Где Небо встречается с земными

Есть на Благословенном Кавказе село, в котором особо чтут закон Божий. Здесь по-особому понимаешь величие этого мира и его древность. Здесь горы словно сложены из саг, эпосов и сказок, из сотен поколений красивых и смелых горцев, населявших победоносную христианскую Аланию. Здесь живут те, у кого Евангелие стало кровью и вера во Христа Иисуса вшита в плоть. Здесь обустроились осетины. Добро пожаловать в село имени Коста́ Хетагурова, раскинувшееся у подножия горы, на которой возвышается один из древнейших на территории России православных храмов. Некогда село, по названию храма, именовалось Георгиевско-Осетинское.

Между собой мы говорим, что едем в Лабу, к братьям-осетинам. Но когда пытаемся вбить в навигаторах это название, выпадает либо кубанская река Лаба, либо село Коста́ Хетагурова в Карачаево-Черкесии. В горах легко можно заблудиться, если не знать нюансов истории и родословных кавказских поселений. Паломничая по Кавказу, мы устремлены в древний аланский храм на Шоанинской горе, а потому повинуемся электронному указателю и вбиваем пунктом назначения село имени великого осетинского общественного деятеля и основоположника осетинской литературы Коста́ Хетагурова.

В стороне от нашего путешествия:
в бассейне реки Большой Зеленчук

Большинство паломников почти не знают это место и по проторенной туристическими фирмами дороге приезжают в Архыз. Здесь расположены «зеленчукские храмы», а само поселение археологи считают столицей Алании. Кроме того, именно в этих окрестностях в конце XIX века был обретен «Зеленчукский камень», надпись на котором сначала приняли как византийскую, а впоследствии расшифровали как древнеаланскую: «Иисус Христос. Святой Николай. Сахира сын Хорс, Хорса сын Багатар, Багатара сын Анбалан, Анбалана сын Лаг – их могилы». Тем самым была доказана субъектность алан в вероисповедании, их независимость в этом вопросе от других соседних народов, которые, к слову сказать, на протяжении многих веков транслировали свою исключительность в признании христианства на государственном уровне и тем самым пытались подчинить своей власти соседей. Обретение памятника на национальном языке расставило всё по своим местам: уже в IX – XI вв. в этой горностепной местности жил христианский народ. Причем о своей вере он говорил крепко, заметно, обстоятельно – об этом свидетельствуют сохранившиеся до наших дней архызские храмы (северный, средний, южный). Есть предположения, что северный, Георгиевский, был кафедральным собором Аланской епархии.

Еще одна цель поездки в Архыз – наскальный лик Христа. Версий его появления множество. Кто-то говорит, что его написали еще в Х веке монахи-миссионеры из Византии, которых в Аланское царство направил патриарх Константинополя Николай Мистик. Кто-то считает, что этот эскиз был создан археологами в XIX веке, чтобы сохранить увиденные в архызских храмах фрески. Кто-то убежден, что лик был здесь в годы Великой Отечественной войны. Как бы там ни было, официальная хроника обретения лика и начала паломничества к нему – 1999 год, в преддверии торжеств в честь 2000-летия Рождества Христова.

В первое время путь к лику был опасен, не каждому удавалось до него добраться. Сейчас обустроено несколько лестниц, и несмотря на то, что шествие по ним в прямом смысле захватывает дух, все-таки до лика может добраться практически любой верующий. Впрочем, в любом деле нужно трезво подходить к подвигам, во время путешествий еще более внимательно следить за своим физическим и душевным состоянием, а когда совершаешь паломничество по Кавказу – тем более. Особенно тем, кто не привык к горному климату, не знаком с особенностями передвижения по горным тропам. Здесь благочестивым должен быть ваш настрой, а внешний вид соответствовать опасному пути в горах.

Храмы как легенды

То, что сегодня осетинские диаспоры живут в объективной досягаемости по отношению к этому древнему христианскому центру, кажется весьма закономерным и естественным. Более того, можно даже подумать, что это потомки тех самых алан, что некогда населяли горные хребты, склоны и долины вокруг своей столицы Ма’ас (встречается также написание Магас – прим. ЕЖ). Это всё так, да не так. Жизнь намного витиеватее прямых родословных, а когда речь идет о тысячелетиях и сотнях лет, мало что укладывается в схемы, подобные тетрадям в клеточку. Закономерности же, напротив, проявляются тогда и там, где, казалось бы, уже ничего не может возникнуть.

