Что происходит в Киеве на третьи сутки вторжения

«У нас стреляют, что мне делать, что это такое звучит?!» — кричит мне в трубку моя подруга Лариса. — Мы живем в панельной девятиэтажке 1974 года, мама не может спуститься в бомбоубежище под домом, а метро не принимает — переполнено!».

Подруга живет в киевском районе Оболонь, в районе станции метро «Минская», в телефоне слышна автоматная стрельба. Страшно, хотя сам понимаю — благодаря опыту из моего Донецка, — что железобетонные панельные дома с годами становятся только крепче и держат самые разные снаряды. Попадание не разваливает всю стену, как в кирпичных домах, снаряд «пробивает» только одну комнату, отверстие небольшое, а вот стена кирпичная вваливается при ударе полностью. В любом случае надёжнее всего — закрытый бетонный блок ванна-туалет спасает практически всегда, обычно при обстрелах в ваннах укладывали спать детей. Я все это быстро проговариваю Ларисе, и она, по всей видимости, тащит в ванную свою 80-ти летнюю маму.

На улицах их немного, но тут и там встречаешь группы взволнованных людей, с сигаретами, телефонами, водой. Группки образуются рядом со входами в подвалы, чаще всего убежища — это подвалы под школой или детским садом.

Киевская мэрия в пятницу порекомендовала школам прекратить учебу на две недели. Рядом с моим домом — известная и большая «Славянская гимназия». В нее каждый год набирают по девять первых классов, вовремя выборов открывают целых шесть УИКов, и сейчас под ней во вместительных подвалах очень людно. А на фасаде «Славянской гимназии» утром 25 февраля был большой плакат: «Здесь школа! Дети и мирные люди! Российские солдаты, не стреляйте!» — ну и рядом, как обычно флаги, Евросоюза и Украины. Во дворе тоже плакат, но более лаконичный: «Здесь ШКОЛА. ДЕТИ!». И еще плакаты помельче в окнах.

Хотя директор немного поспешил со «встречей» российских солдат, но направление мысли понятно. Страху в Киеве тоже есть место — люди сутками живут в импровизированных бомбоубежищах, ими становятся не только школы, но и подземные парковки. В отличие от подвалов они, как правило, не отапливаются — но и рядом с ними тоже толпы людей:

Под школами лучше — там из учебных стульев строят импровизированные лежанки, на полу раскладывают матрасы. Но надежнее всего считается метро, особенно глубокие центральные станции — почему-то там больше всего молодежи с домашними питомцами. И метро пока единственный сохранившийся полноценный вид транспорта. Вечером, как темнеет, муниципальные автобусы, трамваи и маршрутки не ходят совсем. Ночью с 22:00 теперь комендантский час — военное положение.

Нет привычных рынков с фруктами под метро, не работают цветочные магазины и вся дополнительная торговля внутри больших продуктовых супермаркетов: узбекские лавки с сухофруктами, салоны мобильной связи, химчистки и всякий другой малый бизнес. Но не весь: у меня под домом работает салон ремонта компьютеров сети «Скелетон» — с большим украинским флагом над приемом заказов.

Герои последних дней кассирши недорогих круглосуточных супермаркетов АТБ — они как начали принимать волну покупателей с загруженными доверху тележками в 5:30 утра 24-го, так и работают, не поднимая головы, посменно до сих пор. Нет уже в продаже больших баклаг питьевой воды, нет бананов, неполный ассортимент круп и консервов.

И покупатели… Бросаются в глаза особые люди — с беспокойными глазами и словно приросшими к спинам компактными рюкзаками за спиной: с деньгами, документами и аптечкой. Минимум вещей и иногда скрученные коврики для йоги киевляне сейчас частенько носят с собой постоянно. А вечером все понимаешь, и когда видишь множество мужчин, которые идут записываться в территориальную оборону, Там они сразу же получают автоматы предоставляя взамен лишь паспортные данные.

В Киеве тепло, но их маленькие дети семенят рядом в длинных теплых куртках, зимних шапках, а часто просто едут на самокатах с рюкзаками с игрушками — спать ночь на полу в метро. У женщин сумки, рюкзаки и пакеты с вещами на все случаи жизни — от воды до горшков с туалетной бумагой. Ну и особое ощущение, когда выходишь из вагона на своей станции, а там, в центре перрона, выстроена колесо к колесу плотная фаланга детских колясок.

Город пуст, но вызвать такси невозможно– сервис Uber прекратил свою работу в Украине вчера, с остальных хозяева массово снимают арендные автомобили. Проблема не только в страхе за машины, но и в отсутствии бензина. «Есть две заправки с очередями, где наливают по 20 литров бензина, а остальные закрыты, — рассказывает мне чудом вызванный днем (в темное время такси нет) азербайджанец Рашад. — У меня чисто газовый «кореец», газ найти легче, и я заправил бак вчера, сегодня вот езжу практически один, люди чуть не плачут, благодарят!».

