Илья Волчегорский: «Эпидемия привлекла большое внимание к врачам»

Эпидемия ковида в Челябинской области постепенно отступает. Самое время поговорить с ректором Южно-Уральского медицинского госуниверситета на тему о том, стали или нет в России больше ценить врачей. Собеседник редактора Lentachel.ru – Илья Анатольевич Волчегорский. Он родился в 1958 году в Челябинске. Окончил в 1982 году лечебный факультет Челябинского медицинского института (сейчас это Южно-Уральский государственный медицинский университет – ЮУГМУ). Активно занялся научно-исследовательской деятельностью и в 1985 году защитил кандидатскую, а в 1993 году – докторскую диссертацию. Профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации. Основная область научных интересов связана с изучением проблем патогенеза и фармакологической коррекции диабетических поражений центральной нервной системы, а также регуляции нейро-иммуно-эндокринных взаимодействий и свободно-радикальных процессов при стрессе и воспалении. Является автором систематизированного экспериментального анализа влияния адренергических лекарственных средств на чувствительность организма человека к инсулину. Под руководством И. А. Волчегорского успешно подготовлено 14 докторов и 32 кандидата наук. Им опубликовано в российских и зарубежных специализированных медицинских изданиях 288 научных работ, в том числе 4 монографии. Получено также 8 патентов на изобретения в сфере здравоохранения. Индекс цитирования его научных работ (индекс Хирша) – 29. С 2002 года заведует кафедрой фармакологии ЮУГМУ, а в 2016 году избран ректором Южно-Уральского государственного медицинского университета. Илья Анатольевич Волчегорский считает, что медицинские вузы сыграли колоссальную роль в организации медпомощи в условиях эпидемии. В сентябре-декабре 2020 года университет вывел в больницы Челябинска параллельно с учебой 1200 студентов – по запросу оперативного штаба. И еще отдельно студентов медуниверситета выводили в Копейск по запросу больниц города. Ординаторов выводили практически во все больницы и поликлиники города. Здравоохранение глобально во всем мире, полагает эксперт, оказалось не готово к эпидемии. А больше всего пострадали страны, где развита высокотехнологичная медпомощь. - Я ежедневно получаю сводку из Университета Джона Хопкинса по статистике. Наихудшее положение в США, Великобритании, Бельгии, которые славятся высокотехнологичной медпомощью. Россия оказалась в достаточно неплохом положении. - Насчет того, что пострадали высокотехнологичные в медицинском отношении страны. В тех же США резко снизился показатель смертности от коронавируса за последние несколько месяцев. Он теперь ниже, чем в России. Это официальные данные. - Есть четкий показатель общей смертности на миллион населения. США по этому показателю сильно превосходят Россию. Согласно тем же данным Университета Джона Хопкинса, в России показатель 500, в США – 1200. В Великобритании еще выше. Рассчитывать именно ковидную смертность очень сложно. Ни в одной стране мира нет 100%-го тестирования населения. Во-первых, это дорого, во-вторых, бессмысленно. Терапии с доказанной эффективностью нет, увы. Если бактериальные инфекции лечатся с помощью антибиотиков и хорошо изученных синтетических антибактериальных средств, то в случае с ковидом такого нет. - Потому что инфекция новая. Неизученная? - С одной стороны, да. С другой, для лечения вирусных инфекций мало эффективных средств. Могу их перечислить. Для лечения гриппа – осельтамивир. Для лечения герпеса – ацикловир и некоторые другие. И еще препараты для лечения ВИЧ-инфекции. И то, в отличие от противогриппозных, они не избавляют полностью от вируса, а только снижают вирусную нагрузку, что позволяет человеку жить долго и полноценно, не доходя до стадии СПИДа. - Илья Анатольевич, от коронавируса тоже нельзя полностью вылечиться? - Эта история длится год. Это целая совокупность вирусов, которые попадают в категорию коронавирусов. Банальные насморки, ОРВИ – тоже часто коронавирусные инфекции. Но в данном