Геннадий Юдин, купец-библиофил

К концу ХIХ века в Библиотеке Конгресса США количество книг на славянских языках исчислялось несколькими десятками экземпляров. К 1910 году их число выросло примерно до 100 тысяч, это крупнейшее собрание русских книг за границей России.

Как это удалось? Очень просто: хватило единственной книжной коллекции, приобретенной у одного сибирского купца.

Имя собирателя легендарной библиотеки – Геннадий Васильевич Юдин, и в марте исполняется 185 лет со дня его рождения.

Геннадинька

Геннадий Васильевич (тогда еще «Геннадинька») появился на свет в 1840 году в поселке Екатерининского винокуренного завода близ города Тара Тобольской губернии. Отец его был купцом третьей гильдии и имел привычку к многократным переездам – семья то кочевала по Сибири, то выезжала в Центральную Россию, то вновь возвращалась в Сибирь.

С 12 лет Геннадий Васильевич работал вместе с отцом на винокуренных предприятиях, а когда семья в очередной раз переехала – на этот раз из Минусинска – мальчик остался там один. Он работал в кабаках, разливая посетителям напитки, был курьером. А с 14 лет, сам того еще не ведая, мальчик начал реализовывать главное дело своей жизни – собирать книги.

Мать беспокоилась, писала письма, полные благочестивых наставлений, мечтала видеть ребенка хорошим христианином. Но сыну и без того было не до гулянок и веселых грехов юности. Работал много, деньги терпеливо копил, чтобы собрать первоначальный капитал на собственное дело. И если какие-то небольшие суммы и проходили мимо кубышки, то тратились они главным образом на журналы и книги. К чтению он пристрастился еще в родительской семье, отец его тоже был заядлым книгочеем, и дома всегда было что почитать.

Отдав Минусинской конторе по питейным сборам в винных откупах целых 11 лет и скопив 600 рублей в качестве стартового капитала, Геннадий Васильевич начал собственное дело. В 1866 году он женился на дочери священника Евгении Нигрицкой, пошли дети. Кроме того, супруги забрали к себе овдовевших матерей и незамужних сестер, оплачивали учебу младшего брата Геннадия – Владимира.

Дом был многолюдным и шумным. Деньги в семье были, но жили без излишеств: простая еда, невинные удовольствия. Увлечения детей – модные в те годы велосипедный спорт и фотографию – охотно поддерживали, особенно заботились о детском образовании, для чего переехали в большой город – Красноярск. И сыновья, и дочери окончили гимназии, мальчики отучились и в университете. Старшая дочь тоже захотела получить образование. И хотя в конце ХIХ века в купеческой Сибири это все еще выглядело ненужной потачкой, родители, скрепя сердце, согласились и на это, отпустив дочь на учебу в сопровождении тетушки. Сам Геннадий Васильевич, несмотря на скромное происхождение и домашнее образование, смолоду был начитан и эрудирован, повидал свет, и ценность знаний для него всегда была высока.

Геннадий Васильевич работал всю жизнь, но, похоже, настоящую основу его благосостояния заложил случай. Два раза подряд Юдин выиграл в лотерею весьма крупные суммы: 200 и 75 тысяч рублей. Эти выглядит удивительно, и некоторые исследователи даже подозревают, что выигрыш был подстроен как способ легализации денег, полученных на самом деле каким-то иным путем. Но как бы то ни было, эти деньги Юдин потратил сдержанно и разумно, обеспечив будущее сыновей: для Леонида открыл Леонидовский винокуренный завод, старшему Алексею купил золотые прииски.

Все, что делал Юдин, он старался делать в высшей степени сдержанно и разумно. Был чрезвычайно аккуратен в делах, довольно прижимист, никогда не брал в долг, а если сам давал, жестко требовал соблюдения условий и сроков. И даже к своей истинной страсти, полностью его захватившей, старался подходить сдержанно и разумно. Но разве страсть такое позволит?

Книги

А страстью этой было собирание книг.

Начав с ранней юности, присовокупив небольшую отцовскую библиотеку, каждый год Юдин приобретал все новые и новые печатные издания – сначала десятками, потом сотнями, после – тысячами. Особенно его интересовали старинные и редкие издания.

