Медвежий угол

Как живет самое дальнее и «лесное» благочиние Челябинской епархии?

Сразу скажем: «медвежий угол» – не фигура речи, а суровая реальность. В Нязепетровском районе Челябинской области в достатке водятся и медведи, и волки. Расстояния между городами огромные, леса – непроходимые. Как живет самое дальнее и «лесное» благочиние Челябинской епархии – Верхне-Уфалейское?

Благочинный

Верхне-Уфалейское благочиние – самое маленькое в Челябинской епархии. Четыре храма, пять священников, включая благочинного – протоиерея Александра Городинского.

История его появления в этих краях удивительна. Жил себе отец Александр на Украине, в Херсонской области, служил в сельском храме, выращивал помидоры да арбузы. Земля плодородная, местность богатая: дома все огромные, двухэтажные. И вот как дальше дело было. «В 2002 году я с другими молодыми батюшками учился в семинарии в Почаево, – вспоминает отец Александр. – Однажды приезжает к нам священноначалие и спрашивает: "Отцы, кто хочет поехать служить в Россию? " И я сразу согласился. У меня жена когда-то училась в Томске, там ей очень нравилось. Взяли мы ребенка, чемодан и поехали».

Верхний Уфалей вызвал одновременно восторг и замешательство: горы, непроходимый лес, сугробы, а посреди этого великолепия – малюсенькие деревянные домишки и какие-то непонятные сарайчики с дымящими трубами. Так коренной украинец Александр Городинский впервые в жизни увидел русскую баню. «У нас никогда никто бани не строил, мылись дома или в уличном душе, – рассказывает священник. – А почему домики на Урале такие маленькие, я потом сообразил: чтобы тепло сохранять. Тут вообще все здорово устроено: лето – так лето, а зима – так зима! А то в Херсоне на Рождество коров пастись выгоняли».

Отец Александр быстро построил баню, теплицу, купил лыжи и стал совершенно своим – уфалейским.

Верхний Уфалей

Все начиналось традиционно для уральского края: в 1761 году на берегу реки Уфалейки был основан железоделательный завод, на него свозили крепостных. Люди жили крайне бедно: зарплата у заводчан была в два раза меньше, чем в центральной России. Чтобы народ не помер с голоду, всем нарезали земли на огороды. Время от времени Верхний Уфалей выгорал начисто, например, в 1890 году за один день сгорело 1008 домов. И все же к 1915 году здесь было уже 10 тысяч жителей и четыре храма: Спасо-Преображенский (народ называл его «Белая церковь»), Свято-Троицкий («Красная церковь»), единоверческий Воскресенский и приписной кладбищенский. До нашего времени ни один из этих храмов не сохранился.

Когда в 1931 году в Верхнем Уфалее стали строить первый в России никелевый завод, на корпуса пустили кирпичи Троицкой красной церкви. И вот уже и легендарного «Уфалейникеля» нет: в 2017 году завод ликвидирован.

А почти на том самом месте, где стояла Красная церковь, горожане построили новый храм. Заложили его в 1993 году, а в 1997-м митрополит Челябинский и Златоустовский Иов освятил его в честь Рождества Пресвятой Богородицы (нижний придел – во имя великомученика Георгия Победоносца).

Когда протоиерей Александр Городинский приехал сюда служить, на стенах храма висели бумажные иконы, вырезанные из календарей, и несколько старинных почерневших образов, спасенных в советские времена верующими. В те годы город уже погружался в кризис, предприятия работали с перебоями, много было пьющих людей, появились наркоманы. «Люди приходили в церковь молиться о своих родных, очень часто мы служили молебен о страждущих винопитием, – вспоминает отец Александр. – Поэтому особо и не раздумывали, когда заказывали в храм первую большую икону. В Серпуховском мужском монастыре для нас сделали список с иконы Божией Матери "Неупиваемая чаша"».