случае это SARS-COV-2 конкретно. Сейчас только изучаются подходы к борьбе с ним. Вышла 10-я версия рекомендаций по борьбе с ним. Вирусные инфекции – вообще колоссальная проблема человечества. - Дальше может быть хуже? - Я не поклонник футурологических построений. Они заведомо ошибочны. Не вижу оснований для апокалиптических прогнозов. Убежден, что в ближайшее время будут достигнуты серьезные подвижки в вопросе контроля за этой вспышкой заболеваний. Россия достигла больших успехов в создании вакцин. «Спутник V» российская – очевидно лучшая на сегодня вакцина в мире. - Как Вам мнения некоторых российских медиков, включая отдельных ученых, что, пока нет доказательств эффективности и безопасности, они себе ставить прививку не будут? - Это частные мнения. Это почва для тщательного статистического анализа и беспристрастного сопоставления. Недавно, если помните, был скандал в Норвегии, где применили вакцину компании Pfizer. Погибло 23 человека. В России, слава Богу, такого нет. - Тем не менее в России есть люди, которые не хотят ставить себе вакцину «Спутник V». Они ждут именно вакцину Pfizer. - Существует такое понятие в клинической психологии – поведенческое инфицирование. Это самый древний путь социального взаимодействия. Если окружающие что-то делают, то значит, что они поступают правильно. Известен опыт на крысах, которых поделили на две половины. Одну половину лишают на время воды, у другой половины сохраняют свободный доступ к воде. А потом обе половины соединяют вместе, давая свободный доступ уже всем крысам. Те, кто до этого был лишен воды, бросаются пить воду. Но что интересно: у тех, у кого был свободный доступ, потребление воды тоже увеличивается аж в три раза. Я как-то раз был свидетелем одного любопытного разговора. Коллега-профессор в контексте разговора бросил фразу: «Это лекарство отечественное, а то дорогое!». - Но относительно новых вакцин еще долго, подозреваю, будут сомневаться в их безопасности и эффективности. - Тема безопасности лекарств связана с расцветом оргсинтеза. Впервые идея государственного надзора возникла в 30-е годы в США, когда многие предприимчивые дельцы стали рекламировать разные якобы эффективные лекарства. А в результате потравили массу людей. И государство стало брать ситуацию под контроль. Героические личности сыграли определенную роль в продвижении необходимых исследований. Например, известно, что в Челябинске в XIX веке доктор Андриевский сам себя заразил сибирской язвой, чтобы проводить над собой потом исследования, фиксировать симптомы заболевания, выяснять способы лечения. И в результате доказал инфекционную природу этого заболевания. Это был настоящий подвиг со стороны врача. Клинические исследования с участием людей, начавшиеся десятилетия назад, проводятся до сих пор. Участники таких экспериментов отбираются на основе принципа информированного согласия на небескорыстной основе. В США в свое время была создана администрация по лекарствам и пищевым продуктам, которая установила регламенты: как и кого допускать к клиническим испытаниям, на каких условиях можно проводить клинические испытания, какие фазы должны проходить. Вообще это дело довольно дорогое. Из 6-8 тысяч молекул потенциальных лекарств в итоге лекарствами становится лишь одно. И из трех таких лекарств в результате только одно окупает расходы на все исследования и на производство. Стоимость продвижения новых лекарств может достигать миллиардов долларов. - Похоже на принцип венчурного финансирования. Там тоже большая часть инвестиций не срабатывает. - В общем, это задача, которая под силу только очень мощным концернам. Кстати, есть такое направление в развитии практики применения лекарственных препаратов. Например, лекарство, ранее запрещенное в Европе из-за огромного количества побочных эффектов (рождались даже дети-уроды), спустя годы вернулось на фармацевтический рынок, но в другом качестве – как средство лечения онкогематологических заболеваний и для лечения проказы. И дало начало целой генерации лекарств, которые