Как пандемия изменит жизнь каждого из нас?

Выражение «что русскому хорошо, то немцу смерть» в более широком его варианте — например, «что представителю галлогруппы R1b хорошо, то представителю галлогруппы R1a смерть» — вполне может иметь практическое воплощение в секретных лабораториях различных стран мира, считает писатель Эдуард Диа Диникин, давший интервью «Русской Весне».

 — Эдуард, что показала эпидемия COVID-19 и ее последствия — страшное ли будущее ждет Россию и Европу, если нечто подобное будет повторяться в будущем, или такие страхи сильно преувеличены?

 — Около недели назад я принимал участие в видеоконференции, посвященной COVID-19. Участники конференции представляли собой своеобразный срез общества. Кроме меня, там были бизнесмены, педагоги, студенты. Меня спросили, когда, как я считаю, закончится пандемия в мире?

Я ответил, что через два или три месяца после инаугурации Байдена. И объяснил, что считаю пандемию заговором американских демократов и китайских коммунистов с целью «свержения» Трампа. И тем, и другим он очень не нужен. Мой шутливый ответ вызвал у большей половины присутствовавших улыбку. Другие отнеслись к нему серьезно. Вот, собственно, часть ответа на ваш вопрос.

Из тех, кто принимал участие в конференции, почти никто не боялся COVID-19 как болезни, которая может угрожать им лично. Но почти все опасались последствий мер, принятых в связи с пандемией. Один из предпринимателей, владелец небольшой компании такси, сказал, что очень сильно материально теряет из-за этих мер. И оказалось, что у всех собравшихся есть причины опасаться именно последствий.

Если говорить о страхе перед болезнью, то у многих людей накопилось столько вопросов, на которые даются не очень вразумительные ответы, что страх уже ушел. Впрочем, не у всех, что подтверждает недавний случай, когда пассажир автобуса убил оскорбившего его ревностного сторонника ношения масок.

Но это случай, скорее, пример неадекватности обоих. К сожалению, у некоторых людей сдают нервы в стрессовых ситуациях. Подобное было и в период пандемии «испанки». Например, в США в 1918 полицейский застрелил троих прохожих, отказавшихся надеть маску.

Но в общем, полагаю, что страхи преувеличены.

 — Возможно ли в ближайшем будущем появление биологического терроризма, когда с помощью каких-то вирусов одно государство будет выводить из строя экономику соперников?

 — Конечно, возможно. Правда, ранее с большим успехом в роли «вирусов» выступали люди, связанные с такими государствами. У нас, например, это и быстро выведенный из организма страны Александр Федорович Керенский, и хирургически ликвидированный Лев Давыдович Троцкий, и самый долго мутирующий и стойкий Владимир Ильич Ленин.

Но мысль человеческая, хотя правильнее будет сказать античеловеческая, извилиста и коварна, поэтому все возможно. За последние не десять даже, а двадцать или тридцать лет появилось немало исследований, посвященных разработкам, в том числе и «расового» оружия.

Да, специалисты, как правило, говорят, что это невозможно, что для вирусов мы все одинаковы, как для Бога, например; что разница рас не кроется в одном-двух генах и не настолько очевидна и сильна, чтобы вирусы или иные микробы могли их чётко различать.

Другие специалисты считают иначе. Все же мы знаем немало случаев, когда целые племена, например индейцев, были уничтожены теми же англосаксами не пулями, а просто англосаксонским дыханием и чиханием.

Впрочем, до них в Америке неплохо начихали на индейцев и испанцы. Местные жители стали массово умирать от свинки и того же гриппа, который можно было бы назвать первой «испанкой».

А вот европейцы не заражались от индейцев. Биологи говорят, что из-за того, что у них была более крепкая иммунная система в связи с гораздо большей открытостью Европы. Правда, однажды такая открытость привела к чуме, но сильнейшие выжили, снарядили корабли и отправились в море покорять мир.

Однако сильная иммунная система порой совершенно бессильна перед любовью. Даже если это любовь весьма специфического толка. Скорее извращенного.

Испанцы привезли в Европу сифилис, которым заразились от индейских женщин. Извращение я вижу не в этом, а в том, каким образом заболевали индианки. Их заражали сифилисом любвеобильные индейцы, мирно пасшие в Андах весьма приятных на вид и, видимо, на ощупь, лам — млекопитающих из семейства верблюдовых.

Индейцы на фоне идиллических горных картин вступали с ними в интимные отношения, заражались и несли зараженное семя красного человека своим женам и подругам. И даже не догадывались, что тем самым на несколько веков, до появления реакции Вассермана, сделали Европу чуть более богобоязненной и пуританской.

Как говорила одна всем нам известная личность, «есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы». И зачастую этот принцип, сформулированный личностью, известной нам под именем Анатолий Рыбаков, накладывался на народы и страны. Еще в древности эту проблему иногда успешно решали, отравляя источники воды осажденных крепостей или даже забрасывая с помощью катапульт мертвые тела зараженных животных и людей за их стены.

И сейчас многие ученые считают COVID-19 искусственной инфекцией. Называется, например, имя американского вирусолога Ральфа Барика. Трамп намекает на китайцев. Китайцы опять на американцев. Были бы живы сенатор Маккейн или президент Качиньский, они обязательно бы обвинили Россию.