На рубеже XVIII и XIX веков одного осетинского мальчика из тех мест, которые сегодня мы относим к территории Северной Осетии, выкрали племена, населявшие на тот момент нынешнюю Карачаево-Черкесию. Мальчику было около десяти лет, везли его долго и когда доставили к новому месту обитания, поставили пасти скот. Долги ли, коротко ли он этим занимался, доподлинно неизвестно. Судя по всему, не очень долго. Однажды скот его разбрелся, и мальчик с трудом собрал стадо, вернулся в дом хозяина в расстроенных чувствах, как сегодня бы сказали. А заодно еще изрядно ругался на животину, заставившую его серьезно понервничать. Эту брань на родном языке услышала другая рабыня этого дома. Она узнала свою родную, осетинскую, речь.

Девушка была постарше. Как только улучилась возможность, она подошла к мальчику и сказала, что тоже осетинка, что ее так же взяли несколько лет назад в рабство, но она запомнила дорогу. Одной бежать страшно, а вместе – вполне реально. Так они и совершили побег и благополучно вернулись на родину.

Во второй половине XIX века с целью укрепления этих стратегически важных на Кавказе территорий была реализована программа переселения осетинских семей в Кубанскую область (в нее входила и современная Карачаево-Черкесия). В 1870 году из Нарского ущелья в Осетии сюда переселилась 61 фамилия. Когда выбирали место для будущей жизни, один старик указал братьям на долину реки Лаба: когда мы бежали из плена, я увидел здесь наши аланские храмы. Значит, там и нужно обустраиваться.

Так осетины уже в царской России вернулись на историческую родину. Господь через сохранившиеся христианские храмы благословил народ на новое место жительства. В первое время поселение называлось по-разному – Шоанинское, Георгиевское, Георгиевско-Осетинское. Но в конечном счете в истории села, как в истинной кавказской легенде, переплелось древнее прошлое и обозримая с точки зрения истории современность. Это произошло благодаря роду Хетагуровых.

Певец Осетии и народной справедливости

В 1870 году Леван Хетагуров, прапорщик русской армии дворянского происхождения, руководил переселением безземельных осетин Нарского ущелья в Кубанскую область и обосновался с ними возле Шоанинской горы, которую венчал православный храм. Леван Хетагуров отважно воевал и на Кавказе, в Венгрии и в Крыму. Командовал сотней осетинской конной милиции. Когда была создана Терская постоянная полиция, его назначили на должность помощника командира второй сотни, а вскоре он был избран депутатом мирового посреднического суда по освобождению зависимых сословий Алагиро-Наро-Мамисонского общества. Вышел в отставку в отставку в чине поручика в возрасте 80 лет.

В первом браке, еще в ауле Нар, в 1859 году у него родился сын Коста́. Вскоре после рождения ребенка жена скончалась, и воспитание сына было поручено родственнице. Когда Коста́ достиг пятилетнего возраста, отец женился во второй раз. Одно из самых тяжелых испытаний в жизни человека – воспитываться у мачехи. Мальчик хлебнул множество испытаний и позже говорил о том, что мачеха его не любила, а потому он часто убегал к разным родственникам.

Мы не можем предугадать, какие обстоятельства влияют на формирование характера, на выбор профессии и своего пути. Зависит ли это от местности, где родился человек, или от семьи. Безусловно, в большинстве случаев окружение и среда влияют на становление личности, но как часто человек словно выламывается из рода и возвышает его наперекор всему здравому смыслу… Подобное произошло и с Коста́. Казалось бы, его отец – уважаемый офицер, герой многих кампаний, защитник собратьев, устроитель земель. Идти бы Коста́ по стопам родителя, продолжать дело отцовское. На удивление всех, он выбирает иной путь.

В Ставропольской губернской гимназии раскрываются творческие таланты Коста́. Здесь он пишет первые стихи на осетинском языке и занимается живописью. В конечном счете решает искать счастья в Петербурге, в Академии художеств. Столь неожиданный выбор отец понять не мог, как и не мог в силу стесненных финансовых обстоятельств помочь сыну с устроением жизни в Петербурге. Однако юноша настолько был талантлив, что педагоги из Ставрополя добились стипендии для Коста́, и в 1881 году он был принят в Санкт-Петербургскую академию художеств. Завершить обучение не удалось; в 1885 году молодой человек возвращается к отцу в село Георгиевско-Осетинское, а затем переезжает во Владикавказ.

Жизнеописание Коста́ Хетагурова – печальная повесть. Будучи великим сыном своего народа, он познал и безмерное горе. Быть может, потому и был Хетагуров так чуток к несправедливости, к неравенству, к тяжелым условиям жизни. Он много пишет – как кистью, так и пером. Именно он стал певцом осетинской словесности, возвел язык на литературный пьедестал, стал родоначальником литературы и драматургии на осетинском языке. Общественная деятельность Коста́ не раз вызывала недовольство со стороны властей, его отправляли в ссылки и запрещали жить в родных краях.