Так, он собрал подборки знаменитых русских журналов конца XVIII века. Там были «Всякая всячина», издававшаяся секретарем Екатерины Второй и по ее же желанию, «Живописец» легендарного просветителя и издателя Николая Новикова, «Почта духов» Ивана Крылова, «Беседующий гражданин» Общества друзей словесных наук. Что же касается периодики XIX века, то она имелась у Юдина практически вся: все газеты, все журналы, полные комплекты за каждый год. Полная история того, что читала и о чем говорила страна на протяжении почти полутора веков.

В его коллекции нашли место первые и прижизненные издания русских писателей, в том числе Пушкина, рукописи Державина, Грибоедова, Гоголя, Аксакова, Тургенева, Чехова. Встречались и уникальные отечественные книги начала XVIII века – «История об орденах или чинах воинских паче же кавалерских», «Приклады, како пишутся унименты разные» и другие. Когда в России взялись издавать собрание сочинений Михайлы Ломоносова, единственный сохранившийся экземпляр его «Полидора» смогли найти только у Юдина.

Большой интерес Юдина вызывали издания, запрещенные цензурой, включая те, тиражи которых были почти полностью уничтожены (сборник «Русские крамольники», сочинения революционера Берви-Флеровского и другие). Собирал он и материалы, которые под грифом «секретно» выпускало само Третье отделение, и другие печатные и рукописные тексты, хранение которых могло обернуться ссылкой или тюремным сроком. Их Юдин не давал читать никому. 

Одной из жемчужин коллекции было первое издание «Путешествия из Петербурга в Москву» Александра Радищева. А книга эта изначально вышла в домашней типографии тиражом всего 500 экземпляров, который впоследствии изымался и уничтожался, а текст не переиздавался официально вплоть до конца XIX столетия. От первого тиража уцелели всего 14 экземпляров. За один из них Юдину пришлось выложить 400 рублей.

Он покупал редкие издания поштучно, но иногда приобретал сразу целое собрание – как, например, 4 тысячи томов из личной библиотеки Михаила Погодина, книги из крупных известных в стране собраний В.И. Семеновского, П.А. Ефремова, Н.В. Губерти и других.

По воспоминаниям близких, Юдин в обязательном порядке прочитывал каждую из книг, попадавших в его коллекцию.  

Со временем он все больше сосредоточился на собирании книг по российской истории, этнографии и географии, библиографии и литературоведению. Особое внимание уделялось всему, что было связано с историей и природой Сибири, народов, ее населяющих, их традиционной культурой. Помимо печатных изданий, Юдин приобретал старинные документы, изображения, воспоминания.

Не было ни одного мало-мальски значимого произведения, не попавшего в юдинское собрание, ни одного сколько-нибудь талантливого русского автора, которому он не уделил бы места в своей библиотеке.

Профессия – библиофил

Как на практике выглядит собирание такой огромной и многоплановой библиотеки? Это полноценный ежедневный труд, и не одного человека – потребуются помощники, секретари, переписчики.

Для такой работы требовался огромный объем библиографических знаний, позволяющий держать в памяти информацию о тысячах печатных изданий. Нужно было всегда оставаться в курсе событий: где и как всплыло редкое издание, каков его провенанс (история владения художественным произведением или предметом антиквариата, его происхождение. – Ред.), сколько просят, кто претендует на приобретение – и непременно успеть сделать собственное предложение вовремя, пока лакомый кусок не уплыл в другие руки.

Юдин вел обширную переписку и с видными библиографами, крупнейшими в стране знатоками книг – Пыпиным, Венгеровым, Межовым. С Семеном Венгеровым Юдин даже начал совершенно удивительный совместный проект.

Венгеров, с юности работавший над созданием «Критико-биографического словаря русских писателей и ученых», в какой-то момент осознал дефицит систематизированной информации – он понял, что следовало бы для начала собрать полный каталог всех когда-либо выходивших русских книг. Такое издание было бы чрезвычайно полезно и для ученых-литературоведов, и для библиотекарей, и для книготорговцев.