В ста метрах от храма из недр горы бежит ручеек с такой чистой водой, что в народе его прозвали Аптечный ключ. До революции на этой воде разводили микстуры уфалейские фармацевты. Сейчас над ключом воздвигнута часовня в честь иконы «Неупиваемая чаша», в ней постоянно служатся водосвятные молебны. А народ, как и прежде, приходит за этой хрустальной горной водой. Некоторые несут на коромыслах, как двести лет назад.

«За время, пока существует наш приход, у нас появилось много хороших традиций, – рассказывает помощник благочинного по социальной работе Ульяна Бурдина. – Начинали с молебнов от пьянства, потом стали совершать еженедельные молебны в городской больнице, год назад открыли комнату доабортного консультирования. Наш храм взял на себя работу с детьми-инвалидами, раз в две недели проходят встречи детского клуба "Солнышко в ладошках". Прихожанка Тамара Ивановна Дровосекова посещает на дому пожилых людей. Мы постоянно оказываем помощь многодетным семьям: вещами, продуктами, батюшки поддерживают духовно. Третий год в день крещения Руси, 28 июля, мы совершаем крестный ход от храма на Волчью гору – там установлен поклонный крест. В городе шесть школ, и священники регулярно проводят с ребятами беседы о дружбе, о совести, о любви. В краеведческом музее постоянно устраиваем выставки: то детские рисунки и поделки привозим, то уникальные иконы, предметы церковного обихода. В общем, где какое-то движение – там мы!»

Нижний Уфалей

Нижний расположен ниже по течению реки Уфалейки, народу здесь меньше, в 2004 году он утратил звание поселка городского типа и стал просто сельским поселением. Но именно здесь находится единственный на все благочиние храм – памятник архитектуры первой половины XIX века. Церковь в честь Казанской иконы Божией Матери – одна из четырех сохранившихся на Урале ротондальных (круглых) церквей (одна в Перми, три другие – в Челябинской области). И это был один из первых восстановленных после гонений храмов: его реконструкция была завершена в 1992 году.

Настоятелем Казанского храма служит протоиерей Виктор Гапченко – личность в этих краях легендарная. Это он в 1999 году крестил в реке Уфа население целого поселка. «Я тогда служил в Верхнем Уфалее, и мы с моим помощником Валерием Перфиловым (он теперь тоже священник) поехали в Шемаху – посмотреть, как там дела, – вспоминает отец Виктор. – Времена тогда были трудные, люди к нам подошли и рассказывают, что ближайший храм в Нязепетровске, но автобус туда не ходит, а денег добраться на машине нет. Народу очень хотелось принять православную веру. Сделали мы объявление, и в обычный будний день крестили прямо в реке 300 человек».

С тех пор отец Виктор нет-нет, да и тряхнет стариной: в 2018 опять крестил народ в горной реке Суроям. Тридцать человек тогда впервые надели православный крест.

Нязепетровск

Все дальше в лес. На смену соснам и березам приходят огромные ели. Они стоят непроницаемой стеной. На обочине дороги – заячий след, чуть дальше – лисья цепочка. Даже сейчас Нязепетровский район кажется диким, необжитым краем, а представляете, каково тут было лет 300 назад? Сюда бежали старообрядцы со средней Волги, особенно много из города Керженца Нижегородской губернии. Потом этих староверов так и называли – кержаки. Известно, что первые староверы поселились в верховьях реки Нязи в 1723 году, и до 50-х годов прошлого века тут еще жили в скитах люди. Собственно, сам Нязепетровск тоже когда-то построили сбежавшие с Верх-Исетского завода рабочие. В 1744 году день купец Петр Игнатьевич Осокин заложил здесь железоделательный завод? первое предприятие черной металлургии на Южном Урале. «Наш завод славился кровельным железом: оно долго не ржавело, – рассказывает научный сотрудник музейно-выставочного центра Нязепетровска Николай Кислов. – Мало кто знает, что нязепетровским железом было покрыто здание английского парламента».

