Особый инопланетный жар

Дети – самый презираемый на свете источник достоверной информации. Потому что маленькие. А маленькие – значит дураки и фантазёры. И плевать, что впоследствии они оказываются правы, ведь взрослым выгоднее попасть впросак, чем воспринять всерьёз слова младших "соплеменников", способных пролезть, услышать и увидеть что-либо там, где не могут они. Волей случая, я оказался одним из таких детей. А ведь послушайся мои близкие меня – дело могло бы обойтись и без тех чудовищных жертв…

Всё началось одним прекрасным осенним днём, с появления неизвестного объекта в небе над нашим городом. Неподвижно висящий, тёмно-синего цвета, он напоминал своей формой рыбу и птицу одновременно. На улице немедленно стала собираться толпа: сотни зевак тыкали пальцами в небо, о чём-то тихо друг с другом перешёптывались, половина из них разглядывала незнакомый объект с откровенным любопытством, другая испытывала страх. Мы с моими родителями также на время покинули свой богатый дом, чтобы вместе с другими полюбоваться на это диковинное явление, столь необычное для наших краёв.

- Что это может быть? – удивлённо спросила мама, разглядывая загадочный предмет в небе. – Дирижабль с путешественниками? Но его форма несколько не та…

- Это не путешественники, - отозвался бесцветным голосом отец. Его руки медленно сжались в кулаки, а глаза сузились от гнева.

- Ты что-то знаешь об этом, дорогой? – повернулась к нему мама. - Уже встречался с этим раньше?

Папа ничего не ответил, он у нас вообще немногословен. С сердитым лицом, он продолжал пристально смотреть на "рыбоптицу". Внезапно, в воздухе раздался громкий шипящий звук, схожий по звучанию с помехами неисправного телевизора, перемешанный беглым, трудноразборчивым лепетом, напоминающий речь сумасшедшего. Нет, попробую описать это по-другому… Представьте себе хрип полицейской рации, сквозь который проступают будто бы произносимые задом наперёд слова – приблизительно так и звучал этот страшный шум, вызвавший в рядах толпы серьёзную панику. Но тем не менее, я прекрасно понял эту речь.

"Верните нам то, что так нагло у нас украли! - вот что содержалось в этом зловещем бормотании. – Украли в этот самый день, шесть лет тому назад".

- О чём они говорят?! – непроизвольно вскрикнул я.

- Кого ты имеешь в виду, Пабло? – изумлённо взглянул на меня отец.

- Как это кого? Их! – я указал пальцем на небо. – Гостей сверху. (А в том, что говорили именно те, кто сидел внутри "рыбоптицы", я нисколечко не сомневался: жуткий звук исходил именно с той точки неба, где висел этот странный объект). Они хотят, чтобы люди что-то им вернули.

- Не самое удачное время для фантазий, сынок, - сказала мама. – "Гости сверху" и все истории о них – просто сказки, этому нет никаких подтверждений. Тебя, должно быть, напугал этот противный звук, мой бедный мальчик? В нём не было никаких слов, мой бедный мальчик.

- Как?! - я не поверил собственным ушам. – Вместе с шипением там были слова: "Верните нам то, что так нагло у нас украли в этот самый день, восемь лет тому назад". Разве ты не слышала этого, мама?

- Хватит, Пабло, - отец сердито нахмурил брови. – Не заставляй нервничать мать понапрасну. Этот шум – одна бессмысленная абракадабра, там не было никаких внятных слов.

- Но я же слышал…

- Прекрати! – оборвал меня взмахом руки отец. – И вообще, нам уже пора домой, время обеда.

Мне очень хотелось зарыдать. Ну почему они утверждают, что мне всё показалось? Неужели они и впрямь не слышали странной просьбы сверху? А может… не хотели слышать?

В этот момент, мои уши уловили новое послание: "У вас есть ровно одни сутки, чтобы вернуть нашу дорогую пропажу. Если не вернёте её завтра в это же время, мы жестоко вас накажем!".

