Ополченец из Донбасса призвал челябинцев и всех россиян защищать Родину

Почему люди пошли в ополчение на Донбассе? Почему нацистскую идеологию принимают вопреки здравому смыслу? Как выстоять русскому миру под ураганом лжи? Почему военную спецоперацию надо обязательно доводить до конца? Об этом «Вечерний Челябинск» беседовал с бывшим ополченцем.

Фото Людмилы Ковалевой («Южноуральская панорама»)

Встреча с Вадимом Серозидиновым состоялась в челябинском офисе «Российского союза ветеранов Афганистана». Среди незнакомых людей его было легко узнать — по характерному южнорусскому говору. Мы разговорились.

В советское время служил в спецподразделении «Антитеррор», бывал в горячих точках, а после службы с упоением окунулся в мирную жизнь. Но жизненные планы порушила война, развязанная на Украине нацистами.

— Родился на Украине. Фамилия у меня татарская. Дед у меня из Альметьевска, что в Татарстане. Он в свое время завербовался на шахты Донбасса. А моя бабушка рязанская. Отец уже родится на Украине. Мама моя украинка. Проживал в шахтерском пригороде Лисичанска. Это Луганская область, где сейчас идут бои. Подразделения Российской армии форсируют Северский Донец как раз в этих местах, — говорит Вадим Юрьевич.

— Следите за процессом освобождения ваших родных мест?

— Неотрывно! Вот прошли поселок Кременной, а сейчас идут бои за Северодонецк. Созваниваемся с нашими. Очень тревожно.

Вадим Юрьевич с горечью говорит о мракобесии, накрывшем общество на Украине и в России.

— В мое время шли служить с охотой: воспитание было совсем другое. Патриотизм колоссальный был в стране. А какие фильмы были, на которых воспитывались! Но вот теперь мы столкнулись с поразительным явлением. Люди бегают на акции «За мир». Исполнители песен вдруг начали призывать против нашего президента выступать. Их имена на слуху. Вот и дочка моего друга живет в Питере, а говорит такие глупости про «агрессию», что слушать стыдно. А ведь эти люди пороха не нюхали, не знают, что такое голод. Со мной молодой парень работал в шахте, так он не в курсе, кто такой Ленин. А сколько всяких фейков льется с Украины! Россия явно проигрывает информационную войну. Что будет дальше? Вот уйдет наше поколение, а кто будет защищать нашу страну? Считаю, что именно в это время Путину нужно оказать огромную помощь. Может быть, где-то проводить митинги в поддержку нашей политики. Дело в том, что многие недопонимают, что медлить с этим нельзя. Посмотрите, на Украине фашизм голову поднял до невозможности. Пройдет еще пара лет, и мы не знаем, чем оно обернется. Американцы их накачивают оружием. Война все равно была неизбежна. Надо сейчас с корнем вырывать. А нужно было раньше, в 2014-м. Но у Путина не было «козырных карт» на руках. Это мое мнение.

— Идеология сегодня разделяет людей, даже близких людей, даже на Донбассе?

— Есть у меня земляк в Челябинске, он правильно рассуждает. А жена его говорит, что лучше бы не было ничего, потому что дочка работает в Харькове в американской фирме. И она за фашистов, за этих негодяев, за политику, которую ведет Зеленский. И таких много. Даже те, кто живет на Донбассе, на линии разграничения Попасное и Первомайское. Кстати, этот поселочек — бедолажка, его так обстреливали — почти ничего не осталось. Там тихо жили пенсионеры, которые держали пчел. В соседнем шахтерском Желобке тоже нет ни одного дома — все с лица земли стерты. Он переходил из рук в руки из-за господствующей высоты, откуда Северский Донец видно. Когда уходили националисты, перестреляли собак и побросали в колодцы, чтобы люди не пили воду. Ополчение здесь долго занимало позиции. Поселка Желобок сейчас нет, а было 157 домов. Последний дом оставался, где жила одинокая женщина. Так долбанули с гаубицы — корова в одну сторону отлетела, хозяйка в другую. Теперь только дорога на Луганск осталась. А места очень красивые — дубовая роща поблизости.