в том числе используются для лечения туберкулеза. - Как полагаете, эпидемия ковида всколыхнула интерес к профессии врача? Речь прежде всего про молодых людей. Они боятся ответственности. Но профессия врача стала хорошо оплачиваться. - Интерес к профессии врача устойчиво нарастает. И спрос на образовательные услуги устойчиво нарастает. В ходе прошедшей приемной кампании в 2020 году на фоне эпидемии число заявлений на поступление в наш университет увеличилось в два раза. Кампания была трудная, дистанционная. Но итог говорит сам за себя. - Хотя на большинство специальностей обучение платное… - Это устойчивое заблуждение. Оно меня восхищает. Я всегда говорю, что не надо стремиться платить деньги за то, что можно получить бесплатно. У нас прием на бюджет будет в этом году – 545 мест. Количество бюджетных мест за последний год только выросло. А внебюджетный прием – 345 мест. - В прежние годы половина выпускников вузов и техникумов в России потом работали не по специальности. А как сейчас? - Сейчас эта тенденция у нас, например, меняется. Раньше некоторые молодые уходили в фармбизнес или в иные сферы. Но стали возвращаться. Вообще это старая тенденция. Антон Павлович Чехов, Михаил Афанасьевич Булгаков тоже были с медицинским образованием. При этом Булгаков поработал в первичном звене здравоохранения основательно. - В 2020 году в Челябинской области не был выполнен план по набору специалистов в удаленные территории области. И на сайтах ведущих больниц наших много вакансий незаполненных. В то же время в условиях эпидемии медики очень хорошо зарабатывали. - …В ковидной зон очень хорошо зарабатывалие. Мы провели крупное социсследование в 2019 году. Чтобы понять, на каких условиях выпускники вуза готовы будут поехать в отдаленные территории. И узнали много интересного. - Лидируют зарплатные и жилищные ожидания? - Ничего подобного. Лидировали другие факторы: харизматичный руководитель, хороший коллектив, готовность работодателя вкладывать средства в повышение квалификации. - Насчет хорошего коллектива – бывают же случаи, когда медик оказывается в удаленной территории один-единственный. Он и есть весь коллектив. - Так вот это многих и не устраивает… Еще важны хорошие дороги, чтобы можно было жить в областном центре и каждый день ездить на работу. - Ну вот с этим как раз у нас большие трудности! - А дальше уже зарплатные ожидания – порядка 50 тысяч рублей в месяц. Таким образом, стал понятен механизм решение проблемы. Итоги исследования я вручил первому вице-губернатору Гехт Ирине Альфредовне. Так что областные власти владеют этой информацией. - Мне приходилось слышать, что важный фактор – окружающая среда. Чтобы люди вокруг были образованные, целеустремленные… - Это и есть хороший коллектив! - Я имею в виду больше даже не медучреждение, а населенный пункт. А в глубинке области где в небольшом населенном пункте найдешь много образованных и целеустремленных людей? - Проблема дефицита кадров возникает в том числе из-за колоссального оттока лучших людей в Москву и Санкт-Петербург. Третья ступень высшего образования – ординатура. Только через эту ступень человек может стать психиатром, акушером-гинекологом или другим «узким» специалистом. Правила игры – те же, как при поступлении на первый курс. Наши люди едут и поступают в столицы на бюджет! В 2018 году от нас две девочки поехали поступать в институт Сербского. Там было всего 12 мест. С ходу поступили – при огромной конкуренции. - Целеустремленные девочки… - …Подготовленные! В общем, это колоссальная проблема – уезжают лучшие. Но если человек, пришедший в первичное звено, будет видеть перспективу (включая возможность оплаты обучения в ординатуре), то будет совсем иная картина. - Что мешает властям нашего региона выстроить соответствующую дорожную карту? - Ну, это за пределом наших полномочий – рассуждать по этому поводу. Но могу сказать, что медучреждением конкретным руководит начальник, который и должен выстроить перспективу. Например, в онкоцентре это сделать удалось. Главное – удержать