В Новосибирске снесут шесть недостроенных школ, которые региональные власти хотели строить по концессии. Вместо флагманских проектов образования субъектам Федерации придется заняться реконструкцией и возведением туалетов внутри школьных зданий, хотя это неточно. Школы будущего подождут. Елена Петрова, Татьяна Свиридова Конец сибирской концессии История строительства в Новосибирске сразу шести школ по концессии с частной компанией началась в 2021-м и бесславно закончилась в 2025 году. Идея была красивая — за полтора года с помощью инвесторов ввести 5575 учебных мест в новых микрорайонах. «В целом срок реализации проекта 15 лет. Это строительство — полтора года и эксплуатация — 13,5 года. Построенные школы будут переданы в областную собственность. До завершения оплаты в рамках концессионного соглашения здания школ будут находиться в оперативном управлении концессионера», — рекламировал проект четыре года назад министр образования Новосибирска. Для столицы Сибири новые школы — это насущная необходимость. Уже четыре года назад было ясно, что введенных в 2019–2021 годах новых учебных заведений не хватит. По прогнозу, в 2025-м в школе будут учиться 376 тысяч школьников. Однако эта цифра была достигнута на год раньше, что означает: в 2025-м в школу пойдут более 400 тысяч человек. Уже сейчас треть школ работает в две смены. Теперь областному центру не будет хватать еще больше мест, включая те самые 5575 в шести непостроенных школах. Сколько денег потратил бюджет По данным местной прокуратуры, под арестом с 2024 года находится концессионер. Его имя не называется. Местные СМИ выяснили, что соглашение подписывало ООО «Тридцать пятая концессионная компания „Просвещение“», которой владеет московское ООО, которой владеют две другие московские компании. Строили также не те, кто подписывал договор, а совершенно другие строительные фирмы, которые нанимали местных рабочих. Удивительно, что эта «матрешка» не бросалась в глаза местным чиновникам долгое время. По плану, общий объем инвестиций составлял 8 миллиардов 380 миллионов, из которых 1%, или 107 миллионов — это деньги области, 2,5 миллиарда, или 31% — федеральный бюджет, 5 миллиардов 716 миллионов — частные инвестиции. Собственный капитал инвестора невелик — всего 438 миллионов рублей. Первые голоса расторгнуть договор начали звучать только в 2024 году. К тому моменту ущерб составил 3,1 миллиарда рублей, а готовность шести объектов — от 14 до 22%. Все здания в разной степени готовности ни достроить, ни перестроить было невозможно. Госстройнадзор Новосибирской области насчитал с десяток нарушений — от неправильно построенного фундамента до некачественного бетона и арматуры для перекрытий. В мае областная администрация заключила новый договор — по сносу недостроенных школ. В Минстрое области не унывают и собираются строить новые школы — за счет бюджета и с новыми подрядчиками. — Предварительно с потенциальными участниками конкурсов и подрядчиками обговорены сметы и сроки строительства. Есть необходимость в корректировке проектных решений, которые заложены предыдущим подрядчиком, — заявил замгубернатора Роман Теленчинов. Следующие организации должны построить другие школы к 2026 году. 25 флагманских проектов В комитете по просвещению Госдумы на ситуацию с концессионными школами смотрят расслабленно. Депутат Анатолий Вассерман объяснил это «Новым Известиям» так: — Если все более или менее в порядке, комитет не очень-то вмешивается просто потому, что поводов для решения проблем всегда очень много. Поэтому именно в силу того, что пока особых проблем в этой концессионной программе не было, мы не особо ее отслеживаем, исходим из того, что по большей чести все в порядке, раз никто к нам не обращается. — Есть ли шанс, что в результате реализации концессионной программы будет построено достаточное количество школ, чтобы детям не приходилось учиться в две или три смены? — Если бы такого шанса не было, мы бы эту программу не затевали, уж точно не поощряли. Видимо, законодатели действительно далеки от реализации проектов, потому что с концессионными школами не все так прекрасно, как это видится с Охотного Ряда. Профессор Института образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина рассказала «Новым Известиям», что концессию в современных условиях может потянуть только Москва: — Всего собирались построить 25 школ. Это должны были стать флагманские школы. В Нижнем Новгороде есть одна школа, и она функционирует. Четверть сносится сейчас в Новосибирске, а остальные и не начаты. Были предложены другие проекты. В параллель этому шли губернаторские школы. В Краснодаре есть губернаторская школа, когда со стороны региона вкладываются значительные суммы, чтобы вместе с инвестором, и концессионное соглашение необязательно, что-то такое заработало. В Нижнем проект долго согласовывался и долго разрабатывался. Построить быстро и качественно — это все-таки возможности Москвы, говорит профессор. И такая школа есть — 109-я, больше известная как школа Ямбурга. — 109-я школа проходит в Москве отдельной строчкой, поэтому то, что им построили в Москве и сколько сделали для Ямбурга, нельзя назвать сколько-нибудь тиражируемым вариантом, который распространен, — говорит Ирина Абанкина. Положительный опыт Москвы Директор Евгений Ямбург строит «свою школу» уже 50 лет. Все эти