Кто знает, если бы власти за исполнением распоряжений видели человека и проявляли чуткость к людям, о которых поставлены, прежде всего, заботиться, а не подавлять, то к Коста́ не относились бы как к бунтарю и революционеру. По сути, он ведь отстаивал права человека спокойно и достойно жить на своей земле, иметь хозяйство, получать образование и медицинскую помощь. Не пресмыкаться, как червь, перед начальствующим, но быть и в очах государевых человеком, каковым является в очах Божиих.

Помимо внешних стеснений Коста́ претерпевал и физические трудности: время от времени у него обострялись хронические болезни, лечить которые было не на что. Завершил свой земной путь Коста́ в селе Георгиевско-Осетинском, на руках у сестры в отцовском доме. Здесь же, у церковной площади, он и был изначально похоронен рядом с отцом в 1906 году. Однако вскоре осетинская общественность подняла прах и перевезла его во Владикавказ. Любовь народа к своему сыну была столь обильной, что на всем протяжении пути гроб встречали сотни людей, а в самом Владикавказе его с платформы до некрополя при Осетинской церкви несла на руках толпа.

Как во время земного странствования он защищал своим именем историческую справедливость, так и после кончины он стал покровителем многих, обороняя людей и местности от искоренения. Церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы на Осетинской горке Владикавказа – старейший храм, сохранившийся в городе. В советское время в нем располагался музей осетинской литературы имени К.Л. Хетагурова; в 1990 году здание вернули общине верующих, а в 1993 году состоялось великое освящение храма. Конечно, внешний вид церковного строения пострадал, но не был уничтожен.

Село Георгиевско-Осетинское стало носить имя Коста́ Хетагурова. Дом его отца не сохранился, но местные жители с точностью до метра знают, где он стоял. Сегодня это единственное осетинское, христианское сельское поселение на территории Карачаево-Черкесии. Потомки переселенцев из Нурского ущелья точно знают, сколько поколений назад их род сюда приехал. Они заботятся о древних аланских храмах и строго соблюдают закон Христов.

Паломникам нужно приезжать в это гостеприимное село для того, чтобы своими глазами увидеть, как евангельское учение прорастает в сердце человека и каким может быть образ Божий, если твоя христианская родословная идет тысячелетия. Есть чему поучиться многим из нас. Если не всем нам.

Земля просит литургии

В мире столько храмов, сколько нужно для совершения Божественной литургии. Такое изречение нередко можно встретить, когда говорят о том, почему те или иные храмы разрушились или поруганы, стерты до основания. Приближаясь к Шоанинскому и Сентинскому храмам, невольно задумываешься о том, что это место должно быть местом молитвы. Здесь нельзя не славить Господа, не видеть Его величия, не восхищаться Творцом и не вверять себя в Его Руки. 

Церкви были воздвигнуты, кажется, в немыслимой точке – как сюда завозился камень, что скрепляет стены все эти столетия, как велись расчеты строителями? И в то же время возле этих стен ты понимаешь, что невозможное человеку возможно Богу. Было бы намерение – обстоятельства сами сложатся так, чтобы богоугодное дело состоялось.

Когда осетины основали село у подножия горы с Георгиевским храмом, внизу, в самом селе, был основан приход, а при нем – мужская школа. Церковная площадь была сердцем Георгиевско-Осетинского села, сюда стекались люди для решения вопросов, здесь собирались старейшины. В 1890-х гг. вокруг Георгиевской церкви на горе был обустроен скит. Монахи привели в порядок храмовое здание и вокруг возвели деревянные строения. Таким образом, православная молитва совершалась и в долине реки Лаба, и высоко в небе – в древнем аланском храме.

Фото конца XIX – начала XX века 

Советское лихолетье мало что щадило из церковного наследия, растаптывало традиционные устои, искореняло православную веру и ее исповедников. Ничего не осталось в нынешнем селе имени Коста́ Хетагурова от той церкви, что была когда-то центром поселения, насчитывавшего до революции свыше трех тысяч осетин. И несмотря на это, местные жители рассказывают, что почитание Христа не прекращалось даже в годы атеистической пропаганды. Едет, скажем, горец на телеге мимо Георгиевского храма – животина сама притормаживает, человек останавливается, крестится и молится, затем дальше едет. Сердцу не прикажешь. Особенно когда в твоих жилах веками течет христианская кровь.