Пока ехали, Рашад очень вежливо, много раз извиняясь в трубку телефона, отказал своему постоянному клиенту. «Он совсем далеко, в Ужгород хотел ехать, город пустой, но вокзал забит людьми — билетов нет! Я же с женой привык ночи проводить, из Киева никуда не уеду, пусть все как Аллах решит будет», — коротко пояснил свой отказ таксист.

Утром 25 февраля Киев пережил настоящий приступ паники. Рассказывает Елена из Мариуполя, которая должна была в тот день утром уехать на поезде к себе домой: «Я тогда испугалась больше всего в жизни, — рассказывает она «Новой газете». — Объявили воздушную тревогу, и весь набитый людьми Железнодорожный вокзал побежал, началась давка, я выскочила еле к входным дверям и поняла, что на свой запорожский поезд я уже садиться не хочу! Я сутки перед этим провела в квартире на метро Черниговская — это район, где все станции на поверхности, а значит, и убежищ больших нет, выбралась оттуда на вокзал, только поставив в электронном сервисе цену поездки в 1000 гривен наличными (обычная цена 150), и больше боятся не хочу!».

Фамилию Елены мы не указываем, потому что «Новая» встретила ее в одном из волонтерских штабов Киевской территориальной обороны — она пошла в добровольцы и сейчас нарезает бутерброды бойцам, заклеивает окна, работает везде, где необходимы свободные руки.

Киевская территориальная оборона — это отдельная история войны. Несмотря на то, что раздать оружие всем желающим пообещал Владимир Зеленский, механизма этой самой раздачи не было. Оружие — 10000 стволов в первый день — принял и раздал под свою ответственность один из заместителей киевского мэра. Желающие получали свои автоматы прямо из подвала мэрии, часто еще в советской смазке — давали автомат и 4 рожка к нему. «Посмотри, мне достался АКСУ, и в одном магазине пули трассирующие, я потом перезаряжал все заново, чтобы распределить «трассеры» равномерно!» — смеется единственный в офисе парень с укороченным «полицейским» автоматом.

Территориальной обороной в Киеве занимаются буквально все: от мэрии и Офиса президента до штабов волонтеров, экс-министра МВД Арсена Авакова и экс-президента Петра Порошенко.

Пока мы говорим с Еленой, все вокруг внезапно возбуждаются — на крыше напротив кто-то замечает человека. Потом все также быстро успокаиваются — на крыше женщина из ЖЭКа с телефоном в руках. Мэр Кличко сказал, что на крышах домов некие диверсанты рисуют метки, это написано в его телеграмм-канале, теперь все муниципальные службы ищут проявления деятельности диверсантов, которые приказано закрашивать. Еще диверсанты оставляют светящиеся метки на асфальте и такие же ленты на деревьях. Их после соответствующих обращений властей тоже ищут.

«Одними автоматами много не навоююсь, нужно поддерживать армию!» — коротко говорит местный боец Паша и предлагает съездить в соседний штаб «к аналитику», который понимает, что происходит на фронте.

Мы едем в офис благотворительного фонда «Повернись живим», местный аналитик без имени подводит меня к карте и обстоятельно рассказывает про прорыв вокруг Сум, к Херсону и сегодняшний выход российских войск к Гостомелю. «Мы остановили их под Черниговом и взорвали там слева и справа все мосты на Десне и левей по всей реке здесь взорвали все мосты, и на пути между Бучей и Киевом тоже…». Парень обстоятельно перечисляет сделанное — и становится страшно: Украина взрывает свои мосты один за другим ради того, чтобы остановить врага — армию России. А в четверг украинская артиллерия разнесла вместе с чужим десантом отличную взлетную полосу Международного аэропорта «Антонов» в Гостомеле.

Еще я знал, что взорван мост к югу от Донецка в селе Новотроицкое и идет прорыв мимо Волновахи по направлению к Мариуполю, но не знал, что российская армия пересекла украинскую границу на подконтрольных Украине территориях Луганской области и уже вышла к Северодонецку и Лисичанску. Там дальше — Краматорск и Славянск.

В Краматорске у меня мама, папа и брат. У двух парней с автоматами, которые мне терпеливо все объясняли про фронт и взорванные мосты, родители были уже на оккупированной Россией территории в Сумской области и где-то на острие российского удара под Черниговом.

«Военкоматы забиты мужиками, что в Киеве, что по Украине. Нам недельку бы продержаться, пока пополнятся бригады…» — сказал на прощание молодой лектор.

В Киеве сейчас много злых молодых, да и постарше — тоже много. Гражданские — с оружием.

Дмитрий Дурнев, специальный корреспондент «Спектр.пресс»