После этого, шум прекратился.

"Родители специально хотят что-то от меня скрыть, – размышлял, сидя у себя в комнате, я. – Они совсем не испугались шума сверху, но запаниковали, как только я пересказал им речь… пришельцев. Пускай они и в самом деле не поняли их слов, но о том, что именно хотят получить чужаки, явно догадались".

По крайней мере, папа догадался точно – слишком картинно и поспешно, он предпочёл покинуть место действия. Да ещё этот полный ярости взгляд на объект в небе…

Покинув комнату, я прошествовал в левую часть особняка, где располагался папин рабочий кабинет. Три часа тому назад, после обеда, родители уединились в нём, строго-настрого запретив и мне и всей нашей прислуге, даже близко приближаться к двери кабинета – им предстоял секретный разговор. Но я подозревал, что речь пойдёт о сегодняшнем необычном инциденте. И не ошибся.

- …Почему ты сразу обо всём этом не рассказал? – услыхал я мамин голос, когда приложил ухо к двери.

- Потому что не счёл то происшествие сколь-нибудь значимым, Имелда, - раздражённо ответил ей отец. – Пойми же: ни я, ни Изандро, ни Мануэль, не совершили ничего противозаконного в тот день. Изандро всего лишь взял на изучение неизвестный доселе материал, но не сумел разобраться с его структурой и отдал его мне на сохранение, до тех пор, пока не встретит в своих исследованиях нечто похожее. Бог мой, мы не ожидали, что они когда-нибудь вернуться! Совершенно абсурдный поворот.

- А почему так всполошился Пабло? Как объяснить его сегодняшнее поведение на площади? Быть может, зря я назвала его фантазёром – он вполне мог вспомнить тот случай, и…

- Это исключено! Нашему сыну было всего два года, не мог он ничего тогда запомнить. Меня волнует другой вопрос: ради этого ли вернулись иноземцы?

"Они обо всём знали, - с горечью подумал я. - Мама с папой выставили меня дураком, упрекнув в излишней фантазии, но на самом деле знали о пришельцах, как и о том, что те появились по их вине! И послание передавалось не абы кому, а нашей семье. Но почему их речь понял один я?".

Из глубины кабинета раздались шаги по направлению к двери. Я поспешил поскорей ретироваться - не хочу попасться на подслушивании.

Остаток воскресного дня, я провёл в своей комнате, предаваясь тревожным мыслям. Что такого страшного мог натворить папа шесть лет назад? Как были замешаны в этом дядя Изандро и его сын - мой старший двоюродный брат Мануэль? Отец ошибся, решив, что я ничего не помню – события того далёкого дня, присутствовали в моей голове в виде отдельных, чередующихся с чёрными интервалами пустоты, картинок: на улице хмурый день и кругом стоит дым, словно рядом произошёл пожар. Мануэль, которому было тогда семь лет, с удивлением разглядывает меня, будто я какое-нибудь чудо света, после чего корчит мне рожу и смеётся. Чернота в памяти. Отец и дядя стоят передо мной, любуясь на груду непонятной рухляди. Дядя отчаянно жестикулирует. Снова чернота. Далее, дядя Изандро у нас в гостях (действие происходило явно в другой день) – о чём-то умоляя папу, он суёт ему в руки нечто, завёрнутое в синюю ткань, и уходит. Чернота. Хотя нет: помимо всего этого, в воспоминаниях странная цветовая гамма, похожая на шевелящуюся радугу. Нечто, представляющее собой состоящую из множества разноцветных пятен массу, что непрерывно дёргалась в разные стороны. Чтобы это могло быть? Мама уверяла, что это всего лишь ложные отголоски испытанного в несознательные годы страха (в три года, по её словам, меня сильно испугал салют), однако моя фобия была здесь явно не при чём: цветная масса не вызывала у меня страха, а сладко манила, будто пытаясь напомнить о чём-то родном...