десятилетия строительство происходило по принципу «я его слепила из того, что было», говорит педагог. Но в этот раз все было по-другому. Котлован начали рыть в 2022 году, а в сентябре 2025-го в филиале 109-й школы в Новой Москве, в Прокшино, начнутся занятия. Половину денег вносит мэрия Москвы, половину — строительная компания. Проект делали вместе с педагогическим коллективом. Сроки возведения были рекордными, но без халтуры. Евгений Ямбург уже сейчас гордится своим филиалом: — В нашей новой школе будут огромные, амфитеатром построенные залы на 500 мест, на 300 мест. Это просто была моя мечта. В нашей старой школе зал на 250 мест, его не всегда хватает, не всех вмещает. Я считаю, что такая школа должна стать центром культуры. Смотрите, Прокшино, все-таки от центра далековато. А вот у меня договоренность. Есть такой замечательный режиссер Михаил Левитин. Я тоже делал мюзикл, мы с ним подружились. Они могут давать спектакли на моей площадке, мы уже договорились. Я могу не брать арендных денег, потому что это будет мастер-класс для моих актеров. Считайте, какая им выгода, это не зарабатывание во имя зарабатывания, а будут смотреть родители и дети. Это элитные спектакли, не просто пляски и песни, это же глубина какая! Тем не менее, как школа может зарабатывать деньги, Евгений Ямбург не знает. За него это делает московская мэрия. Профессор Абанкина также сильно сомневается, что на школе кто-то может заработать. План и реальность Идея частно-государственного партнерства при строительстве социальной инфраструктуры возникла в 2010-х годах. Хорошо себя зарекомендовали детские сады. — В десятках регионов это сработало в отношении дошкольников. Это и Татарстан, и Башкирия, и Свердловская область, и Петербург. Даже в Череповце детские сады вводились, но детский сад — это детский сад. Потребность была больше, и, очевидно, родительская плата, и обязательства регионов, — говорит профессор Абанкина. Со школами ситуация куда сложнее. Концессионеру выгодно строить только очень большие школы с очень широкими возможностями дополнительного образования. Выгодно становится только тогда, если школа строится на 750 мест и больше. Очевидно, что школы в малых городах и в сельской местности уже выпадают из поля зрения инвесторов. Но, даже если новые образовательные учреждения строятся в новых микрорайонах, многие родители не готовы платить за курсы и кружки много. Можно было бы наладить курсы повышения квалификации и стажировки, но на этом рынке высокая конкуренция. Школам еще нужно получить лицензию и создать инфраструктуру, а в университетах и профильных институтах все уже давно работает. Региональные бюджеты могли бы возвращать строительным компаниям вложенные деньги, однако это растягивается на десятилетия. Остается одна причина, по которой частные деньги потекут в образование. — В наших реалиях инвестор получает больше социальных дивидендов, выигрыш от социально ориентированного бизнеса, партнерство регионов и значимых социальных отношений, чем непосредственно он может рассматривать это как исключительно бизнес-проект. Как бизнес-проект это не имеет смысла, возврат длительный, более 25 лет, и то там очень много подводных камней, — объясняет Ирина Абанкина. Однако отечественные строительные компании такого горизонта планирования не имеют. Ну кто будет ждать возврата денег 25 лет лет? Фирмы, оказывающие услугу властям, рассчитывают на другие привилегии, которые они, видимо, и получают, но без шума и пыли в прессе. Школьные будни Сейчас в России сложилась уникальная ситуация. Север страны теряет население, а на юге — все наоборот, бум строительства и, как следствие, нехватка социальной структуры. Муниципалитеты, которые и организуют школьное образование, действуют по обстановке, считает Ирина Абанкина: — Муниципалитеты вправе организовывать смены, потому что регионы Северного Кавказа тоже испытывают трудности. В Ингушетии, Дагестане, Северной Осетии испытывают очень серьезный дефицит. Там вводят три смены, которых формально нет. Школы на юге страны переполнены и работают как конвейер. В республиках Северного Кавказа высокая рождаемость, численность населения растет. К тому же школ там не хватало всегда. Сейчас нехватка мест в школе составляет как минимум 16%, и отставание было очень серьезное на юге России. На севере и востоке страны другая проблема. Здесь срочно требуется реконструкция школьных зданий, описывает удручающую картину профессор: — У нас до сих пор остаются школы с туалетами на улицах. И, если что-то поставлено внутри школы, это инженерные системы, которые не выдерживают нагрузки и не могут использоваться всеми школьниками. На туалетах висят замки. Плюс все эти перепады температуры не позволяют ни в Иркутской области, ни в Забайкалье перейти на туалеты внутри школ. Нет там инженерных коммуникаций. Бюджеты всех уровней перенапряжены, говорит исследователь, и кредиторская задолженность есть везде, включая Москву. Коммерческие кредиты уже давно заменили на бюджетные, но они тоже с процентами и их надо платить. — Регионы просто разрываются между задачами капитального строительства, возведения зданий и одновременно решением текущих проблем. Мы видим, как сложная ситуация с кадрами, с оплатой в каждом регионе. Получается, что региональным властям сейчас не до флагманских проектов и не до концессий.