В конце концов, выражение «что русскому хорошо, то немцу смерть» в более широком его варианте — например, «что представителю галлогруппы R1b хорошо, то представителю галлогруппы R1a смерть» — вполне может иметь практическое воплощение в секретных лабораториях различных стран мира.

 — Как эпидемии, подобные COVID-19, отразятся в искусстве? Станет ли эта тема популярна в литературе, музыке и кинематографе? Или человечество постарается об этом быстрей забыть?

 — Разумеется, отразится. И уже отразилась. Надо сказать, что я занимаюсь не только литературной, но и кинематографической деятельностью. И недавно, этой весной, снялся в сериале «Когда наступит завтра» в роли доктора, спасающего больных от COVID-19.

Я смотрел только третью серию, ту, в которой снимался, и остался доволен как своей игрой, так и качеством сериала. Точно так же, как, могу предположить, Пушкин остался доволен качеством своего «Пира во время чумы» или Боккаччо «Декамерона».

Вообще, на тему различных пандемий было написано немало книг и снято немало фильмов. Темы некоторых из них уже не кажутся экстравагантными. Например, тема зомби-апокалипсиса. Вспомните фильм с Бредом Питтом «Мировая война З» или «Двадцать восемь дней спустя».

Я давно уже думаю, что если на Земле «спит» где-то какой-то вирус — возможно, в наших генах, — вызывающий смертельное заболевание, которое может стать катастрофическим для землян, то это гидрофобия, известная еще как бешенство.

Точнее, справедливости ради, именно как бешенство оно сейчас в основном и известно. Гидрофобия — это устаревшее название. И на первый взгляд такое название звучит не так устрашающе. Боязнь воды — ну что тут страшного?

Но это только до тех пор, пока вы не посмотрите кадры с больными бешенством. Вполне адекватные люди, с четкой, осмысленной, членораздельной речью начинают трястись в страхе, если не сказать, в ужасе при виде не бушующего моря вокруг них, а обыкновенного стакана с водой. Только при виде, не говоря уже при попытке напоить их этой водой.

Разве это не страшно? Вода, которая служит непременным условием нашей жизни, не принимается больными бешенством. И кстати, вплоть до 2005 года бешенство считалось абсолютно смертельным заболеванием.

Я, конечно, понимаю, что сейчас дам идею не только писателям и сценаристам, в порядочности которых при разделе наград и гонораров я уверен, но и некоторым безответственным ученым, но давайте только представим, что появился новый вид бешенства точно так же, как появляются время от времени новые виды гриппа. Люди заражаются не от укуса собак, например, или лисиц, а воздушно-капельным путем. Инкубационный период становится чуть длиннее. Представили?

Это просто мечта мизантропов. Картина не менее страшная, чем в перечисленных мною фильмах.

Но нам, филантропам, хочется надеяться, что коронавирус даст людям искусства повод для написания радостных, оптимистических произведений. Лично я обязуюсь написать оду «Спутник 5».

 — По-моему, на быте русского народа пандемия никак не отразилась? Нет? Ну масочный режим, ну удаленка. Но все-таки ничего страшного же не произошло. Согласны?

 — Не совсем. Так, в Челябинске девятнадцатого октября на брифинге, который был посвящен борьбе со второй волной коронавируса, первый заместитель губернатора заявила, что в самом ближайшем будущем срок ожидания скорых сократится до трех суток. Не часов, я не ошибся, суток.

А тогда, девятнадцатого октября, среднестатистическому челябинцу приходилось в среднем ждать пять суток.

Количество вызовов в период коронавируса резко возросло. Перестало хватать как бригад скорой помощи, так и машин. Зато, полагаю, в этот же период не было нехватки умерших от инфарктов и инсультов просто из-за того, что не была вовремя оказана помощь.

Но это конкретный город. Конкретная проблема. Но, разумеется, чего-то катастрофического в стране не происходит. Конечно, не скажешь, что люди продолжают жить привычной жизнью, но очередей за солью, спичками и туалетной бумагой не наблюдается.

 — Нужно ли России принять специальное законодательство по пандемиям? Не боитесь, что рано или поздно в мире и в России начнутся бунты против правительств, которые проводят в жизнь жёсткий карантинный режим?

— Этой осенью Европу и так накрыла волна митингов и демонстраций. Люди протестовали против карантинных мер в Британии, Германии, Чехии, Испании, Франции…

Но долго карантинные меры вряд ли продлятся. Лишение людей работы и, в свою очередь, средств к существованию не улучшит их здоровья и не спасет от болезней.

К тому же серьезные бунты кто-то должен вести. Поддерживать, финансировать. До сих пор историки спорят, кто активнее вел и поддерживал бунты и революции в Российской Империи или во Франции: англичане, немцы, масоны, американцы или какие-то еще неведомые зверушки, но историки будущего вряд ли увидят руководящую роль в стихийных выступлениях масс «Фейсбука» или «Твиттера». Так или иначе, уже совсем скоро сильным мира сего вновь потребуется стабильность.

Что касается того, надо ли принимать России специальные законы по пандемиям, то я полагаю, учитывая то, что пандемия — это чрезвычайная ситуация, затрагивающая огромную массу людей, разумеется, государство должно контролировать эту ситуацию и регламентировать действия по ее ликвидации и профилактике.

Но как законопослушный гражданин своего отечества замечу: на правительство надейся, но сам не плошай. Поэтому желаю всем не терять бдительности и оптимизма.

Читайте также: Бессмертный хочет отобрать Крым силой (ВИДЕО)

Эдуард Шаповалов