Первую половину следующего дня, я был очень рассеян и не мог сосредоточиться ни на одном из слов преподавателя – мои мысли занимал один-единственный вопрос: какое наказание придумают небесные гости для людей, если их просьба не будет выполнена? Любопытство было настолько велико, что с наступлением большой перемены, я улизнул тайком со школьного двора и отправился на площадь, в небе над которой, всё так же висел таинственный объект. Правда сегодня на него уже никто не обращал внимания - люди с выражением привычной бытовой сосредоточенности в глазах, шагали по своим делам, не глядя вверх и не подозревая о готовящейся опасности, от висящих над ними "крыльев рока". Вот только какой опасности?

Притаившись в нише между двумя высокими домами (на случай, чтобы меня не заметили мама с папой, если появятся) я принялся наблюдать за дальнейшим развитием событий. Но проходили минута за минутой, а ничего не менялось. Снующие туда-сюда люди, приятный осенний ветерок, ласковое солнышко… и абсолютно никаких страшных происшествий!

"Должно быть, я и впрямь напрасно поднял вчера панику, - подумалось мне. – В небо запущен искусственный спутник, а голос… ну, может быть, просто шоу…". Однако, не успел я додумать эту мысль, как воздух пронзил уже знакомый страшный шум, сопровождающийся тем же нечеловеческим голосом: - Вы не послушались нас.

Среди прохожих немедленно поднялась паника. Глядя вверх на источник звука, побледневшие от страха люди кричали что-то несуразное и тыкали пальцами в "рыбоптицу".

- Вы не послушались нас, - повторил инородный голос, - вы, жалкие воры, отказались вернуть нам нашу дорогую вещь. За это вас ждёт суровая расплата, - и в тот же миг, из корпуса небесного объекта вырвался сноп жёлто-красно-зелёных искр, равномерно разошедшихся по небу и растворившихся в облаках. Вслед за тем, в течении одной минуты, лазурно-голубой небесный цвет Сантьяго-де-Компостела, плавно сменился на ядовито-оранжевый. Воздух начал нагреваться, прежде прохладный ветер, стал душным и горячим – возникло ощущение, что я нахожусь около полыхающего камина. Капли выступившего из-за внезапной жары пота, неприятно защипали мои глаза, одежда вымола и отяжелела. Прохожие принялись судорожно кашлять и хвататься за сердце.

"Надо немедленно поговорить с отцом, - решил я. – Если прибытие этих злодеев связано с тем пасмурным днём из моего далёкого детства, следует убедить его вернуть то, что нашли они с дядей, иначе мы все здорово пострадаем из-за испорченной пришельцами погоды".

Я со всех ног бросился по направлению к Музею Фонда Гранелля, директором которого был Джеролдо Морено - мой отец.

- Ты что здесь делаешь, Пабло? – удивлённо поднял брови папа, как только я возник на пороге его кабинета. – И почему у тебя такой взмочаленный вид? Стряслось что-нибудь серьёзное?

- Да, но не у меня, - ответил я, с трудом переводя дыхание. – Оранжевое небо. Жара. Они хотят уморить нас за то, что им не вернули…

- Стоп! – треснул кулаком по столу отец. – Пабло, ты чересчур увлёкся этой темой о пришельцах и их несуществующих угрозах. Что значит "оранжевое небо"? Но сегодня ты выбрал не самое подходящее время. Ты что, специально отпросился из школы, ради того, чтобы отвлечь меня от работы своим неуемным полётом фантазии?

- Да посмотри же ты в окно! – закричал я. – Пришельцы сделали небо оранжевым и раскалили воздух в наказание за то, что им не вернули то, что они хотят. Они сами сказали это! Я сбежал из школы, ради того, чтобы узнать, чем закончится их страшное обещание и стал свидетелем погодной аномалии. А всё потому, что вы с дядей Изандро не отдали им то, что взяли много лет назад.

- Так, достаточно! – повысил голос папа, вскочив из-за рабочего стола. – Мне уже надоели разговоры на эту тему. И дядю приплетать сюда не надо – наши с ним дела вообще тебя не касаются.