специалиста на территории. Реальность такова, что выпускники нашего университета работают не только в родной области, но и по всей стране – вплоть до аппарата федерального Минздрава. В том числе есть факты, когда челябинцы заведуют кафедрами в столичных вузах. Шемяков Сергей Евгеньевич в медуниверситете имени Пирогова, Габбасова Ляля Адыгамовна в МГУ. Более того, наши выпускники работают в клиниках Европы, США, Израиля. - А в результате на родине такой большой дефицит кадров? - Я вам скажу, что это глобальная проблема. А знаете, где самые высокооплачиваемые врачи? Во Франции. При этом там есть понятие «медицинская пустыня». Знаете, где она расположена? Ближе к Ла-Маншу и Северному морю. Колоссальный дефицит врачей в этой местности. Хотя если бы врачи были распределены равномерно по территории страны, то и проблемы бы не было. - Отток кадров из Челябинска есть только в Москву и Петербург, но не в Екатеринбург? - Нет, конечно. В Челябинске сильнейшая медицинская школа на Урале. У нас показатель цитируемости лучший среди медицинских вузов в УрФО. По среднему баллу приема мы превосходим медицинский вуз Екатеринбурга: 75,7 у нас против 72,5 у них в последнюю приемную кампанию. - Интересно, специальность инфекциониста стала теперь пользоваться большим спросом? - Это хорошая специальность. Достаточно сказать, что была такая болезнь дизентерия была – вылечили полностью. - Был туберкулез – и остался. - Это отдельная история. В мире миллионы людей им болеют. Это глобальная проблема. Но туберкулез лечится, есть эффективные средства. - Какими специальностями в первую очередь хотят овладеть современные абитуриенты? - Сложный вопрос. У нас 6 факультетов. На Дне открытых дверей часто задают вопрос: как стать, например, таким-то специалистом? Не так это просто. Надо отучиться, например, на лечебном деле, сдать государственный итоговый экзамен, пройти аккредитацию специалиста. Поступить в ординатуру, получить специализацию, снова пройти аккредитацию. - Лет 10 в сумме учиться? - Ну и что? Если мы хотим иметь квалифицированные кадры. Сейчас обсуждают возможность создания специализированной ординатуры – от 2 до 5 лет обучения. - В США, кажется, долго учат врачей. - Совершенно верно. У нас больше похоже на немецкую модель подготовки врачей. Кстати, в Германии после окончания обучения молодой человек не становится сразу врачом, а только помощником врача. Чтобы стать врачом, он должен накопить практический опыт – по формализованным признакам. Терапевт, например, должен самостоятельно выполнить не менее 50 колоноскопий и не менее 100 фиброгастроскопий! После этого он сдает экзамен комиссии и только тогда становится врачом. А пока он копит эти навыки, работает в первичном звене. И никаких проблем с комплектованием кадров! - Приходилось слышать, что в Челябинске по-настоящему классных специалистов узкого профиля – по пальцам одной руки можно перечислить по каждому направлению. - Есть такая проблема. Но я же говорил про отток лучших кадров в столицы. У нас в Москву и Петербург даже профессоров переманивают. Наша задача как университета – принять, обучить, выпустить. А удержать специалистов в территории – это уже вопрос не к нам. - Что нужно сделать, чтобы было достаточное количество хороших врачей в регионе и стране? - Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Но проведенный опрос, о котором я говорил, - руководство к действию. Кстати, к 6-му курсу у нас 65% обучающихся трудоустроено. В целом современная подготовка врачей у нас ориентирована на первичное звено: терапевты, педиатры. Кстати, 70% бюджетных мест у нас – целевые. Заказчиком является Министерство здравоохранения Челябинской области. Мы долго этого добивались. А еще у нас есть целевики-студенты из Курганской области. Там дефицит врачебных кадров еще больше, чем в Челябинской области. Вообще о решении проблемы дефицита врачебных кадров должны думать руководители на уровне каждого района и города. Создавать условия для работы медиков. Если всерьез думать о здоровье населения.