«В «Эльдаре» чувствую себя как дома». Панкратов-Чёрный признался, о чём рассказывает гостям творческих вечеров
Народный артист РФ Александр Панкратов-Чёрный, знакомый по фильмам «Десять лет без права переписки», «Зимний вечер в Гаграх», «Мы из джаза», рассказал о жизни на юго-западе Москвы.
«ПАНЕЛЬКА» НА ЮЖНОБУТОВСКОЙ
– Александр Васильевич, вы родились в Алтайском крае, учились в Нижнем Новгороде. Как покоряли Москву, где жили в столице?
– Легче сказать, где я только не скитался. Обитал в основном на окраинах, потому что там дешевле было снимать комнату. Сейчас, кстати, я бы не смог вообще прожить, потому что снять жильё бешеных денег стоит. Тогда, в мою молодость, всё было дешевле и поэтому можно было хоть как-то существовать. Я жил в Медведкове, потом у метро «Полежаевская», в Бутове ещё…
– А адрес свой бутовский помните?
– Это была «панелька» на улице Южнобутовской, я снимал в ней комнату. Мне эти места запомнились как очень уютные. Уютнее их только киноклуб «Эльдар» на Ленинском, которым руководил Рязанов. У Эльдара Александровича я играл в «Жестоком романсе». Здесь, в «Эльдаре», чувствую себя как дома. На творческих вечерах рассказываю о жизни своей непростой. Моя мама была категорически против того, чтобы я был артистом, потому что мы очень бедно жили. Агриппина Яковлевна, так её звали, хотела, чтобы сын стал военным – в то время эта профессия была хорошо оплачиваемой. К тому же мать считала, что у меня неподходящая для кино внешность. Она говорила: «Санька, ты ж у меня страшненький, какой из тебя артист? А за офицерами симпатичные девушки бегают, глядишь, тогда даже у тебя жена-красавица будет». Когда мама уехала навестить репрессированного брата, сестра сказала мне, 14-летнему: «Срочно беги поступать в театральное, пока матери нету». Зина сшила мне что-то типа джинсов – правда, ткани не хватило и штанцы вышли короткие. Швы были жёлтыми – других ниток не нашлось. Деньги сестра зашила мне в кармашек трусов, сварила в дорогу десяток яиц и дала завёрнутый в газету кусочек сала. Трое суток я ехал из Кемеровской области на верхней полке в Горький, ныне Нижний Новгород. За это время сало в авоське подтаяло и напрочь испачкало белую рубашку для поступления. В таком виде – в коротких брючках, сандалиях на босу ногу и рубашечке сплошь в жирных пятнах – я и заявился на вступительные экзамены.
– Мама смирилась с актёрством сына в итоге?
– Впоследствии мама очень гордилась мной, её ведь на специальном автомобиле привозили на все премьеры, где играл я, её Санька.
– А чем гордитесь вы?
– Встречами с великими актёрами. О них тоже всегда говорю в «Эльдаре».
О личном
Последние четыре с лишним десятилетия Александр Панкратов-Черный живёт с киноведом Юлией Монаховой. Правда, начинались их отношения непросто – молодым людям запрещали встречаться. Дело в том, что отец Юлии Владимир Монахов – лауреат Ленинской премии, знаменитый советский кинооператор, снявший такие легендарные ленты, как «Высота», «Судьба человека», «Оптимистическая трагедия» и другие. Монахов был против брака-мезальянса его дочери и считал Панкратова-Чёрного «нищим провинциалом», который только ради московской прописки хочет брака с Юлией. В итоге девушка сбежала с Панкратовым-Чёрным. Знаменитый тесть с актёром не общался многие годы, как говорит Александр Васильевич, они «помирились только тогда, когда у нас с женой сын родился». Произошло радостное событие 7 июля 1980 года. Но поводом пойти в загс это не стало. Официально расписались супруги только в 2012-м после трёх десятилетий гражданского брака. Семейные отношения Юлии Владимировны и Александра Васильевича выдержали немало испытаний.
ДОБРЫЙ АНГЕЛ ИЗОЛЬДА
– О ком чаще вспоминаете, когда выступаете в «Эльдаре»?
