есть выбор. Но у каждого выбора свои последствия. Мне их описывали, чтобы я учился сам принимать решения. Когда видишь разочарование в глазах матери и отца — понимаешь, что больше так делать не надо. Помню, прогулял в школе неделю — ходил с ребятами играть в компьютерный клуб... Не могу сказать, что меня сильно отругали, но осадок остался на всю жизнь. К слову, поиграть могу и сейчас — после спектакля или киношной смены.
— На дочку время остаётся?
— Стараюсь почаще заезжать к ней. Миа ходит, говорит «папа», «мама», «дядя». Мы с Соней (Софья Синицына — актриса, была в гражданских отношениях с Павлом. — ред.) не живём вместе. Но у нас дружеские отношения, и для дочери это важно. Советская традиция продолжать жить вместе ради ребёнка, по-моему, убивает его психику.
«Из "табакерки" ушёл сам»
— Ваш герой говорит, что не имел «лагерного» детства и благодарен судьбе, что хотя бы в 30 получил его «концентрат». А вы чего-то недополучили?
— Вряд ли. У меня и лагерь был — с английским уклоном, в Подмосковье. Было прикольно. И все эти лагерные штучки, когда тебя ночью мажут зубной пастой, я тоже испытал. Не самое приятное ощущение...
— Вы учились в театральном колледже, созданном отцом. Вероятно, вас всё время сравнивали с ним. Сейчас ощущаете на себе давление имени Олега Табакова?
— Фамилия мне в основном помогала. Например, когда я познакомился с Ромой Прыгуновым, он воскликнул: «О, а я с Антоном дружил!» (Антон — сын Олега Табакова от Людмилы Крыловой — см. инфографику.) Это помогло нам сойтись и сделать вместе несколько проектов. Наверное, кто-то сравнивал меня с отцом. Но давление? Главным было не... обделаться, простите. И это чувство только подстёгивало.
— После ухода Олега Павловича из жизни на вашу семью обрушилось разное: непредсказуемое и неприятное. Вас уволили из «Табакерки». У мамы, актрисы Марины Зудиной, тоже возникли проблемы...
— Нет, я ушёл сам. Я люблю «Табакерку», но вектор его развития сегодня мне не очень близок. Марина Вячеславовна же по-прежнему в «Табакерке», она артистка труппы. А я служу в МХТ им. Чехова.
— В своё время Антон Табаков нашёл в себе силы возобновить отношения с отцом, наладить общение с Мариной и с вами. Но у вас с Антоном большая разница в возрасте. Что вас связывает кроме памяти об отце?
— Мы перезваниваемся и всегда рады видеться. Насколько я знаю, дочери его ходят в Москве в русскую школу, и именно они были инициаторами возвращения из Франции. Антон зовёт к себе на дачу, я его — на свои премьеры. Порой он просвещает меня, как со всеми жить дружно. Можно сказать, учит уму-разуму, хоть мне и не всегда удаётся следовать его советам.
— «Я хороший, но бедовый», — сказали вы о себе однажды...
— Хороший я или нет, надо спрашивать у окружающих. Стараюсь следовать своим принципам, не изменять внутренним идеалам. Для кого-то я буду всегда хорошим, для кого-то — вечно плохим, что бы ни делал. А «бедовый»? С трудом могу примерить на себя этот эпитет.
— Каким вы видите своё ближайшее будущее?
— Хотелось бы сниматься в независимом артхаусном кино. Английский знаю неплохо, хотя, как говорит Константин Юрьевич Хабенский, на языке, на котором играешь, надо думать. Пока не получается, но желание есть.
— Вы пошли ещё учиться на продюсера. Актёрства мало?
— Когда созрею, возможно, получится сделать что-то хорошее на этом поприще. В любом случае надо развиваться, а не стоять на месте. А вот из мирского, так сказать, очень хотелось бы вспомнить утерянный навык катания на горных лыжах. В этом — точно знаю — я был хорош. Не растерять бы того, что было...