«Эта сводная работа оказалась очень трудной и сложной. Она потребовала больших материальных затрат на оплату механического труда и на приведение в порядок огромной груды карточек, которых образовалось около 250 000», – вспоминал Венгеров. На эту работу ушли шесть лет тяжелого труда, но она охватила только издания, уже включенные в разные справочники и указатели. Венгеров же намеревался описать книги по подлинникам из крупнейших публичных и частных библиотек – он предполагал, что речь пойдет о 70-80 тысячах изданий, нигде ранее не зарегистрированных.

На эту работу Юдин выделил 25 тысяч рублей. Он начал издание каталога, но, к сожалению, удалось выпустить только три первых тома: Венгеров понял, что для завершения этой работы отпущенных ему лет жизни все равно не хватит, и предпочел сосредоточиться на своей первоначальной идее – «Словаре».

Юдин установил постоянные отношения с книготорговцами, букинистами и антикварами во всех крупных городах страны. До 1895 года, когда Сибирская железная дорога дошла наконец до Енисея и в Красноярск прибыл первый поезд, вести переписку с ними приходилось посредством телеграфа. Со временем Юдин – даром что житель далекой Сибири – стал одним из самых авторитетных покупателей на книжном рынке империи, хорошо известный в кругу знатоков книг Москвы и Петербурга.

Будучи невероятно аккуратным в делах человеком, Юдин методично снимал копии со всей своей переписки и подшивал их в специальные тетрадочки. Просил у продавцов и перекупщиков, а иногда и выкупал все документы, связанные с прошлым приобретаемой редкости.

Тщательно фиксировал и затраты на приобретение книг, иногда даже издавая очередные отчеты микротиражами. Так, мы знаем, что в 1877 году стоимость его библиотеки составляла 3300 рублей, но после он тратил на ее пополнение не менее 2600 рублей в год, в отдельные годы – до 16 000–18 000 рублей, и к началу 1898 года ее цена приближалась к 127 000 рублей.

Впрочем, реальная рыночная цена книжной коллекции была намного выше, поскольку входящие в нее редкие старинные издания с каждым годом росли в цене. Сам он в 1903-1906 годах называл сумму в 200-300 тысяч рублей, но, по воспоминаниям его сына Леонида, на книги он потратил не меньше полумиллиона.

Хранитель и издатель

Изначально книги хранились в Красноярске, но в 1881 году город охватил страшный пожар, так что горели даже городские архивы. От греха подальше Юдин перевез свои сокровища в Таракановку – загородную дачу на высоком берегу Енисея. Под книги он специально выстроил двухэтажный деревянный дом о восьми комнатах, для жизни же выделил небольшой одноэтажный домик.

Восьми комнат и двух этажей для книг оказалось мало, книги не вмещались на книжные полки и громоздились на столах, стульях и даже на полу. Выглядело это как полнейший хаос, однако, по воспоминаниям свидетелей, все это хозяйство было тщательно каталогизировано и содержалось в полнейшем порядке, найти нужную книгу не составляло труда.

Библиотека не была публичной, то есть любой желающий не смог бы ею воспользоваться. Но знакомым и тем, кого рекомендовали знакомые, Юдин охотно позволял пользоваться книжными сокровищами. Так, в 1897 году по рекомендации доктора в юдинской библиотеке работал один ссыльный (а их в Красноярской губернии всегда было немало). Юдин лично общался с любознательным товарищем, был весьма доброжелателен и любезен.

Знал бы он, что спустя всего двадцать лет любознательный товарищ станет вождем мирового пролетариата, что в опустевшем здании юдинской библиотеки разместится музей этого вождя, что последователи вождя арестуют детей Юдина, и, хотя заключение не продлится долго, оно подорвет здоровье наследников и практически загонит их в могилу.

Юдина вполне можно было почитать только за то, что он собрал и сохранил историю печатного русского слова. Однако он знаменит и другим своим делом – на протяжении жизни он собирал и издавал уникальные материалы об истории Сибири.