– Например, об актрисе Изольде Извицкой. За свою недолгую жизнь она сыграла в двух десятках картин, но прославилась в первую очередь благодаря ленте Григория Чухрая «Сорок первый», где её партнёром был Олег Стриженов. Она была моим добрым ангелом. В первый раз я увидел Изольду, когда мне ещё даже 10 лет не было. Я жил в посёлке Колмогорово Кемеровской области. По ночам на кухне включал свет и писал стихи, пока мама с сестрой спали. А Извицкая, как выяснилось позже, ездила с творческими встречами по стране – тогда устраивались вечера со знаменитыми артистами в самых удалённых уголках. Так вот, однажды они с директором фильма «Сорок первый» на переезде из Кемерова в Новокузнецк застряли ровно посередине дороги. У них двигатель замёрз – февраль месяц был, в Кемеровской области стояли страшные холода. Они стали замерзать в промозглом автобусе. А остановились напротив нашего посёлка. Шофёр им и говорит: «Изольда, вон, видите, окошко светится, идите туда, попроситесь погреться». А это было моё окно. Они с директором пришли, стучат в дверь, я открываю. И вижу невероятной красоты женщину. Стою, обалдел. Она говорит: «Мальчик, позови папу или маму». Я ответил: «Папы у меня нет, маму сейчас разбужу». Мама провела их на кухню, сварила им пельмени. Я сел напротив Извицкой и глаз от неё оторвать не мог. Я не знал, кто это, – просто увидел потрясающую красавицу. В ней была невероятная мягкость, тактичность, душевность. Изольда с мамой беседовали, и она рассказала: «Отец у меня химик в Дзержинске. А я – артистка, мы едем с фильмом из кемерова в Новокузнецк». Когда шофёр пришёл и сообщил, что отремонтировал автобус, Изольда Извицкая меня спросила: «Санечка, о чём ты мечтаешь?» Я говорю: «Кино делать». И она мне подарила чёрно-белую открыточку со своей фотографией и на обратной стороне написала: «Санечка, твоя мечта обязательно сбудется. Из. Из.»
– Вы сохранили её?
– Конечно. Эта открытка хранится в архиве у моей сестры. Проходит несколько лет, я оканчиваю 8 классов, поступаю в театральное училище в Горьком. Мне исполняется 14. И вдруг нам объявляют, что будет творческая встреча с Изольдой Извицкой. Она выступала перед нами, много рассказывала о Григории Чухрае, о Николае Крючкове. Судьба меня потом с ними тоже свела…
– Она вас узнала?
– Удивительно, но да! Говорит: «Ой, санечка, как ты повзрослел». Проходят годы – я окончил театральное, отработал года три в Пензенском театре. Поступаю во ВГИК на режиссуру. Прихожу на «Мосфильм». Ночная съёмка была – снимали фильм про серго Орджоникидзе «Принимаю на себя». Александр Орлов был режиссёром, а я у него ассистентом. Иду ночью по коридору «Мосфильма», и вдруг навстречу Изольда. В очень печальном состоянии. Остановились, я ей напомнил про ту историю в моём детстве, когда она у нас дома пережидала ночь и подписала открытку с пожеланием. «Ой, санечка, а что я тебе написала тогда?» – спросила Изольда Васильевна. Я ей напомнил. Она ответила: «Ну вот видишь, Санечка, твоя мечта сбывается, а моя умерла». Такая грустная у нас была последняя встреча. А вскоре я узнал, что она скончалась. К сожалению, судьба актрисы трагична – Извицкая ушла из жизни всего в 38 лет, спившись в одиночестве и нищете.
«КОГДА ВИЖУ КЛОУНОВ, СМЕЮСЬ КАК РЕБЁНОК»
– О Евгении Евстигнееве, с которым вы дружили, делитесь воспоминаниями с жителями нашего округа?
– Непременно. Это ведь мой учитель в жизни. Евгений Александрович был просто гениальным артистом. Мы с ним снимались и у Владимира Наумова в драме «Десять лет без права переписки», и у Карена Шахназарова в картине «Зимний вечер в Гаграх». Потрясающий был человек. И очень грустный. В личной жизни всё так было сложно у него. Евстигнеева я боготворил, а он ко мне по-отечески относился. Давал советы – как жить и как работать. Например, Евгений Александрович говорил мне: «Никогда не ври, но приспосабливаться надо. Потому что руководят часто нами, искренними людьми, именно бездари и приспособленцы. Мы, артисты, искренние люди, на сцене мы открываем свою душу, этим и пользуются эти самые жулики. Поэтому тебе тоже надо бы научиться хитрить, и не нужно этого стыдиться и бояться. Надо хитрить, слушать, молчать, понимать, делать свои точные выводы. И на этом строить искренний путь».
– Научились ли вы хитрить?
– Я думаю, да. И только на сцене артист всегда должен оставаться искренним человеком.
– А если грусть накатывает, куда развеяться пойдёте?
– В Большой Московский цирк. Знаете, когда вижу клоунов, смеюсь, как ребёнок!
ДОСЬЕ
Сыграл в десятках по- пулярных фильмов, среди которых «Где находится нофелет?», «Перед рассветом», «Батальоны просят огня», «Битва за Москву», «Курьер», «Забытая мелодия для флейты», «Небеса обетованные» и др. В 1960-х годах, ещё школьником, писал стихи, которые печатались в журналах «Волга», «Юность». В 1996 году сборник лирики Панкратова-Чёрного был выпущен отдельным изданием. Его молитва «Господи, дай же мне волю!» была утверждена Синодом РПЦ МП для открытия храма Христа Спасителя и исполнена Иосифом Кобзоном. Александр Панкратов-Чёрный – автор книги стихов «Шаги к стихам», за которую был принят в Союз писателей России. Первая жена – актриса Ирина Семиклетова. Вторая жена – Вероника Изотова. В настоящее время женат на Юлии Монаховой, дочери советского кинооператора и кинорежиссёра Владимира Монахова. У них есть сын Владимир Панкратов, актёр.
ОЛЬГА ШАБЛИНСКАЯ