- Пап, ну почему ты не хочешь меня выслушать?! – со слезой в голосе воскликнул я. – Ведь я знаю, как предотвратить серьёзную беду! Верните им то, спрятали…

- Я сказал – ДОСТАТОЧНО! Если у тебя имеются какие-то смутные воспоминания из детства по поводу спрятанного, то они чертовски не верны. Ни я, ни Изандро, ничего не крали у пришельцев и даже не собирались красть. А за побег из школы ты, Морено-младший, будешь на неделю наказан. Всё понятно?

Я молча кивнул. Морено-младшим папа звал меня только когда был очень сердит.

- Марш отсюда!

К вечеру, небывалая духота дошла до катастрофических пределов: из окна своей комнаты, я с ужасом наблюдал, как люди разных возрастов (даже дети моих лет!) хватаются за сердце, падают прямо посреди дороги и рыдают от бессилия, а те, кто сумел устоять на ногах, бестолково суетились вокруг них, не зная, как помочь. Через несколько часов, наш переулок наводнили экипажи "Скорой помощи", с целью забрать в больницу из огромного количества несчастных тех, кто ещё хотя бы шевелил конечностями. За неподвижными прибывали другие, особые машины, намереваясь отвести их в страшное место, где помощь уже не нужна.

В полночь, внезапно загорелась располагавшаяся через дорогу от нашего дома, букинистическая лавка господина Паскуаля – пожилого профессора лингвистики, обладавшего коллекцией редких и раритетных фолиантов.

Насланная пришельцами жара явно делала огонь устойчивым к воде, так как попытки пожарной команды совладать с ним были тщетны, он даже не думал гаснуть. Два часа спустя, при содействии живущих по соседству людей, потушить пламя всё же удалось, однако от лавки к тому времени остались одни лишь угольки. Как и от её владельца, который, обезумев от ужаса, ещё в начале катастрофы кинулся внутрь, спасать свои трофеи.

"К каким бедам ещё способна привести эта адская жара? – с ужасом думал я. – Чем всё это кончится?".

В этой ужасной духоте мне едва удалось уснуть. Впрочем, сон был не глубоким – я то и дело с криком просыпался, напуганный являющимися мне во сне картинами: чёрное небо, где носятся туда-сюда фиолетовые ракеты, издающие жуткий ревущий звук; трясущаяся кабина самолёта (или что-то на неё похожее), которую медленно затягивает дымом; звук удара и темнота… затем – руины на непонятном сером фоне… И знакомая до боли масса из разноцветных, движущихся пятен. И каждый раз, после пробуждения, меня не оставляло чувство, что увиденное происходило однажды и в самом деле: картины здорово походили на далёкие, затянувшиеся туманном прошлого, воспоминания.

Утром я чувствовал себя очень плохо: страшная слабость в теле, головная боль, тошнота и просто неимовернейшая жажда, которую не удавалось уталить, поскольку вода (даже из холодильника и холодного крана) стала омерзительно тёплой и, казалось, испарялась прямо во рту, не доходя до желудка, сколько бы я её ни выпил. Родители и слуги явно чувствовали себя не лучше – они передвигались медленно, с видом сонных сомнамбул, то и дело смахивая пот со лба и натужно кашляя.

В девятом часу, к нам постучался булочник.

- Проказливая погодка, не правда ли? – спросил с улыбкой он. – Пошалить надумала природа. – Удивительно, но этот человек всегда оптимистично держался, что бы ни происходило вокруг.

- Будет вам, Винсенте, - замахала на него руками мама, - это не шалость, а целое божье наказание!

- Зря вы так, пошалит да перестанет. Да, вот что, - булочник взглянул на нас виноватыми глазами, - понимаю, что такому как я, не положено просить, но не могли бы вы принести мне немножко водички? Трудновато в мои годы по такой молодёжной погодке бегать.