Если проехать из села имени Коста́ Хетагурова в сторону Карачаевска в окрестностях современного аула Нижняя Теберда, на левом берегу Теберды высоко-высоко над землей парит Сентинский храм. Еще до того, как увидишь его в небе, бросаются в глаза крепкие заброшенные строения у подножия горы. Как оказалось, это бывший женский монастырь. В Сентинском храме, несмотря на то, что он ежедневно подвергается из-за незащищенности от воздействия природы разрушению, сохранились очертания фресок. Еще можно в алтарной части разобрать силуэты трех святителей – Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Кое-где угадываются апостолы. И как бы Сам Дух Божий подсказывает, что храм посвящен Преображению Господню. Другого и помыслить нельзя, когда стоишь в этом пусть и поруганном, но святом месте на вершине горы. Свет отовсюду на тебя льется, и сердце просит громкого и победоносного возгласа: «Слава Тебе, показавшему нам Свет!» Бесконечно тяжело видеть, как ветер гуляет меж стен и вместо клиросного пения стены скрипят, ожидая возвращения священника и молящихся.

По историческим свидетельствам, Спасо-Преображенская женская обитель у Теберды была до революции довольно крепкой. Здесь насчитывалось 23 мантийных монахини, 66 рясофорных инокини, 106 послушниц и 38 послушниц на испытании. Был возведен молитвенный дом у подножия горы, обустроена церковно-приходская школа. Также сестры организовали приют для душевнобольных людей. Думается, это одно из немногих, если не единственное учреждение такого рода на всем Кавказе того времени.

Георгиевский храм на Шоанинской горе усилиями жителей села имени Коста́ Хетагурова содержится в порядке. Здесь все вычищено, есть и крыша, и двери, висят иконы. Иногда тут совершается литургия или служится молебен, а недавно странники из Казахстана попросили венчать их именно в этой церкви – никакой другой такой в мире нет. Сентинский же храм стоит мучимый забвением, ждет своего нового строителя. Мусора в нем, слава Богу, нет, но важно установить окна, двери, крышу подлатать, чтобы никто не мог святое место осквернить дальше. Вокруг него, конечно, висят покореженные щиты «Охраняется государством». И совершенно понятно, что ничего тут не охраняется. Рядом нет православного села, а потому невозможно каждый день следить за порядком в этом святом месте.

Паломнику из центральной России странно видеть, как в крепком православном селе, где проживает до трех тысяч человек (сейчас не все из сельчан осетины, как прежде, но их больше половины), нет постоянно действующего прихода. Мы порой бьемся за строительство храма для десяти-двадцати человек, а здесь православные верующие лишены возможности каждое воскресенье молиться в родных храмах, которые чудом уцелели до наших дней из самой древности именно как христианские храмы. 

Понимая, что интерес к этому культурно-историческому наследию на территории России растет, и в связи с развитием программ по внутреннему туризму представители государственной власти и музейного сообщества пытаются из подобных храмов сделать экспонаты, доступ в которые возможен только за деньги, а службы – очень редкая привилегия по престольным праздникам. Уже ходят слухи о том, что нужно на территорию Георгиевского и Сентинского храмов пускать людей только по билетам, что регулярные богослужения здесь навредят архитектурному ансамблю. Подобные инициативы уже реализованы в Архызе. Безусловно, музеи важны как центры сохранения и преумножения национальных традиций, как важная часть продвижения культурного и национального наследия. Но вся эта деятельность не должна препятствовать людям свободно и открыто, как это гарантирует Конституция Российской Федерации, исповедовать свою веру, осуществлять свое право на совершение регулярных богослужений и участие в них без спецпропусков.

Православные жители Карачаево-Черкесии в местах своего обитания имеют право на учреждение приходских общин, а памятники христианской культуры должны, прежде всего, использоваться по назначению – для совершения церковных Таинств. Наличие приходских общин не только не вредит старине, но и делает ее достоянием общественности, местом встречи прошлого и будущего. Примером тому могут быть Свято-Троицкая Сергиева Лавра, Соловецкий и Валаамский монастыри, множество храмов и обителей на территории Российской Федерации, а также на всем канонической пространстве Русской Православной Церкви.

Не стоит село без праведника, гласит народная мудрость. Побывав в селе имени Коста́ Хетагурова, нельзя не добавить: праведники – вполне себе земные люди, а потому не могут они, мы, жить без Бога и без общения с Ним за Божественной литургией. Тем более, когда Сам Бог сохранил древние храмы до наших дней – для нас.

Евгения ЖУКОВСКАЯ,
кандидат социологических наук,
руководитель культурно-просветительского и исследовательского
проекта «Паломничество со вкусом»

Фотографии и видеосъемка Анатолия Тушева