— Люди в Донбассе жили постоянно под обстрелами. Людей в Харькове, в Киеве обвиняют в том, что они просто не хотели знать об этом. Как это — жить под обстрелами?

— Самое страшное — когда самолет летит. Это капец! Я бывал под обстрелами. Если минометами стреляют, то мину слышишь — можно быстро упасть. «Град» тоже жуткое дело. Но когда самолет летит, ты глазом не успеешь моргнуть, когда прилетит боеприпас. Это очень страшное оружие. Мы с женой приехали в Челябинск — опасались преследований со стороны СБУ (Служба безопасности Украины. — Прим. ред.). Первое время, если слышали, что летит самолет, не могли избавиться от ощущения какой-то опасности. А что можно говорить о детворе, которая выросла на этих событиях?!

— Вы до сих пор опасаетесь мести, хотя смело называете себя?

— Опасаюсь за близких, которые в настоящее время находятся на Украине. В позапрошлом году поговорил по телефону с братом. Их у меня два. Хотя их родина воспитала, дала образование, но один — за фашистов (живет в Киеве), а другой — нормальный человек (Донбасс). Так через два дня СБУ притащила его с шахты, вскрыла дверь и учинила обыск в моей квартире и гараже. Рассказывают соседи, что четыре раза приходили. Там не церемонятся с теми, кто был в ополчении. Врываются в дом, разбивают холодильники, телевизоры — стараются побольше навредить.

— Вадим Юрьевич, как вы попали в ополчение?

— Известный Турчинов (бывший председатель Верховной Рады Украины. — Прим. ред.) 22 мая 2014 года отдал приказание на танках отправляться к нам. А мы хотели мирных переговоров с руководством, сделать у нас автономию, как в Крыму, чтобы была независимость и возможность распоряжаться своими средствами. В то время армия Украины была до такой степени убогая, что на шесть танков приходился один аккумулятор. И все-таки СВУ начали заходить в наш город. Мы ждали их. У нас был установлен фугас под мостом через Северский Донец. Там мы оборудовали блокпост, где восемь ополченцев стояло. Из оружия у нас только стрелковое — автоматы и карабины. Правда, гранатометы «Муха» имелись. В ополчение тогда пошли люди моего возраста, в основном прошедшие Афган, а молодежи было не слишком много. Записаться в ополчение было сложно. Требовалось сделать трудный шаг, давая себе отчет о большом риске погибнуть. С другой стороны, сидеть и ждать, когда нас выкинут из наших домов, нельзя было. Моя жена не знала о моем решении. Собрал армейский мешок — и всё. Нас с шахты пошло 180 человек. Кругом говорили: «Парни, надо наш Донбасс защищать. Придут фашисты, завалят дедушку Ленина и за людей возьмутся». Я тоже говорил своим: «Если не пойдем, как мы будем людям в глаза смотреть?» Некоторые пытались отговориться: «Мне бронежилет надо, автомат, чтобы в ополчение податься». Какой бронежилет? Тогда ржавые карабины привезли. Оружия практически не было. Но однажды в Соледаре ополчение захватило склады. В тот момент приехали националисты, пытались проникнуть в соляные шахты, где склады оружия. Вот тогда появились новые автоматы, гранатометы СПГ-9, АГС-17. У меня гранатомет был новый абсолютно. Жена как узнала, что я записался, начала меня прессовать: «Ты о детях подумал? Узнают — меня с работы выгонят!» Вот такие это власти. Сразу начинают родственников трогать. Люди, естественно, продолжают опасаться репрессий. Но именно поэтому надо идти Родину защищать.

Гражданин России Вадим Серозидинов уверен, что доводить военную спецоперацию нужно обязательно до конца. Сейчас, когда происходят такие события на Украине, надо поднимать людей на борьбу на идеологическом фронте. Иначе придут те, кто убивает детей, насилует женщин, издевается над стариками. Донбасс это увидел своими глазами.

Читайте «Вечерку» на «Яндекс.Дзен» и подписывайтесь на наш телеграм-канал!