Учитель — о детях, родителях, государстве и семье

5 октября — День учителя, причем всемирный, он отмечается более, чем в ста странах. В России тема взаимоотношений педагога и государства никогда не была простой, особенно в свете последних реформ, пожеланий и нововведений. Мария Корниенко 20 лет преподает русский язык в 11-ом лицее Челябинска и хорошо знает, чем отличаются современные дети от предыдущих поколений, и почему им как никогда требуется поддержка и любовь учителя.

— За что вы любите свою работу, и как на это влияет ее престиж? Вообще, он каков на сегодня в обществе, этот престиж?

— Я работаю 23 года, из них 20 лет — в 11-ом лицее Челябинска. Люблю за то, что у меня всегда есть возможность не только учить, но и учиться, у всех — детей, их родителей, своих коллег. Самое главное, чему мы учимся — это общению, принципам коммуникации, умению понимать и тому, чтобы тебя, в свою очередь, понимали. И как преподавателя, и как человека. Еще люблю профессию за то, что всегда надо быть в тонусе. Без вариантов — выспался ты, не выспался ты, болен или нет, ты работаешь с детьми, которые должны видеть в тебе образец. Так что постоянно говоришь себе: «Ты всегда все можешь, у тебя всегда все получается». Дети ведь все чувствуют.

— Есть расхожее мнение, что нынешние дети — «иные», у них так называемое «порхающее», клиповое сознание, обусловленное постоянным общением в соцсетях, получением информации в «лентах» интернет-сообществ, и именно под эту особенность необходимо подстраивать учебный процесс. Вы с этим согласны?

— Я процитирую Льва Толстого, который еще в 19 веке сказал: «Короткие мысли тем хороши, что они заставляют серьезного читателя самого думать». В клиповом мышлении есть не только минусы, но и плюсы. Один из них — способность современных детей к многозадачности. Они, как Юлий Цезарь, умеют делать несколько вещей одновременно. Эти изменения в сознании есть, и я считаю, что это тенденция со знаком «плюс». Еще один плюс — то, что у детей формируется так называемое квантовое мышление (думаю, здесь подходит этот термин). Оно характеризуется определенной завершенностью, цельностью, образностью и яркостью.

Однако за этими двумя плюсами скрываются и определенные минусы. За квантовое мышление дети расплачиваются определенной рассеянностью и дефицитом внимания.

— Им сложно выучить правило, стихотворение, запомнить алгоритм проверки?

— Я преподаю русский язык. Мы даем правила и стремимся к лаконичности. И когда мы ведем к лаконичности, то — нет, им не сложно запомнить. Одного-двух образцов достаточно, чтобы усвоить.

— Вот поговорим о вашем предмете. Изменилось отношение детей к русскому языку, ведь кругом очень много сленга, неологизмов, их поток из интернета кажется нескончаемым...

— Для того чтобы научить классическому русскому языку, учителю самому надо его любить. Конечно, какие-то ошибки у детей останутся в применении знаний, но если ты сам «горишь» своим предметом, то ты способен заразить интересом к нему и учеников. Твоя любовь к предмету обязательно сделает свое дело. Знаете, человек ведь сам, своим отношением к профессии, ее престиж и создает. Конечно, очень бы хотелось, чтобы этот создаваемый самими педагогами престиж был поддержан на уровне государства.

— А вы ощущаете эту поддержку? Вот если мы возьмем новейшую историю нашей страны, последние 25 лет...

— (после небольшого раздумья) Мы все ждем, когда государство нас, педагогов, посадит на божничку и начнет относиться как, допустим, к учителям в царской России... Я не хочу сказать, что государство ничего не делает, отнюдь нет, но оно, так скажем... не спешит позаботиться о нас так, как мы сами о себе заботимся. Но мы работаем, стремимся к лучшему, к новым высотам.

— По большому счету, государство и о школьниках не всегда заботится... Вернее, даже об их родителях, а затем опосредованно все эти проблемы перекладываются и на детей.

— Ну, учителя и берут на себя заботу об ученике. Да, конечно, мы учим, а семья — это та ячейка, где закладываются все ценности. Но если у ребенка в семье какие-то проблемы, а так бывает нередко, мы понимаем, что обязаны проявить участие. И если видим, что ребенок откликается, нуждается в нашей поддержке — конечно, мы берем на себя такую функцию. В последнее время — да, мы воспитатели. Знаете, учим порой элементарному.

— Например?

— Например, как вести себя со взрослым человеком. Как соблюдать субординацию. Быть терпеливым, вежливым. К сожалению, не всегда эти навыки прививаются мамой с папой. Вообще, ребенок в семье и школе чувствует себя совершенно по-разному. Бывает, что в семье ему прививаются определенные правила адекватного поведения, но в школе он показывает себя по-другому, потому что и чувствует себя в этой среде другим.

— Так было всегда, если брать ваш личный педагогический опыт?

— Какие-то элементы были всегда, да. Но государство нас сейчас ставит в такие условия, что мы должны жить и выживать. Чтобы дать ребенку, в том числе, хорошее образование, мы обязаны хорошо зарабатывать. И порой — я сама мать — я понимаю, что на собственных детей родителям времени не хватает, увы.

— Новый министр образования Ольга Васильева на днях заявила, что необходимо отказаться от термина «образовательные услуги», так как он некорректен и не отражает настоящей роли учителя. Вы солидарны с таким видением ситуации?

— Я более чем солидарна с министром образования. Я никогда этот термин не использовала, ведь он, как мне кажется, нас обижает, искажает сам принцип нашей деятельности. Мы не служим, школа — это не парикмахерская, не салон, не дом быта. Извините за высокопарность, но школа — это храм, а учитель — творец. А творец услуг не оказывает, он погружает в свой мир и передает знания, дает возможность их обретать, а не приобретать, не покупать. Уйдет этот термин, и, может, все начнет вставать с головы на ноги. Возможно, поменяется и отношение к нам со стороны государства, со стороны родителей учеников.

Мы хотим выпускать в мир счастливых, мотивированных людей. При этом порядочных.

— Вы наверняка хорошо помните вашу собственную школьную жизнь. Как тогда относились к учителям?

— Знаете, мы относились к педагогам как к небожителям. Сейчас у детей отношение к учителям попроще. Появилась более короткая дистанция, может быть, даже родственная манера общения. Потому что, как я уже говорила, дети наши, что греха таить, и с родителями-то редко общаются. Учителей они видят чаще, чем мам и пап. Ребенку элементарно нужна человеческая теплота, ему надо прижаться, получить одобрение. Дети среднего звена у нас просто не могут без объятий. Конечно, мы даем им это тепло, если это делает их счастливее.