Им был издан сборник А. Титова «Сибирь в XVII веке: с приложением снимка со старинной карты Сибири, со шведской надписью, сделанною стольником и воеводою Петром Ивановичем Годуновым в 1667 году», за который он получил благодарность от императора Александра III, «Наказы сибирским воеводам в XVII веке» (составитель Кулешов), «Летопись Якутского края» (составитель В. Приклонский), «Хроника, воспоминания и материалы о прошлом села Самарово Тобольской губернии» (Х. Лопарев), «Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592–1768). Ч. 4-я Документы центрального управления, составленные Н.Н. Оглоблиным (1901)», «Краткий исторический обзор службы сибирского казачьего войска с 1582 по 1908 гг.», составленный историком Г. Катанаевым и другие. Исследователи и историки сибирских земель всегда будут благодарны Геннадию Васильевичу за сохранение важнейших свидетельств прошлого для потомков.

Но Геннадий Васильевич жертвовал средства не только на издание книг. Он охотно выделял средства на развитие образования и медицины, создание местных оздоровительных курортов. Речь не только о местных красноярских проектах – так, Юдин перевел 10 тысяч рублей в Кострому на создание Романовского музея (и это было самое крупное пожертвование на постройку здания этого музея).

В поиске

О юдинской библиотеке знала вся ученая Россия, о ней неоднократно писали, ее ценность ни у кого не вызывала сомнений. Это было одно из крупнейших и ценнейших книжных собраний во всей стране. 

Но оно было приобретено дорогой ценой. Все больше времени и сил Геннадий Васильевич отдавал книгам, все меньше – делу, которое кормило его большую семью. По всей вероятности, со временем дела его стали идти хуже.

К тому же, семью ждали два страшных потрясения – в 1896 году застрелился младший из сыновей – Миша, еще учившийся в гимназии, а через два года умер от болезни 27-летний Василий.

У Геннадия Васильевича оставалось пятеро детей, но по разным причинам никто из них не мог или не хотел взять на себя дальнейшие заботы о библиотеке. А она требовала этих забот, требовала неусыпного внимания, условий содержания, подходящих для старинных книг (книги должны дышать, утверждал Юдин), защиты от желающих «зачитать» редкую книгу. Вопрос о том, кому перейдет главное дело его жизни, стал тревожить Геннадия Васильевича.

Уже в самом конце XIX века он начал поиск того, кто смог бы приобрести его собрание. Юдин категорически не хотел распродавать коллекцию по частям, искал того, кто сможет приобрести ее всю целиком: «Библиотека предложена к продаже, но не иначе как в одни руки: библиофилу, библиотеке в большом городе или ученому учреждению». Он мечтал, что Красноярск или другой крупный сибирский город сможет выкупить ее и сохранить для потомков. Но желающих в Сибири не нашлось.

Геннадий Васильевич попытался предложить свое собрание университетам и ученым обществам обеих столиц. Там и взяли бы с дорогой душой, но не было средств. По той же причине отказалась Публичная библиотека Шильдера в Санкт-Петербурге.

Тогда Юдин обратился лично к Николаю Второму с предложением выкупить коллекцию стоимостью в полмиллиона за половину цены, а после и вовсе сбросил цену до 150 тысяч. Но Николай лично начертал на представленной ему записке: «Из-за недостатка средств – отклонить». Для сравнения: такую же сумму император потратил на приобретение нескольких коллекционных яиц Фаберже в качестве пасхальных сувениров для жены и матери.

«Если бы я располагал достаточными финансовыми средствами и мои дела были бы в прежнем цветущем состоянии, я в мои преклонные годы отдал бы мои книги, по русскому обычаю, в одно из наших общественных учреждений, – писал Юдин, – или подарил бы в Библиотеку Конгресса США с единственным желанием содействовать более тесным отношениям между двумя нациями. К сожалению, я не имею возможности так поступить, несмотря на все мое желание…»

Наконец, на его предложение откликнулись из Америки.

Библиотека Конгресса

В 1903 году представитель Библиотеки Конгресса США В.В. Бабин специально прибыл в Красноярск и две недели разбирался в библиотеке. Ценность собрания была очевидна, но Бабин все же пытался сторговаться за 100 тысяч, в то время как Юдин настаивал на 300. Однако американцы продолжали мягко давить, льстили, обещали, что эта сделка прославит Юдина на весь просвещенный мир.

