Женитьба по техническому паспорту
Челябинский фестиваль "Камерата" Forever! Мы продолжаем знакомить читателей со взглядом простых зрителей - журналистов «Вечёрки" на фестивальные показы. Сегодня публикуем отзыв о спектакле Магнитогорского драматического театра им. А.С. Пушкина "Женитьба".
Гоголевская комедия с механическими нотками. Пестрые юбки и фартуки, пузатые подушки и самовары, а рядом зубчатые колеса механизмов и чертежи — таким неожиданным сочетанием встретил зрителей во второй день «Камераты» спектакль «Женитьба».«Женитьбой» решил побаловать челябинцев Магнитогорский театр. На «Камерате» он не впервые: наши соседи по области уже приезжали в Челябинск в 2013 году. «Женитьба» тоже прошла испытание временем: ее поставили в Магнитогорске в прошлом году. Анонсы окрестили спектакль «Женитьбой в стиле стимпанк», чем значительно подогрели мое любопытство: откуда взялись механистические элементы и как они работают в старой комедии?
Программка представления заставляет поверить, что слухи не лгали: она проиллюстрирована чертежами и носит название «Технический паспортъ». Но на сцене движение механизмов, которое сопровождает главного героя, Ивана Кузьмича Подколесина, чередуется с торжеством деревенских деталей, окружающих героиню. Декорации относительно скупы, но от этого тем более оригинальны. И в качестве стола, и в виде кроватей, составленных рядком, выступает большая подъемная площадка, которую специально доставили из Магнитогорска. На ней же сидят герои во время объяснения. Тут стоит вспомнить, что режиссер Алексей Вотяков — одновременно и сценограф.
События спектакля с самого начала развиваются медленно, постоянно закручиваясь вокруг режиссерских задумок. Иван Кузьмич и слуга его Stefan (это имя в программке написано латиницей, а сам герой едва говорит по-русски) то собирают музыкальный механизм, то обедают: соль и перец они передают с помощью системы противовесов, а масло перевозит с одного края стола на другой крошечный паровозик. Также герой успевает, помимо «сюжетных» встреч со свахой и приятелем Кочкаревым, посмотреть страшный сон с рефреном «отчего же ты не женишься» и позаниматься балетом вместо утренней гимнастики.
Режиссерские шутки, нет слов, интересны. Но я продираюсь сквозь них с трудом, изнывая от жестокого диссонанса. Глаза мои видят чудаковатого, но увлеченного своим делом механика, ученого-исследователя, для которого устройство граммофона куда интереснее женитьбы. И очень странно слышать, как этот человек вальяжно спрашивает сваху: «А приданое-то, приданое? Расскажи-ка вновь» или «Да ведь она, однако ж, не штаб-офицерка?». Что касается героини, то Агафья Тихоновна с легкой руки режиссера превратилась в сущее дитятко, которое служанки с неизменными песнями умывают, раздевают-одевают и укладывают баиньки.
В спектакле очень много музыки — от фонового сопровождения до полноценных эпизодов. В конце первого действия из динамиков внезапно бьют по зрителям электрогитары, и в течение нескольких минут события сопровождает немецкая рок-группа Rammstein.
Второе действие оказывается в разы увлекательнее первого. Сюжет перестает бесконечно блуждать вокруг режиссерских экспериментов, на первый план выходят герои, которым самое время начать полноценный диалог. Он открывается на несколько механической ноте: первые фразы сказаны так отрывисто, словно общаются заводные куклы. К тому же собеседники при этом неподвижно сидят на разных концах подъемной платформы. Однако именно этот разговор поражает своей человечностью. Иван Кузьмич и Агафья Тихоновна вдруг превращаются в робких детей, которые еще не умеют общаться, но отчаянно стремятся к коммуникации. Такая манера поведения вполне подходит и чудаку-ученому, для которого механизмы куда ближе и понятнее людей, и ребенку-невесте. В довершение всего скамья, на которой сидят герои, оказывается качелями. Еще одна режиссерская задумка — дерево со змеем и яблоком, которое появляется в финале диалога. За фигурой змея-искусителя скрывается все тот же самозваный сват Кочкарев. Публика одобрительно гудит в ответ на шуточную отсылку к яблоку с древа познания. И вновь вступает Rammstein. Надо сказать, в устах Подколесина, который наконец понял, что такое любовь, и желает немедленно венчаться, песня Mein Herz brennt («Мое сердце горит») звучит как нельзя кстати.
Все мы знаем, чем заканчивается эта история. Вскоре герой начинает искать пути к отступлению. Которых, казалось бы, сценография спектакля вовсе не предлагает: окна декорациями не предусмотрены. Однако даже самую тяжелую ситуацию можно спасти при помощи современной техники: на заднике загорается всем знакомый голубоватый символ, и Подколесин спасается от брака, выпрыгнув в окно Windows.