- О чём речь? Конечно же! – и мама отправила меня в столовую. Когда я уже возвращался назад с полным графином воды, с крыльца донёсся мамин вскрик и стоны Винсенте: - О-о-о, помогите, помогите!

Я, отец и горничная, бросились наружу и застыли, поражённые жуткой картиной: булочник бился в конвульсиях на земле и громко охал. Кожа на его теле пузырилась и лопалась, обнажая мясо. Воздух затянуло отвратительным смрадом.

- Винсенте, Винсенте! – визжа, повторяла мама.

Кошмарные раны Винсенте всё больше и больше расширялись, от тела повалил пар. Несчастный булочник стал похож на пригорающую котлету.

- Помогите! Помогите… - провыл бедняга из последних сил, после чего его вырвало кровью и Винсенте затих.

- Он…он…, - не договорив, мама закрыла лицо ладонями и горько зарыдала.

Мои глаза тоже наполнились слезами – мне было жаль добродушного булочника, которого знал столько лет.

- Что с ним произошло? – тихо спросил папа, приобняв маму за плечи.

- Я сама не поняла. Сначала Винсенте начал задыхаться и схватился за сердце, затем его кожа сильно покраснела, а потом… вот это всё! – мама снова ударилась в рыданье. – Я вижу такое в первый раз! Клянусь, я пальцем до него не дотронулась!

- Ну-ну, тише, - одобряюще ответил ей отец. – никто и не думал, что это ты с ним что-то сделала. Пабло, - перевёл он на меня недоумённый взгляд, - почему ты ещё здесь? Тебе давно пора на занятия.

- После такого?

- Пабло, - сердито прищурился отец, - смерть Винсенте к твоим делам никакого отношения не имеет. Собирайся в школу. Или ты хочешь более строгого наказания?

Дальнейший разговор был бесполезен. Быстро переодевшись я, под надзором старой хмурой гувернантки, отправился в школу. Однако учебный день толком не состоялся: за сутки, невыносимая жара подкосила здоровье нескольких учеников и большинства преподавателей, в связи с чем, через два урока все были отправлены по домам. Проходя мимо рынка, я стал свидетелем куда более страшного происшествия, чем сегодня утром у наших дверей: горела женщина. Толстенькая торговка фруктами, истошно вопя, каталась по земле, в то время как её коллеги из-за соседних прилавков выливали на несчастную вёдра воды, пытаясь загасить объявшее её тело пламя. Всё было тщетно – вода не брала огонь и бедняга в конце концов умерла. Скажу честно, в такие моменты я был рад, что очень силён духом для своих малых лет и жуткие зрелища хоть и пугают, но не выбивают меня из колеи, сводя с ума. В противном случае, я оказался бы в сумасшедшем доме уже час спустя.

- Вода горячая… загорелась сама по себе… чёртова жара сожжёт так же и всех нас… - доносились до меня обрывки разговоров. Люди грозили кулаками рыжим небесам и неподвижному объекту, похожему на птицу и рыбу одновременно. Уже никто не сомневался, что дело именно в этом.

Двумя случаями дело не ограничилось. К вечеру, следующими жертвами стали наш камердинер и помощница кухарки – сгорели вместе со столовой. Родители уже готовы были рвать на себе волосы от досады и бессилия. Я же всерьёз начал опасаться, что нас арестуют: два схожих происшествия в нашем доме всего за один день – это было подозрительно.

Всё тот же знакомый сон сопровождал меня всю нынешнюю ночь – рёв, непонятная задымлённая кабина, звук удара, пятнистое нечто разных цветов. Правда на сей раз, оно выглядело не бесформенной массой, а чем-то напоминающем человеческую фигуру. Более того – я начал узнавать кабину, с дымом.