«В нашей Национальной библиотеке оно сослужило бы великую службу ученым и увековечило бы имя своего собирателя. Оно стало бы известным по Соединенным Штатам и, можно утверждать, по всему цивилизованному миру под именем «собрания Юдина», – писал ему глава библиотеки Герберг Пэтнам.

То ли сработали их уловки, то ли Юдин просто устал, то ли события 1905 года, которые на самом деле его испугали, заставили Геннадия Васильевича согласиться, но в конце концов американские покупатели его дожали-таки: Юдин согласился на 100 тысяч. Хотя за годы, пока шли переговоры, библиотека успела еще разрастись и пополниться книгами более чем на 5,5 тысяч рублей. По разным оценкам, в «юдинское собрание» вошло от 80 до 100 тысяч книг, которые их владелец собирал в течение 35 лет.

3 ноября 1906 года договор о продаже книг был подписан.

Сокровище покидает Россию

Как писал в своем очерке исследователь А.А. Преображенский, библиотеку разделили на две равные части, каждую из которых Конгресс обязался выкупить с разницей в год за 50 тысяч рублей, оплатив также расходы по укладке и перевозке книг и страхование их на сумму в 100 тысяч рублей. Помимо книг, договор предусматривал передачу рукописей, относящихся к Аляске.

Три месяца ушло только на сортировку и упаковку книг. В одном из писем того времени Юдин признается, что приходится работать по 16-18 часов в сутки. На вывоз библиотеки было получено специальное разрешение министра внутренних дел, и по запросу американской стороны российское правительство предоставило перевозке библиотеки зеленую улицу, словно радо было избавиться от ненужного груза.

Книги заняли пять железнодорожных вагонов. Заколоченные в 519 ящиков, общим весом более 3073 пудов, в начале февраля 1907 года они были отправлены из Красноярска до Гамбурга, где ящики перегрузили на пароход. В апреле библиотека уже была в США. 

Как пишет Преображенский, в отчете Конгресса «юдинское собрание» было названо даром, и это похоже на правду, поскольку продажная стоимость была меньше фактической по разным данным в три, а то и в шесть раз. По предварительной договоренности книги были размещены в отдельном зале Славянского отдела.

В России продажа библиотеки была встречена без радости, в некоторых публикациях Юдина более ими менее явно упрекали в том, что страна лишилась столь драгоценного собрания, по незнанию или намеренно завышали сумму сделки (неоднократно писалось, что Юдин продал книги за 450 тысяч).

Сам же Юдин продолжил собирать книги и собрал еще 15 тысяч, которые впоследствии были национализированы и переданы в Енисейское центральное книгохранилище при Енисейском губернском отделе народного образования. Ныне тома из второго юдинского собрания хранятся в фондах Красноярской краевой библиотеки.

Геннадия Васильевича не стало в 1912 году. Он не застал революции, не застал того момента, когда его дети были выселены из собственных домов и подвергнуты преследованию. Не увидел, как разрастался город, поглощая дачные пригороды, как в здании его библиотеки на берегу Енисея открылся мемориальный музей Ленина. Имя Юдина, когда-то известное всякому образованному красноярцу, было изгнано из памяти горожан.

Только в 1990-х годах Ленина стали потихоньку вытеснять из юдинской дачи, а в начале 2000-х старая экспозиция была окончательно демонтирована. Из-за дефицита средств реставрация небольшого здания продлилась десять лет.

Лишь в конце 2014 года была открытая новая экспозиция. Часть ее посвящена жизни декабристов в Енисейской губернии, вторая же часть – самому Геннадию Юдину, его деятельности и семье – в ней представлены личные вещи, мебель из дома Юдиных, документы и фотографии.

Спустя век меценату-библиофилу наконец возвращено доброе имя, он по праву стал одной из самых ярких и самобытных фигур истории Красноярска. В городе создан великолепный мурал в память о Геннадии Юдине, а в разных городах страны регулярно проводятся Юдинские чтения, посвященные как самому Геннадию Васильевичу, так и его потомкам, оставившим свой след в истории России.

Запись Геннадий Юдин, купец-библиофил впервые появилась Милосердие.ru.