Ничто не спасло завод: сначала его разрушил Емельян Пугачев, второй раз потрепала гражданская война в XX веке. Единственный преемник – литейно-крановый завод – сегодня еле дышит. Коллектив сократился с 5 тысяч до 500 человек. В 2014 году Нязепетровск включен в категорию «Моногород с наиболее сложным социально-экономическим положением». Народ выживает, как может: мужчины, как сотни лет назад, на отхожих промыслах. Уезжают вахтовиками на Север или в Свердловскую область. Настоятель церкви во имя святых апостолов Петра и Павла отец Николай Степарюк рассказывает, что люди приходят в храм и молятся о работе.

В условиях катастрофической бедности прихожане продолжают заботиться о храме 1866 года постройки. В советские годы в нем был кинотеатр, а в 1991 году его возвратили верующим. «По понедельникам у нас "субботники", – рассказывает прихожанка Ольга Кулакова. – Собираемся все вместе, моем, чистим, красим – в общем, ухаживаем за храмом. Благодетелей и спонсоров у нас нет, рассчитываем только на себя». На сегодня самая большая беда – это крыша, ей уже лет восемьдесят. Когда храм переоборудовали под кинотеатр, снесли купола, поставили советскую крышу, и теперь она уже практически сгнила – водой заливает второй этаж, сопрели балки. Чтобы поменять крышу, нужны миллионы. Прихожане даже боятся посчитать, в какую сумму обойдется реконструкция. «Мы обращались к богатым людям, выходцам из Нязепетровска, с просьбой о помощи, но все они остались равнодушны, – рассказывает настоятель храма иерей Николай Степарюк. – Силами нищего прихода мы не справимся. Поэтому держимся, как можем: дырки заделываем, конопатим. Но это Божий дом, мы молимся Господу, чтобы позаботился о нем».

Люди рассказывают, что когда-то в Петропавловском храме была высоченная колокольня – 46 метров, и колокольный звон был слышен за двадцать верст. А сейчас церковь стоит без колокольни, без куполов. «Как всадник без головы» – вздыхают прихожане.

Шемаха

Как в уральской тайге появилось село в таким сочным восточным именем? О, это очень романтичная история! Насчет Шемахи есть много версий, но нам понравилась такая: в 1735 году на Урале было восстание башкир, и на подмогу к ним пришел казахский князь Шемяка-хан с двухтысячным войском. Князь стал лагерем на берегу реки Уфы, перезимовал. Но почему-то башкиры от услуг Шемяки-хана отказались, и он вернулся со своими воинами домой. А стоянку его с тех пор зовут Шемахой.

Шемаха находится в верхнем левом углу Челябинской области, между Башкирией и Свердловской областью. До революции местные мужики сплавляли по реке продукцию Нязепетровского и Каслинского заводов, били пушных зверей, шили шубы, валяли валенки, делали отличную мебель. Село было большое – 5 тысяч душ, в нем стояли две церкви – православная и единоверческая (то есть старообрядный приход в единстве с Русской Православной Церковью – прим.). «Тут половина бабушек по старинке двумя перстами крестились, – рассказывает настоятель Свято-Троицкого храма отец Валерий Перфилов. – Они и не знали, что по-другому нужно». Кстати, староверы до сих пор компактно проживают по соседству: в деревне Кенчурке.

От старых храмов не осталось и следа. Сейчас в Шемахе новая церковь – деревянная. Достраивает ее отец Валерий Перфилов, тот самый, который помогал когда-то отцу Виктору Гапченко крестить в реке шамаган (это так себя жители Шемахи называют). 

На службы подтягиваются прихожане из соседних деревень – Сказ, Межевая, Ташкиново, Арасланово. А в самой Шемахе осталось всего 700 человек. Валенки не катают, мебель никто сладить не умеет, молодежь уезжает на заработки, старики нанимаются к арендаторам валить лес. Песен не поют шамагане, телевизор смотрят да грустят.

Хотя… индивидуальная предпринимательница Шишкина, хозяйка мини-пекарни, печет свой хлеб и упорно продвигается к светлому будущему. Недавно в пекарне освоили новый рецепт печенья, и собираются с ним завоевать окрестный рынок. Не перевелись еще в Шемахе романтики да мечтатели.

Светлана БАЦАН

Фото Анны УСМАНОВОЙ

Публикация газеты
«Челябинские епархиальные ведомости»