"Нет! – думал я проснувшись. – Такого не может быть!". И тем не менее: детали сна потихоньку складывались в единое целое, образовывая совершенно невероятные воспоминания…

К следующему утру, снаружи разыгралась настоящая катастрофа. По крайней мере, мне так казалось: за окном целый день раздавались странные громкие хлопки, сопровождаемые полными боли и отчаяния криками. Меня даже не пустили на занятия. Впрочем, тех, возможно, и не было. Как же заставить гостей сверху сжалиться над людьми? Как мне это сделать? Да, именно мне, потому что я единственный, кто чётко понял, чего они хотят. Но что может сделать восьмилетний ребёнок, которому никто не верит?

"А ведь это и можно использовать против взрослых! – осенило вдруг меня. – Раз они зовут меня фантазёром, стоит ненадолго на самом деле проявить фантазию и придумать, как подобраться к папиному сейфу. И действовать надо будет очень аккуратно".

Сегодняшний день показался мне бесконечным. В ожидании отца, я слонялся по дому с чувством тревоги, что моя хитрость может и не удаться. В этом случае, меня могли ждать особо крутые неприятности. Но вот, наконец-то начало смеркаться. Два часа спустя, когда стрелки часов подбирались к девяти, снизу из холла донёсся знакомый папин баритон. Как обычно, перед ужином, он направился в свой рабочий кабинет, где пробудет около семи минут. Этого мне должно хватить. Надеюсь, мой язык и ловкость не подведут меня.

- Мама, мама, с папой беда!

- Господи, этого только не хватало! – всплеснув руками, мама выскочила из-за стола, и мы вместе выбежали в холл. Папа лежал у подножия лестницы и тихо стонал. Рядом с его головой медленно растекалась красная лужица.

- Джеролдо!!! – со слезами на глазах, мать принялась бестолково бегать вокруг тела отца. – Джеролдо, о, Джеролдо!

- Он вышел из кабинета, странно шатаясь, всхлипнул я, - потом схватился за сердце и упал, ударившись головой о нижнюю ступеньку.

- Нееет!!! – заголосила мама.

Приехавшая часом позже "Скорая помощь" (её вызвала повариха, узрев причину маминых стенаний) заверила её, что отец выживет, но госпитализация необходима незамедлительно.

- Пабло, ты не побоишься остаться один на ночь? – мама промокнула платком мокрые глаза. - Я поеду с папой.

Я заверил её, что не боюсь, и ничего страшного не случится, ведь я уже не такой уж и маленький. Ни за что не признаюсь ей, что мне того и было надо.

Да, падения отца подстроил я: изобразив испуганный вид, я ворвался к нему в кабинет и прокричал, что на крылечке дома загорелся ещё один гость. Приняв всё за чистую монету, папа стремглав вылетел из кабинета и зацепился ногами за натянутую между лестничными перилами и обувным ящиком у окна верёвку, которую я позаимствовал из кладовой. Конечно, я не хотел, чтобы папа разбил при этом голову, но кто виноват, что он настолько неуклюж? После всего этого, я быстро вернул верёвку на место и вытащил из кармана папиных брюк связку ключей…

Убедившись, что скорая с родителями уехала достаточно далеко, я вернулся в папин кабинет и подойдя к маленькому сейфу в углу, начал по очереди примерять к его замку ключи со связки. Не то… опять неудача…

Мне повезло только с пятой попытки (самый невзрачный ключик – кто бы мог подумать!). Внутри лежала в основном куча деловой документации. Опустив на пол несколько стопок, я с радостью увидел у дальней стенки тот самый загадочный предмет, принесённый давным-давно моим дядей. Правда, теперь он был завёрнут не в тряпку, а в красивую золотистую обёртку, но по очертаниям его легко было узнать. Аккуратно уложив документы на место, я закрыл сейф и бросился на улицу, прижимая к груди драгоценную вещь.

Через четверть часа я был уже на площади. В этот тёмный час здесь уже не было людей, зато повсюду валялись горелые обломки транспорта и выбитые стёкла. Никогда не видел раньше площадь в таком жутком состоянии.

"Ничего, сейчас всё это прекратится" - с такой мыслью, я поднял к грязно-рыже-коричневым небесам свою находку. Вот только увидят ли её обитатели "рыбоптицы" с такого расстояния?

Время шло, но ничего не происходило.

"Сними обёртку, болван! – неожиданно приказал мне внутренний голос. – Пришельцы могут не знать, что это то, что им надо". Под обёрткой оказался бесформенный кусок непонятного серебристо вещества, похожего на металл, но только очень лёгкого. Непонятного? Да нет же – от его блеска сразу повеяло чем-то родным… Конечно – такого же цвета были и непонятные руины в день, когда со мной были папа, дядя и кузен! Такой же была и задымлённая кабина , где помимо меня присутствовал разноцветный человеческий силуэт.

И тут я вспомнил всё. Вспомнил и, опустившись на колени, горько заплакал. Мне стало горько от украденной жизни и воспоминаний. Я плакал, не замечая того, что жара стремительно пошла на убыль. Лишь начав зябнуть под весьма холодным ветерком, я пришёл в себя. Небо обрело естественный ночной цвет. А от "рыбоптицы" отделились две крошечные сияющие точки и стали спускаться вниз. Они спускались прямо ко мне, всё ниже, ниже и ниже.

И вот, вскоре в воздухе, в метре надо мной, зависли двое похожих на людей, но с разноцветной переливающейся кожей существ – женщина и мужчина.

- Ты уже стал совсем большой, сынок, - проговорила женщина, глядя на меня.

- Ты расстроен. Память вернулась к тебе? – поинтересовался мужчина.

- Вы заберёте меня отсюда? – жалобно всхлипнул я. – Я больше не хочу жить среди этих существ, которые мне не верят.

- Ещё рановато, - инопланетянка – моя настоящая мать, положила руку мне на плечо. – У нас есть ещё одно дело на этой планете.

- Что же вы хотите?! Ведь я достал принадлежащую нам вещь – обломок нашего с дедушкой челнока, на котором мы сюда прилетели! – я низко опустил голову. – Как жаль, что он погиб при приземлении. Я не помнил об этом много лет, хотя столько видел это во сне. Я даже не знал, что живу в приёмной семье. В семье, которая хотела выставить этот кусок в музее, как артефакт!

- Ты молодец, - улыбнулся отец.

- Но почему я не свечусь, как вы?

- Дедушка наложил на тебя маскировку, - ответила мама, - чтобы местное население не убило тебя, поскольку чужие виды они не признают.

- Но для чего вы наслали такую страшную жару? Из-за вас умерло столько хороших людей!

- Не из-за нас! – отрезал папа. – А из-за твоих опекунов, которые ничего не желали понимать. Но тебе та жара ничем не грозила: наша сущность способна её выдержать.

- Вашу речь не понял никто из людей – только я. Для землян, наша речь звучит как несуразные помехи. Но что вы хотите забрать ещё? Почему мы не можем улететь прямо сегодня? Разве неприятности, благодаря которым я тут, ещё не закончились?

- Нет, битва с жителями соседней галактики закончилась. Но мы должны забрать тело твоего деда. Нам важен каждый родственник, каждый представитель нашей расы.

- Они вам его не отдадут и ничего про это не скажут, - махнул рукой я. – А мне даже неизвестно, что они сделали с дедом, поэтому найти его тело при помощи хитрости я не смогу.

- Ребёнок прав: здесь он ничем нам больше не поможет, - мама поглядела на отца. – Думаю, нам всё же стоит забрать его с собой, чтобы не подвергнуть его здоровье риску при новом наказании для землян.

- О каком новом наказании? – раскрыл рот от изумления я.

- О таком, какому они точно не смогут сопротивляться, - мама холодно улыбнулась. – Мы возьмём тебя с собой, а поутру предстанем перед ними все втроём, и ты переведёшь им просьбу, вернуть украденное тело нашего родственника. А до тех пор, пока земляне его не принесут, мы нашлём им новое погодное наказание – особый инопланетный холод!